В 2002-2003-м годах инициируется кампания по уголовному преследованию губернаторов. В 2004-м она достигает апогея: прокуратура заводит дела на руководителей Камчатки (М. Машковцева), Саратовской области (Д. Аяцкова), Ярославской области (А. Лисицына). Проблемы с прокурорами возникают и у главы Самарской области К. Титова. А всего за время правления Путина к уголовной ответственности привлечено 10 региональных лидеров. Для сравнения, при Ельцине — всего 2.
Многие обвинения имели под собой реальную основу. Однако говорить о бескомпромиссной борьбе с коррупцией в данном случае не приходится. Показателен случай с Д. Аяцковым. Убрать такого «тяжеловеса» с насиженного места было непросто. Достаточно вспомнить, что в 90-е годы саратовский губернатор запретил местным авиадиспетчерам сажать самолеты чиновников из Москвы, если те не согласовали с ним свой приезд. Лишь после привлечения к уголовной ответственности норовистый губернатор согласился уйти «по-тихому». И что бы вы думали — через несколько дней дело было прекращено! Хотя газеты («МК», 07.06.2004) публиковали фотографии «усадьбы Аяцковых» и называли стоимость — 6 млн. долларов: сумма, явно неподъемная для человека, живущего на зарплату.
Наступление на губернаторов разворачивалось и по финансовой линии. Их лишили права распоряжаться недрами — выдавать лицензии на разработку месторождений. В сырьевых областях эта мера существенно урезала поступления в местный бюджет. Одновременно Минфин объявил о новом порядке разграничения бюджетных полномочий. Если раньше доходы между Центром и регионами распределялись в соотношении 50:50, то теперь оно составляет 60:40. Инициатива ведомства Кудрина таила еще одну опасность: если область не может покрыть свои расходы, в нее предполагается назначать внешнего управляющего из Москвы.
Как видим, ограничение губернаторских полномочий началось задолго до Беслана. Президент просто воспользовался случаем, как ни цинично это звучит, для того, чтобы довести процесс до логического завершения. Это позволило Кремлю фактически монополизировать еще один властный ресурс — региональный.
Надо признать, определенные резоны у Путина были. Своеволие региональных баронов, поход криминала во власть, едва прикрытый сепаратизм «националов» — все это требовало адекватной реакции.
Но что значит — адекватной?
Ольга Крыштановская, руководитель Центра изучения элиты Института социологии, в программной статье утверждала: «Для верховной российской власти всегда представляли угрозу не просто административные единицы, а территориально-этнические образования как потенциальные носители сепаратизма». Крыштановская спешила предложить логическую мотивацию нововведения: «Некоторые наблюдатели считают, что никакой связи между президентскими инициативами и терактом (в Беслане. — А. К.) нет. На мой взгляд, связь тут самая непосредственная, потому что источником терроризма является сепаратизм» («Независимая газета», 17.01.2005).
Крыштановская настолько увлеклась толкованием президентской новации, что рискнула подробно расписать направления и этапы ее реализации: «Федеральный Центр все делает для того, чтобы территориально-этнических образований не было. Но для этого необходимо устранить тех руководителей республик, которые являются лидерами местного национализма…… Самая большая проблема федерального Центра состоит в том, чтобы разрушить такие автократии, которые сложились в Татарстане, Башкортостане и т. п.». Автор указывает даже вероятных сменщиков «лидеров национализма»: «……Нынешнему министру МВД Рашиду Нургалиеву, татарину по национальности, могут предложить возглавить Татарстан» (там же).
Ах, как увлекательно делить пирог власти, даже если ты никакого отношения к ней не имеешь! Впрочем, в то время многие думали так же: Путин стремится обуздать «националов». И фамилия Нургалиева фигурировала не только в списке Крыштановской.
Как легковесно, как нелепо выглядят эти предположения сегодня, когда татарский президент Шаймиев, получив от Путина подтверждение своих полномочий, триумфально провел празднование 1000-летия Казани, далеко превзошедшее по размаху юбилейные торжества в Москве и в Питере! Заметьте, абсолютно безвредному русачку В. Яковлеву недолюбливающий его Путин не позволил досидеть в губернаторском кресле до юбилея Северной столицы, а «лидеру национализма» Шаймиеву дал карт-бланш. Так же, как и президенту Чувашии, известному «демократическому» фрондеру Н. Федорову.
Так же, как и приморскому губернатору Сергею Дарькину, в былые годы известному под кличкой Серега Шепелявый («МК», 09.06.2004). А ведь приближенные к Кремлю авгуры утверждали, что президент, назначая губернаторов, надежно перекроет криминалу дорогу во власть! Кстати, Дарькин стал первым, кто обратился к Путину с просьбой подтвердить свои полномочия. Сие придало президентской затее оттенок трагикомический.
К слову, как подлинный авторитет, Дарькин вскоре вернул должок. Законодательное собрание Приморского края опять же первым выступило с инициативой просить Путина баллотироваться на третий срок. Видимо, учитывая своеобразие замешанных в этом междусобойчике персонажей, газеты сообщили об инициативе под двусмысленным заголовком: «Депутаты хотят дать Путину срок» («МК», 11.08.2005).
Если оставить в стороне эти выразительные эксцессы, то как будут выглядеть предварительные итоги? Отставка полдюжины губернаторов, половина из которых принадлежали к КПРФ. Не слишком ли это незначительно и даже мелко?
Понятно, Путин держит свой «джокер» в рукаве — как потенциальную угрозу. Он вообще не из тех, кто выкладывает все карты. Прикупает, внимательно следит за политической игрой, а потом…… И потом, как правило, ничего не происходит!
У каждого своя манера, но Владимиру Владимировичу следовало бы учесть, что «игру» в данном случае ведут не за одним кремлевским столом, а в 89 субъектах Федерации. И это не чинный бридж, а самая азартная разновидность рулетки. Достаточно вспомнить перестрелку в Черкесске, в которой оказался замешан зять президента Батдыева, и последовавший затем штурм президентского дворца; противостояние парламента и руководителя республики в Адыгее, воспроизводившее в миниатюре московскую осень-93; кровопролитные столкновения демонстрантов с милицией в Калмыкии; взрывы в Дагестане.
Это Путин думает, что за ним решающий ход. А на деле предложенная им процедура втягивает президента в бесконечные, зачастую безумные разборки местных элит. Если раньше туземные кланы вынуждены были принимать «всенародно избранного» губернатора или главу республики и мириться с ним до истечения его полномочий, то теперь им нет нужды ждать. Отставки назначенца можно добиться в Москве. Не помогут жалобы или «финансовое стимулирование» (представьте, какие суммы будут тратить теперь на покупку «ярлыка»!) — в ход будут пущены палки и камни разъяренной толпы: вот видите, руководитель не может обеспечить мир в республике!..
Если Путин пойдет на поводу у этих настроений, то он потеряет авторитет, особенно в национальных республиках, где уважают силу, а может, и сами республики. Если будет покрывать таких проблемных лидеров, как М. Батдыев или М. Зязиков, он рискует противопоставить себя местным элитам и населению. С тем же печальным для единства России результатом.
Прав эксперт «НГ», заявивший: «Похоже, федеральная власть, провозгласившая построение вертикали власти, загоняет себя в ловушку» («Независимая газета», 16.05.2005).
Не стоит недооценивать и чиновничьего саботажа. Не случайно Путин поспешил выдать мандат на власть президентам приволжских республик. Это произошло после того, как Госсовет Татарстана воспротивился предложенной процедуре назначения президента, а парламент Чувашии признал законопроект «неконституционным». Нехитрая комбинация: «Я — за! — говорит местный лидер, — да вот парламент против, а у нас, знаете ли, демократия!» — немедленно привела к желаемому в Казани и Чебоксарах результату.
А между тем до конца «игры» далеко! «…Регионы медленно, не спеша и обстоятельно, выстраивают оборонительные редуты против инициатив федерального Центра, — пишет обозреватель «НГ». — И уже можно смело говорить о том, что на смену знаменитому в середине 90-х годов «красному поясу» приходит «пояс тихого саботажа»» («Независимая газета», 01.11.2004).
Наблюдая за неприглядной борьбой, можно было бы в сердцах воскликнуть: да истребите вы друг друга! Нам-то какое до этого дело. К сожалению, дело есть, и самое прямое! Воспользовавшись реальными или надуманными предлогами, режим лишил н а с, граждан России, остатков прав и полномочий, существенно урезал и без того скромные возможности влиять на политику. Даже в рамках области.
Мне не жаль «красного расстригу» Ходырева, не жаль Стародубцева, на старости лет переродившегося из крестьянского лидера в замшелого бюрократа. И уж разумеется, меня не волнуют проблемы Аяцкова. Мне жаль русского мужика — и даже не столько потому, что он потерял возможность выбора, признаем, зачастую формального. Мне жалко его потому, что раньше начальство вспоминало о нем хотя бы перед голосованием. Губернатор или его свита приезжали и обращались к нему с посулами, а иной раз и давали нечто конкретное — асфальтировали улицу, на которой он живет, покупали автобус для школы, где учится его сын, дарили малолитражку «Ока» его отцу-ветерану. А теперь он, русский мужик, никому не нужен! Там, наверху, его давно уже не считали человеком. Но ценили как эекторат. Нынче надобность в нем и вовсе отпала.
О «бодании» власти с бизнесом подробно писать не стану. Во-первых, потому, что это именно «бодание» — череда давления и уступок, приводящая в финале к переделу собственности, а не к торжеству справедливости, на которое рассчитывал народ, голосуя за энергичного выдвиженца спецслужб, способного, как казалось тогда многим, навести порядок и остановить разграбление России. Во-вторых, о преследованиях олигархов, в частности, о «разгроме» ЮКОСа, в московской, да и мировой прессе написано больше, чем обо всех проблемах России, вместе взятых.