Полковник фон Воннегут нашёл Луиша в номере отеля, где он остановился, и не заморачиваясь на торжественную обстановку и прочие атрибуты, вручил прусскую медаль за воинские заслуги 2 степени, в серебре, от имени кайзера.
Эта медаль вручалась союзникам, воевавшим на стороне Германии, в том числе и туземцам. Раньше её получали албанцы, турки и русские. Вручив медаль и именной маузер ручной работы, с рукояткой, украшенной серебром, полковник откланялся и ушёл. Уходя, он посоветовал Луишу прекратить терзать немецкие княжеские семейства разговорами о сватовстве и покинуть пределы Германии.
Первой мыслью Луиша было застрелиться из этого маузера, но поразмыслив, он отмел этот вариант. У него была жена и дети, у Мамбы не было жены, но были дети, и государство, с многочисленными подданными, которые от него зависели. Луиш не мог подвести своего друга и не имел права застрелиться от стыда.
И это было не самое большое оскорбление, которое он вытерпел, оббивая пороги светских домов. Несмотря на провал, Луиш решил не сдаваться и посетил Италию, Испанию, и даже Румынию. Везде было одно и то же.
В Румынии он чуть не пристрелил тамошнего царедворца, решившего, что можно безнаказанно подшутить и крикнувшего во всеуслышание: «Приехал слуга раба, до нашего дворца». Не сдержавшись, Луиш одним движением выхватил маузер, а другим разбил голову тупому румыну. Конфликт замяли, извинившись, и быстро выпроводили представителя черного царя из страны, не став уголовно преследовать.
Так ничего не добившись ни в одной стране, где он считал, что живут цивилизованные люди, Луиш отправился в Россию, надеясь хоть там найти понимание и невесту своему царю. Россия встретила его гостеприимно. Приехав сначала в Одессу, Луиш был поражён разнообразным и колоритным населением города и особой атмосферой России, в которой никогда до этого не был.
В конце концов, он добрался с семьёй до Баронска, где временно остановился у Феликса и стал искать родовитую невесту. Но опять ни у кого не нашёл понимания, пока о его приезде не узнала жена императора Николая II. За Луишем был отправлен придворный, сопроводивший его одного, с парой слуг, в Санкт-Петербург, где он был неофициально принят императрицей Александрой Фёдоровной, в одном из второстепенных помещений большого Гатчинского дворца.
Луиш, разочарованный пренебрежением европейских государей, не ожидал такой чести от императрицы и захватив портрет Мамбы и несколько небольших драгоценностей, незамедлительно направился на приём в сопровождении негров-слуг из числа своей свиты.
Императрица приняла его в небольшом зале, сидя в глубоком кресле. Луиш, в гражданском костюме, наглаженном и вычищенном до последней пылинки, вошёл и поприветствовал императрицу, низко склонив голову. Подойти и поцеловать её руку он так и не решился, боясь нарушить этикет.
- Так вот каков посол Иоанна Тёмного, — весело произнесла императрица.
- Да, я посол Иоанна Тёмного, — не стал отрицать Луиш.
- Много наслышана о вашем господине. А как вас зовут?
- Луиш Амош, я португалец.
- Да?! Императрица широко распахнула глаза в неподдельном удивлении.
- Португалец!? А служите негритянскому вождю?!
Луишу стало неприятно такое удивление, но он, наученный горьким опытом, не подал вида.
- Да, я давно служу царю Судана, — подчеркнул это Луиш, — Иоанну Тёмному, с тех самых пор, когда он был всего лишь неизвестным никому князем мелкого негритянского племени.
- Ну, надо же, как интересно, — с восторгом защебетала императрица, — а расскажите что-нибудь из своей жизни?
Луиш пожал плечами и пустился в долгий рассказ о своих и чужих приключениях, прерываемый только чаем с пирожными и конфитюром, любезно предоставленными обслугой дворца по приказу императрицы, чтобы он смог смочить горло, уставшее от продолжительной речи.
Императрица с восторгом слушала, прерывая и переспрашивая особенно интересные моменты. К концу беседы она, всё же, задала вопрос, которого давно ждал Луиш.
- Так вы к нам тоже приехали в поиске невесты своему царю?
- Да, — кратко ответил Луиш.
- Ну, вам будет трудно. Я разговаривала со своими родственниками, и не только, у которых есть дочери на выданье, или незамужние сёстры и дочери. К сожалению, никто не хочет ехать в далёкую Африку. Там жарко, страшно и дико. Променять комфорт нашей страны, или Франции, никто не хочет.
- Я не хотела вас расстраивать, но ваша миссия здесь бесперспективна, как, впрочем, и везде в Европе. Но вы не отчаивайтесь, любая купчиха или простая дворянка, с радостью согласится на этот брак. Хотите, я устрою конкурс невест? Вы сможете подобрать любую, на выбор. Уверена, от желающих не будет отбою!
- Очень рад, что вы с участием относитесь к моей многострадальной миссии, — ответил ей на это Луиш, — но, пожалуй, нет. Спасибо. В этом нет никакого смысла. Мой господин и друг может создать себе гарем из разных женщин, но не делает этого, в память о своей безвременно погибшей жене.
- Он надеялся найти себе супругу из королевского рода, чтобы закрепить свои амбиции и создать африканскую династию, но видно, не судьба! И моя миссия — невыполнима!
Луиш горько и неподдельно вздохнул, а потом продолжил.
- Я с прискорбием констатирую этот факт, с большой печалью в сердце и горечью в душе. Время всё поставит на свои места и рассудит нас. От себя я могу добавить, что вашу страну ждут большие потрясения, о которых постоянно говорит мой царь. До большой войны с Японией осталось всего четыре года, а до мировой войны — четырнадцать, и лучше России в неё не влезать!
- Вы что-то знаете? — спохватилась императрица.
- Нет, я ничего не знаю, а просто повторил слова моего господина. Я прошу принять от меня в дар портрет Иоанна Тёмного и эти небольшие серёжки, — и он передал императрице, через её фрейлину, изящные золотые серёжки, с яркими, крупными рубинами, а потом и сам портрет Мамбы, и откланялся.
- Постойте, — остановила его императрица, примите и от меня подарок, в знак уважения к вашему другу, — и она позвала другую фрейлину.
Вскоре вошла вызванная фрейлина и принесла с собой портрет царской семьи, в золотом окладе, украшенный драгоценными и полудрагоценными камнями, вручив его Луишу. Ещё раз поклонившись, Луиш вышел из комнаты и сев в экипаж покинул Гатчинский дворец, с грустью думая, что он зря провёл это время, только растратив множество денег на ненужную пыль в глаза и дорожные расходы.
Но делать было нечего, и он, отправившись в Баронск, провёл там ещё две недели, а потом оттуда отправился в Америку, надеясь поговорить с Сосновским лично и прощупать там атмосферу, на предмет выгодной женитьбы Мамбы, если такое ещё было возможно.
Глава 9 Великобритания-Германия.
Маркиз Солсбери, премьер-министр Великобритании и её лорд-канцлер, сидел во главе стола, вокруг круглой столешницы которого собрались члены тайного совета Британской империи.
Это были как всем известные люди, являвшиеся членами парламента, так и люди, о которых знали только в узких кругах. Напротив премьера сидел министр по делам колоний Джозеф Чемберлен, рядом со своим другом Сесилом Родсом, руководителем мощной компании “Консолидейтед голдфилдс”.
По правую руку от маркиза сидел первый лорд Адмиралтейства Уильям Уолдегрейв Палмер, сейчас бывший и военным министром. Присутствовало также ещё несколько человек, упоминание о которых сейчас нецелесообразно.
Повестка этого необычного совещания была одна — англо-бурская война, которая началась, буквально, на днях. До ее развязывания, в течение года, проводилось множество консультаций с Германией. Джозеф Чемберлен смог провести секретные дипломатические переговоры с министром иностранных дел Германии Бернгардом фон Бюловым.
Итогом этих переговоров стало соглашение о разделе португальских территорий, в обмен на неучастие в войне на стороне буров Германии, и прекращение ею всяческой поддержки бурских республик. В то же время, Чемберлен предоставил королю Португалии тайную гарантию неприкосновенности территорий Португалии, как в Европе, так и в колониях. Но немцы об этом не знали.
Шла большая игра, где судьбы отдельных людей не играли ровным счётом никакой роли. Кроме раздела португальских колоний, Германии обещали, что Британская империя передаст им острова Самоа, на которых они могли бы развернуть свою Тихоокеанскую базу, чтобы иметь влияние на судоходство в этой части океана, и не только в ней.
Начало англо-бурской войны было неудачным. Генерал Джордж Уайт, имея в распоряжении двенадцать тысяч солдат и слабое артиллерийское вооружение, тем не менее, надеялся на небольшую победоносную войну. Эта, ни на чём не основывающаяся самонадеянность его и подвела.
Бурские республики смогли выставить против него около сорока пяти тысяч бойцов, в самый пик проведённой мобилизации, во главе с генералами Кронье и Принслоу. Вот по этому поводу и было собрано экстренное совещание тайного совета Великобритании.
- Джозеф, — обратился маркиз Солсбери к Чемберлену, — вы, вместе с Родсом и теми деловыми кругами, что за вами стоят, затеяли всю эту многоходовую комбинацию, и что в итоге? Где ваш друг и финансовый вдохновитель, Лайонел Ротшильд? Где все остальные банкиры, затеявшие эту возню, которую придётся нам расхлёбывать, чтобы не потерять лицо?
- Сэр! Я …, - начал было говорить министр колоний, но был грубо прерван лорд-канцлером.
- Что? Что я? Сесил?! Ты же говорил, что буры не смогут выставить против нас больше десяти тысяч бойцов, и вооружены они будут только старыми винтовками. И теперь генерал Джон Уайт отбивается от буров, вооруженных и пулемётами, и пушками. Напыщенный индюк!
- Это я не о тебе, Сесил, о Уайте. Это он индюк, а ты болван! Или у тебя другое мнение, Сесил?
Будущий глава самой крупной кампании «Де Бирс» счёл более благоразумным промолчать.
- Что происходит, чёрт возьми? Вы, вместе с губернатором Капской колонии Милнером, рассказывали мне о том, что выдавите буров из Африки, как сок из винограда! И что я слышу?! Что? Что доблестные английские войска терпят поражение за поражением! Это возмутительно! Вы все болваны! Вас что, ничему не научил этот чёртов Мамба, со своими планерами? А???