Первой и самой очевидной проблемой, требовавшей незамедлительного решения, была численность армии, явно превосходящая все разумные пределы и, главное, финансовые возможности государства. Надо помнить, что римская армия давно уже стала профессиональной. Солдаты, отдадим им должное, не менее честно и доблестно сражались за Рим, чем легионеры давних республиканских времён, когда на военную службу приходили крестьяне, лишь на время оставлявшие свой плуг. Более того, боевая выучка воинов в ходе реформ II в. до н. э., завершённых в его конце Гаем Марием, только выросла. Но тяжкий труд римского солдата требовал и соответствующего достойного вознаграждения. И это было справедливо. Потому легионеры крайне болезненно воспринимали малейшие задержки или недовыплаты положенного за проливаемые ими пот и кровь жалованья. Солдатские бунты в I в. до н. э. стали делом обыкновенным в римской армии. С ними сталкивался сам божественный Юлий. И Октавиану не раз приходилось идти навстречу солдатским требованиям при вспышках недовольства в войсках.
После гражданской войны под орлами наследника Цезаря числились многие десятки легионов. Примерные цифры здесь разнятся. Легионов могло быть от 60 до 70. Если брать их полный состав, то общая численность войск могла колебаться между 300 и 350 тысячами человек. А если добавить вспомогательные войска, то могло быть и вдвое больше! Содержать такое тяжкое наследие гражданских войн, понятное дело, не представлялось возможным.
Август провёл радикальное сокращение армии. В строю остались 28 легионов, численный состав которых не превышал 150 тысяч человек. Во вспомогательных частях могло быть до 180 тысяч воинов[1345].
Дион Кассий вложил в уста Мецената следующее рассуждение об армии, которую должно иметь правителю Римской империи: «Надлежит позаботиться о содержании постоянного войска из граждан (то есть легионов), подвластных народов и союзников, набираемого в соответствии с размером каждой провинции, в большем или меньшем числе, как того потребует положение дел; и воины эти должны находиться в постоянной боевой готовности и непрерывно упражняться в военном искусстве. Зимние квартиры для них следует устроить в наиболее подходящих местах и срок службы определить такой, чтобы по выходе в отставку они располагали ещё некоторым временем до наступления старости. Нам больше уже нельзя полагаться на войска, собираемые в случае отдельных угроз, ибо мы сами весьма удалены от границ нашей державы и со всех сторон окружены врагами. Если же позволить всем, кто находится в возрасте, пригодном для воинской службы, иметь оружие и заниматься военным делом, от них неизменно будет исходить угроза беспорядков и гражданских войн. Но, запретив такого рода занятия, в случае войны, когда нам понадобятся боеспособные люди, мы всегда рискуем оказаться в опасном положении, располагая лишь неопытными и необученными воинами… Набирать в войско и обучать военному делу следует самых крепких телом и наиболее нуждающихся в средствах к существованию. Они ведь, целиком посвятив себя воинскому ремеслу, будут лучше воевать, тогда как остальное население, не имея нужды отправляться в военные походы и полагаясь на защиту других, сможет спокойно обрабатывать землю, плавать по морю и посвящать себя прочим мирным занятиям. Таким образом, самые энергичные и сильные, кому иначе пришлось бы жить в основном разбоем, смогут обеспечить себя, не причиняя никому вреда, а все прочие будут проводить жизнь в безопасности»[1346].
Действительно ли славный покровитель искусств давал подобные советы Октавиану в ходе сократического диалога с Агриппой, или случилось это в приватной дружеской беседе, а, может, Дион Кассий сам всё домыслил – мы не знаем. Но советы-то толковые! И главное, в правление Августа римская армия действительно строилась именно таким образом. В результате у Империи было подлинно регулярное войско умеренной численности, прекрасно обученное и готовое к решению самых разных задач[1347].
Оставившие службу легионеры обижены не были. Август дважды – в 30 и 14 годах до н. э. проводил расселение ветеранов, получавших в среднем наделы в 50 югеров (14,7 га) земли[1348]. Выход на военную пенсию сопровождался и денежными выплатами. Здесь был установлен стандарт: легионер получал 12 тысяч сестерциев, воин расположенной в столице преторианской гвардии – 20 тысяч. Покинувшие армию, но ещё боеспособные отставники могли в случае крайней необходимости вновь быть призваны на военную службу. Они составляли отдельное ополчение и именовались эвокатами[1349]. В самих действующих легионах солдаты, отслужившие свой срок, освобождались от тяжёлых лагерных работ, но в случае военных действий должны были сражаться наравне со всеми, поскольку их боевой опыт был наиболее ценен. Такие воины назывались вексиллариями[1350].
Легионеры, находившиеся на службе, получали годовое жалование, установленное ещё божественным Юлием – 225 денариев (1 денарий – 4 сестерция). Правда, еду и оружие солдату приходилось покупать на собственное жалованье[1351]. Очевидно, траты не были слишком значительными, поскольку протестов по этому поводу не наблюдалось. Как пишет Светоний: «Всем воинам, где бы они ни служили, он назначил единое жалование и наградные, определив для каждого чины и сроки службы и пособие при отставке, чтобы после отставки ни возраст, ни бедность не побуждали их к мятежам. Чтобы средства для жалования и наград всегда были наготове, он учредил военную казну и обеспечил ее за счёт новых налогов»[1352]. Сборами, за счёт которых пополнялся Aerrarium militare, были налоги на наследство и на распродажи.
Действующие легионы император разослал по провинциям, но постоянной дислокации на пограничье они там пока не обрели. По справедливому замечанию А. Махлаюка и А. Негина, «… вопреки распространённому мнению, Август не располагал легионы и другие соединения рядом с границей»[1353]. Поскольку всё его правление было связано с военными кампаниями, сменявшими одна другую, легионам приходилось постоянно перемещаться и по провинциям, и за их пределы к очередному театру военных действий. Расположение легионов по рубежам Империи сложится только к середине I века[1354].
А вот флот обрёл места своего базирования как раз при Августе: «Италию на обоих морях охраняли два флота: один со стоянкой в Мизенах, другой – в Равенне, а ближайшее побережье Галлии – снабжённые таранами корабли, захваченные в битве при Акции и посланные Августом с должным число гребцов в Форум Юлия»[1355]. Создание двух флотов – в Тирренском и Адриатическом морях, а также флотилии на средиземноморском побережье Галлии – исключительная заслуга Августа[1356]. Флоты были полностью укомплектованы и гребцами, и моряками, и командным составом.
Какой стала при Августе организация римского легиона? В 30 г. до н. э. его структура претерпела ряд изменений: легион теперь состоял из 9 когорт по 480 человек каждая и командирской когорты из 800 человек. В её задачу входила защита легата, командующего легионом, а также орла – знамени соединения. Когорты делились на манипулы, каждый из которых состоял из 2 центурий по 80 человек. В командирской когорте было 5 манипул, в остальных – по 3. В легион входило и кавалерийское подразделение – 128 человек. Полный его состав, следовательно, 5248 человек[1357].
Кадровый состав армии в правление Августа формировался прежде всего из уроженцев Апеннинского полуострова и Цизальпийской Галлии. Число италиков составляло не менее двух третей от общего количества легионеров[1358].
Преобразованная армия представляла собой грозную силу и была в состоянии обеспечить порядок в провинциях в случае какого-либо возмущения, а главное, пребывала в полной готовности решать все поставленные императором военные задачи – как по обороне рубежей державы, так и по расширению её пределов[1359]. Торжественно закрытые ворота храма Януса действительного мира не означали. Если это и был мир – то «мир кровавый»[1360].
Внутренний мир, которым победитель в гражданской войне осчастливил римлян, вовсе не означал наступления спокойных лет в делах внешних. Уже говорилось о войне в 29 г. до н. э. с бастарнами на Балканах, где замечательно отличился Марк Лициний Красс, внук победителя Спартака, сразивший в поединке вражеского царя. Но тогда Рим не нападал, а защищал свои владения, подвергшиеся вторжению варваров. В том же году римские легионы начали военные действия в Испании. Цель была очевидна: завершить покорение Иберийского полуострова, начатое ещё в III в. до н. э. в ходе Второй Пунической войны. Ко времени правления Августа вне римского господства здесь оставались только небольшие по территории горные области севера Испании. Горы назывались Кантабрийскими, соответственным образом именовались их обитатели. С точки зрения римлян, племена эти отличались крайней свирепостью и потому считались очень опасными для римских провинций. Кантабры и их соседи – также горцы астуры были отважными воинами, дорожили своей свободой, сумели создать в родных местах многочисленные укрепления и, естественно, отлично владели тактикой ведения горной войны. Потому поставленная перед легатами задача отнюдь не выглядела быстро решаемой.