– Да, советы мудрейших, старейшин, временные советы, – согласился Носов.
– Единовластия не было почти ни где. Более того, у них нет самого понятия власти и того, что вы, земляне, ставите едва ли не обязательным условием достижения успеха – воли к власти, стремления к ней. При том, что, по моему мнению, жители данных планет идут по пути общепланетных правительств, – сказал Дмитрий. – А у некоторых народов идет активное сотрудничество и с ноосферой, и со Сверхразумами самих планет. То есть существует некий планетарный орган управления, которого физически вроде как и нет. И отбор в который идет очень гибко и уж точно не по принципу наличия воли к власти.
– Но у нас Мировой Совет тоже всепланетный и даже всечеловеческий с учетом внеземных колоний! И волеизъявление через Сеть. И…
– Так – то сейчас! А раньше?! На протяжении предыдущих 20 – ти с лишним веков?
– Да у них даже столиц нет, – кивнул Трофимов. – Помните по истории, как у нас до ХХII – го века народ в Москву, Нью – Йорк или Шанхай рвался? Да и другие столицы, пока они были.
– Так жизнь там существенно отличалась от жизни в провинции! В лучшую сторону. И возможностей там было гораздо больше, – сказал Гарчев. – Сравнил тоже!
– А у жителей посещенных нами планет особой разницы нет. Ни по уровню комфорта, ни по престижу (впрочем, у них и самого понятия престиж нет!), ни по возможностям. И образование и в городе и в деревне одинаковое. Да и уровень культуры почти везде один.
– Ага, вспомни индейцев! Одни в вигвамах живут, другие – считай во дворцах!
– Да, но там вообще одновременно развиваются приактически сразу две цивилизации. А вот конкуренции, как на Земле в подобных ситуациях, нет! Сотрудничество идет. И живут лесные племена в вигвамах не потому, что бедные и дома построить не могут, а потому что им так нравится! Это их осознанное решение. А иначе они бы себе дома давно уже вырастили! С их то возможностями сотрудничать и со зверями, и с растениями.
– Ну да, а у нас в деревнях без канализации и электричества в нищете народ жить не хотел, только выхода другого не было. Вот и рвались в города. Там, считай, рай был – электричество, вода, удобства, товаров море! Магазины, супермаркеты, бутики всякие.
– Кстати, насчет товаров, – сказал Дмитрий. – Как – то мы с вами уже поднимали вопрос о потреблении, но я тут покопался в информатории и еще мысли появились.
И Дмитрий рассказал о совеем мнении относительно основных проблем истории развития землян. Возникшее обсуждение он позже занес в свой дневник.
Эта дискуссия содержится в Спец. Приложении «Дневник Дмитрия» в записи 1 к Главе 18.
– Хитро! – резюмировал Павлов. – Я, конечно, смысл слова «экзистенция» знал, но что она может столь прямо и явно влиять на конкретную жизнь людей, не догадывался!
– Не ты один, – заметил Носов. – А теперь осознай, что если кто – то – отдельный человек или группа людей – сможет создать для землян иной способ канализации и направления потока мировой экзистенции, то этот неведомый некто в значительной степени обретет контроль над земной цивилизацией! Вот над чем стоит всерьез подумать – то!
– Да, мысли, конечно, интересные, только вряд ли они нам помогут в поисках ответов на вопрос, почему все эти проблемы возникли именно на этих изучаемых нами планетах, – вздохнул Гарчев.
– Как сказать. Мы же не анализировали еще, как развивался поток экзистенции у ирейцев или инсектов. И тем более не знаем, что случилось бы на проблемных для нас планетах, создай там базы не мы, а скажем, ирейцы или жители Австралии – 1 или Аромидаса, – сказала Катя. – Скорее всего, единственный точно присутствующий общий фактор – это то, что базы были именно наши, человеческие, а значит и проблема не в планетах, а в нас.
– Ага, к тому же местные нам иногда, считай, открытым текстом говорили, что мы для их миров словно вирусы, – сказал Павлов. – Психические и энергетические. И что весь вопрос в том, что мы не так делаем, и что в нас не так! А то мы к ним вроде как с чистым сердцем и открытым лицом, а они в ответ жопой поворачиваются!
– Но проблемы то возникли не на всех планетах в данном секторе космоса, а только на некоторых. Почему? Тоже вопрос, – задумчиво произнесла Катерина.
– Да, это интересно. Иногда планеты вроде бы рядом и похожи, но на одной есть проблемы, а на другой нет!
– Кстати, изучить людей у тебя, Дмитрий, будет возможность, – улыбнулся Гарчев. – Уж недельку то отдыха перед отчетным совещанием в КИК мы тебе выделим! Поездишь, посмотришь на наш мир. Информаторий – это, конечно, круто, но это только образы. Да и мы лишь отдельные представители земной цивилизации. А на Земле увидишь все сам, с людьми пообщаешься. Может еще чего умного в голову придет. А мы вместе с лучшими специалистами КИК будем искать общее в цивилизациях проблемных планет. Тем более что многое то уже нашли. Но вдруг свежий взгляд аналитиков КИК еще что отыщет.
Обсуждения и систематизация собранных данных продолжались до самой Земли. Все были страшно заняты: надо было подготовить отчеты, составить рапорты, навести порядок в информационных базах.
Ованесян носился с тестами и анализами, заполняя бесчисленные отчетные формы. Конечно, специалисты из КИК еще будут все проверять и перепроверять во время недельного карантина. Но он, как главврач, старался провести всестороннее обследование всех присутствующих на борту. Тем более результаты с научной точки зрения были очень любопытными. Все больные, зараженные чем – либо на проблемных планетах, после удаления от них…выздоравливали! Причем зачастую сами собой! Нет, кому – то, конечно, проводилась поддерживающая терапия, вот только к настоящему времени Ованесян был почти уверен, что они прекрасно выздоровели бы и безо всякого лечения! Взять хотя бы больного с Австралии – 1 или Трофимова. Ну да, Дмитрий его лечил. Но ведь он сам сказал, что болезнь полностью не ушла. А теперь все тесты показывают, что ее нет! Все чисто! И главврач все снова и снова просматривал диаграммы, анализы, записи и приходил к выводу, что, пожалуй, знахарь был прав, говоря, что все эти проблемы связанны именно с данными планетами. Увезли оттуда больного – и все прошло. Значит, либо данные планеты были несовместимы с организмом людей, либо… их оттуда целенаправленно выживали. Но кто?!
Дмитрий охотно помогал Ованесяну в обследовании, тот частенько просил его «посмотреть своими методами, чтобы сравнить результаты», а так же чем ближе была Земля, тем активнее ученые всех направлений рвались «исследовать» и самого Дмитрия. Он не отказывал – в приемлемых пределах. Хотя Трофимов иногда начинал буквально кипеть и «метать молнии», яростно возмущаясь, что друга превратили в подопытную свинку.
– Идите вы на фиг со своими пробирками! Отстаньте от человека! Пошли, Дмитрий, лучше перекусим. А ты не знаешь, что с Катей? Чего – то она какая – то грустная ходит.
Дмитрий лишь пожал плечами и ответил, что в последнее время она с ним общается меньше обычного. Возможно, работы много с отчетностью перед возвращением. Александр хмыкнул и ответил, что может быть так, а может причина и в чем – то другом. В этот момент на его коммуникатор пришел вызов от Гарчева и прогрессор, попрощавшись, удалился в сторону ближайшей станции ВТС. Дмитрий же, спросив Ованесяна, не требуется ли ему еще какая – либо помощь и получив ответ, что пока нет, отправился к себе.
По дороге (а он решил проделать путь пешком) он опять думал о том, что его ждет на Земле. Он ждал попадания на Землю с таким же нетерпением, как и сами земляне. Земля! Он столько читал о ней, слушал столько рассказов. А вскоре ему предстояло впервые ее увидеть! И он недоумевал, что же может омрачать радость возвращения на Родину для такой жизнерадостной девушки, как Катя. Пока однажды к нему не подошли ребята из физзащиты.
– Дмитрий, мы тут подумали и хотим попросить тебя, – помявшись, обратился к нему Рязанов. – Ты не мог бы, пока будем болтаться на карантине, позаниматься с нами каждый день? А может и по две тренировки в день? А?
– Похвальное рвение, – усмехнулся знахарь, несколько недоумевая от такой прыти. Хотя, следующие слова все разъяснили.
– Да на Земле то тебе точно не до нас станет! По совещаниям затаскают да исследованиям, а потом ты к себе вернешься. Так что нам хочется по максимуму изучить все, что ты можешь нам дать.
Расстройство ребят было совершенно искренним. Они привязались к нему и нуждались в нем, как в учителе. Дмитрий ясно ощущал это. Конечно, за оставшуюся неделю невозможно научить всему – еще очень много чего осталось, но он понял, что надо постараться дать им как можно больше, включая и методики самообучения, чтобы потом они могли продолжать тренировки сами.
Этот разговор натолкнул его и на другие мысли. А ведь правда, все скоро кончиться. Сначала экспедиция, а потом и его пребывание на Земле. Он вернется на свою планету. Интересно, как там мать, отец, Бернард? А бабка Агафья мается еще со спиной? Надо будет попробовать новые способы лечения из тех, что он узнал в путешествии. Татьянка, наверное, уже замуж вышла. А у Степана наверняка прибавление, они с Настасьей дочку хотели после двух сыновей. Хм, а ведь он уже привык к землянам так, что даже имена родного языка переиначивает на земной манер!
Мысли невольно свернули на воспоминания об односельчанах, их болячках, и лишь спустя некоторое время вернулись обратно на «Пересвет». К Кате. То, что возникло между ними, пожалуй, было больше, чем дружба или простая привязанность. Со своей стороны он мог сказать, что испытывает к девушке нежные чувства. Каждый раз, когда он думал о ней, его сердце наполнялось теплотой. Ему хотелось быть рядом, слышать ее голос, видеть улыбку. Защищать и оберегать ее. Хотелось гулять, взявшись за руки, и рассматривать звезды. Но вместе с тем у него рождались не только романтические чувства. Она была его ученицей. И очень способной. Он уважал и ценил ее как профессионала. У нее было много самых достойных качеств – целеустремленность, смелость, отзывчивость, сострадание. И на многие вещи они смотрели одинаково, понимали друг друга с полувзгляда, иногда даже говорили хором и одними словами! Часто дополняя друг друга, будто у них был один поток мыслей! Кто – то начинал, другой продолжал и снова