Он обладал величайшим из достоинств – характером. Этот великий характер создал Ему в истории незабвенное имя. В Своей политике Он преследовал два-три совершенно простых, ясных принципа, которым Он оставался неизменно верен. Ничто не могло заставить Его сойти с раз намеченного пути. Он принадлежал к числу тех немногих людей, которые умели желать и успевали достигать желаемого. Он искренне желал мира; желал его страстно и сумел его создать, защитить и поддержать.
Не одной России приходится оплакивать преждевременную Его кончину. Он в решительную в нашей истории минуту объявил Себя другом нашей страны. После пережитого погрома мы быстро восстановили наши материальные силы: мы стали богаты войсками, оружием, деньгами. Нам недоставало еще двух вещей: внутри – уверенности в самих себе, вне страны – сочувствия великой державы. И то и другое дал нам Император Александр III. Наши прежние друзья, друзья счастливых наших дней, тщательно сторонились от нас. Русский Император протянул Франции Свою державную руку; Он вывел Францию из ее изолированного состояния и вернул нам сознание того, чего мы действительно стоим.
Франция обязана Ему первым радостным днем со времени 1871 года. Она никогда этого не забудет. Вместе с Россией, и как Россия, она будет носить траур по Незабвенном Монархе Александре III».
Эдуард Гервэ,
Член Французской Академии
«Весь мир чувствует, что кончина Императора Александра III является событием несравненно более важным, нежели вообще переход от одного лица к другому трона величайшей Империи Старого Света. Мир потерял в лице Императора Александра III могучего и убежденного защитника, умевшего сдерживать попытки к нарушению мирового содействия.
Александр III исполнял в Европе величайшую и достойнейшую для Монарха роль умиротворителя. Он только один и мог исполнять столь трудную миссию.
Эту великую роль мог выполнять только человек с высокой, безукоризненной честностью и твердым, но спокойным и выдержанным характером.
Он оставил после Себя Россию могущественною и уважаемою, умиротворенною внутри, выросшею в финансовом и экономическом отношениях. Уже и этого одного достаточно, чтобы Имя его было прославляемо в отечественной истории, но Он сделал несравненно больше: Он освободил Россию от германского влияния и поставил ее на путь, вполне согласный с ее исконными национальными традициями.
В Берлине, Вене и Лондоне как будто надеются, что с новым царствованием произойдут крупные перемены в направлении внешней политики России. Но все подобные предположения кажутся нам совершенно безосновательным, во-первых, потому, что многое из содеянного покойным Императором пустило столь глубокие корни, вырвать которые не представляется возможным, а во-вторых, Молодой Царь слишком проникнут чувствами уважения к памяти Своего Отца, чтобы решиться изменить политику, столь возвеличившую Россию.
Россия и Франция могут с полной искренностью соединиться в общей печали; ничто не угрожает чувству дружбы этих народов».
К. Ватено
Вальфрей на страницах Moniteur Universel пишет:
«Глубоко горестное событие, в течение нескольких недель угрожавшее Европе, наконец свершилось: Император Александр III угас вчера, первого ноября, еще несколько дней тому назад надеялись, что недуг не осилит мощной натуры Царя, но врачи оказались правы – смерть ожидала Великого Монарха.
Болезнь продолжалась, однако настолько долго, что Европа еще при жизни покойного Императора имела возможность выразить Ему то беспредельное уважение, ту глубокую симпатию, какую внушил Он миллионам народов.
Все единогласно признают, что никто еще не оказывал родной стране так много услуг, а также никто не имел столь благотворного влияния на Европейский континент. Неуклонно преследуя раз намеченную цель, действуя с поразительною самостоятельностью, не пользуясь ничьими советами, Он сделал из России колыбель мира всего старого континента.
Излишне будет напоминать теперь, в минуты глубокого горя, как многим обязана Ему Франция. Возвышая Россию, Он вместе с тем возвысил и Францию. До Него мы не знали спокойствия, и хотя и поддерживали мир, но это был мир тревожный, непрочный; каждую минуту он мог быть нарушен. Он дал нам прочный мир, которым мы пользуемся вот уже четыре года. Будем надеяться, что созданный волею почившего Монарха мир проживет еще многие и многие годы.
Все говорит за то, что Император Николай II вступает на Престол, будучи хорошо знаком с теми затруднениями, какие ожидают Его в делах внешней политики. Конечно, Он окружит Себя новыми людьми, быть может столь же молодыми, как и Он Сам, и, во всяком случае, более молодыми сравнительно с некоторыми советниками покойного Императора, но перемена эта не в силах будет изменить программы, завещанной Царем-Отцом Царю-Сыну. Великая программа почившего Монарха может быть выражена следующими словами: тесное единение Императора с славянскою нацией и беспощадное преследование всех мелких национальностей, которые, при помощи некоторых иностранных государств, могли бы помешать этому единению».
Вальфрей
«После долгих, геройски вынесенных страданий Император Александр III отдал Богу Свою прекрасную и великую душу.
Он пал жертвою не одного только недуга, сразившего Его мощную натуру; громадный труд управления обширною империей с многомиллионным населением раньше времени подломил его силы, которых, при иных условиях, хватило бы на много лет. Недуг был бы побежден, если бы Царь хотя на время согласился оставить Свои сложные и трудные занятия и мог отдаться полному отдыху.
Длившаяся агония позволила выражением хвалы и сожаления всего мира опередить надгробное пение и заупокойные молитвы. Прежде чем Он отошел в мир вечный, современники воздвигли Ему в истории великолепный памятник.
О, Он сто крат был достоин подобной почести. Никогда еще лучшие свойства честного человека и великие достоинства Монарха не находили столь сильного выразителя, каким был покойный Император. Никогда еще здесь, на земле, честь не находила столь высокого олицетворения. Никогда еще ни один Монарх не заслуживал столь безграничной любви Своих подданных и уважения, даже и со стороны врагов.
Своей любовью к миру и тою твердою волею, с какими поддерживал Он миролюбивые отношения между отдельными государствами Европы, Он достойно займет место среди великих благодетелей, называемых отцами человечества.
“Сто миллионов русских оплакивают Его безвременную кончину. Тридцать миллионов французов присоединяются к глубокой печали дружественной нации”.
“Даже кончиною Своей почивший Царь-Миротворец как бы продолжал Свое великое деяние, тесно соединив в общей печали обе нации, которые при жизни Его тяготели друг к другу в силу общих интересов и взаимной симпатии”.
“Россия и Франция чувствуют себя больше сестрами, нежели когда-либо, так как они оплакивают одного и того же Отца, преклоняясь в безысходном горе перед одною и той же гробницею”.
Николай II, унаследовавший Александру III, примет в наследие от Своего Августейшего Отца франко-русское соглашение, являющееся залогом величия России. Он останется верен заветам и политике Своего Родителя, Он будет любить Францию, потому что Россия ее любит, Он же, в Свою очередь, будет верным выразителем желаний Святой Руси.
Gaulois, прежде всего, и больше всего любящий родину, шлет свой последний привет Великому Монарху и чувства соболезнования Его осиротевшей Августейшей Семье, а также, верный исконным монархическим традициям, шлет лучшие пожелания новому царствованию: “Le Tsar est mort. Vive le tsar!”».
Артюр Мейер,
Редактор Gaulois
На страницах старейшей французской газеты La Gazzette de France были посвящены памяти покойного Императора Александра III следующие строки:
«Царь скончался вчера, в четверг, в два часа 17 минут пополудни.
Агония продолжалась недолго. До последнего часа Император находился в полном сознании. Незадолго до кончины Он сказал находившемуся возле Него доктору: “Позовите священника!”
Почивший Царь твердо верил, что там, в загробной жизни, Ему придется отдать полный отчет в Своих земных деяниях. Ни в каких иных источниках не следует искать разъяснения той любви и уважения, какими преисполнены были к покойному Монарху народы всего мира.
Он верил в Бога, за то Он и отличался необыкновенною добротою и справедливостью, честностью, прямотою. Его Имя пользовалось всюду безусловным авторитетом.
В противоположность всем великим политикам нынешнего столетия – Бисмаркам, Гладстонам, политика которых была основана на хитрости, обмане, лжи, Царь преследовал открытую, прямую, лояльную политику.
На глазах всего мира вел Он свою политику. Он никогда не прибегал ни к каким дипломатическим тонкостям. Все, как в России, так и в остальной Европе, ясно сознавали, к чему стремился Император Александр III.
Эта откровенность, служившая основою всей Его как политической, так и социальной деятельности, дала Ему громадный нравственный авторитет, которым Он широко пользовался к всеобщему благу.
Все знали, что Он стремился к поддержанию мира, сознавали также и то, что Его могучая армия была всегда наготове унять воинственный пыл того государства, которое бы пожелало нарушить спокойствие Европы».
За несколько дней до кончины Императора Александра III редактор газеты Autorite Поль де-Кассаньяк писал:
«Не надо заблуждаться, не надо обманываться разными иллюзиями: великое несчастье ожидает Францию в самом непродолжительном времени, быть может даже через несколько часов.
Агония начинается – Царь умирает.
Напрасны были все надежды на то, что Его атлетическая натура, Его железный организм поборют гнетущий Его недуг. Нужно быть готовым встретить ужасный удар.
Уже с сегодняшнего дня Франция может облачиться в траур – надежды на выздоровление нет.
Царствование Александра III полно великих событий, осчастлививших человечество, – Его исчезновение может повлечь за собой весьма серьезные осложнения.