амый большой календарь всех времён[1529].
Крупнейшим общественным сооружением в Риме стал Форум Августа[1530]. Решившись на его создание, принцепс следовал примеру божественного Юлия и достойно продолжил заложенную Цезарем традицию императорских форумов. Исторический форум города Рима, складывавшийся на протяжении столетий, становился тесен для общественной жизни. Потому Цезарь задумал строительство своего Форума как раз для расширения существующего. Он занял территорию площадью 170 на 75 метров. Главным его сооружением стал храм Венеры Прародительницы. Выбор понятный, ибо Юлии считали себя потомками «пенорождённой» богини. В центре площади была установлена величественная конная статуя Цезаря. Находилась на его Форуме также так называемая Серебряная базилика, где деловые люди стали вести своего рода биржевые операции.
Форум Августа решительно отличался от своих предшественников. Он заранее не планировался как центр общественной жизни и уж никак не мыслился как деловой центр. Это было, прежде всего, парадное сооружение, имевшее чёткую единую концепцию и ставшее монументальным обрамлением официальных зданий римского государства[1531]. Форум представлял собой квадрат, отгороженный стеной тридцатиметровой высоты от остального города. Здесь вершились дела государственного значения. Август на Форуме, о чём сообщал Светоний, производил жеребьёвку судей. Здесь сенат, воплощая волю принцепса, официально решал вопросы войны и мира. На нём же встречали высоких зарубежных гостей – царей, подчинённых, либо союзных Риму, приносили жертвы наместники, отправлявшиеся в свои провинции[1532].
Крупнейшим зданием на Форуме Августа был храм Марса Мстителя, построенный как символ отмщения за гибель Гая Юлия Цезаря. Он значительно превосходил храм Венеры Прародительницы и стоял на мощном подиуме, облицованном мрамором. С трёх сторон его окружали высокие – до пятнадцати метров колонны коринфского ордера. В глубокой и широкой абсиде в глубине храма стояли статуи Венеры, Марса и Цезаря[1533]. В здании хранились реликвии Римского государства. Сюда же по распоряжению Августа были помещены орлы римских легионов, некогда захваченные парфянами и в его правление возвращённые. Фронтон украшали статуя Марса с копьём, стоящая между изображениями Венеры и Фортуны, а также изваяния Ромула, богини Ромы и Тибра[1534]. Перед самим храмом в центре площади возвышалась четырнадцатиметровая статуя-колосс создателя Форума Августа[1535].
В правление основателя Принципата зодчество в Римской державе достигает невиданного ранее расцвета, поскольку власть правильно увидела в нём наиболее удачные способы выражения государственных идей[1536]. А чем выше художественность творений, тем сильнее их воздействие на возвеличивание Империи и её основателя. Прекрасно понимая свою ответственность за всю необъятную державу, простирающуюся от Атлантики до Приазовья, от Нижнего Рейна до порогов Нила, от Атласских гор на западе Мавритании до Месопотамии и Закавказья, Август поощрял строительство выдающихся архитектурных памятников и в провинциях. Там возводится множество великолепных храмов, триумфальных арок, амфитеатров, прокладываются прекрасные дороги, проводятся акведуки. Как в древних городах, вошедших в состав Империи, так и в новых, появляющихся уже в результате римского господства, расцветают образование и культура. Продвижение культуры римской в восточных провинциях отнюдь не ограничивает развитие там уже укоренившейся культуры эллинистической. Именно при Августе ускоряется процесс слияния эллинского и римского материального и духовного наследия в единую античную цивилизацию. Рим и Эллада не противостоят друг другу. Потомки Ромула уже не робкие и порой неумелые ученики эллинов, они равноправны и равновелики со своими учителями.
Следует обратить особое внимание на расцвет римской скульптуры в эпоху Августа. Он был далеко не случаен, ибо уже в годы Поздней республики этот вид искусства в ходе значительной эволюции обрёл свою художественную самостоятельность. Ранее римская скульптура испытала сильное влияние этрусской, в эпоху расцвета республики – воздействие эллинских традиций. При этом она сумела обрести своё лицо, характерной чертой которого стало стремление римских мастеров к как можно большей точности изображения действительности, передачи индивидуальных особенностей в скульптурных портретах. В годы заката республики можно говорить о наличии в римском искусстве различных типов портретов. Здесь и статуи римлян, закутанных в тоги и совершающих жертвоприношения; полководцев, облик которых изобилует признаками героизма; ораторов, выступающих на форуме перед народом[1537]. Мастера тех грозных времён не только умело передавали индивидуальные особенности, но позволяли ощутить трагизм эпохи непрекращающихся войн, тревог, волнений, связанных с нарастанием противоречий в гражданском обществе. По справедливой характеристике отечественного искусствоведа Г. И. Соколова: «В портретах Республики римляне, какими бы малопривлекательными они не казались внешне, поражают иногда благородством, порой беспринципностью и жестокостью, но их всегда отличает сила духа и стойкость характера»[1538]. На эпоху Августа приходится бурный подъём искусства скульптурных портретов, поскольку изображения и самого принцепса, и членов его семьи, и виднейших соратников, наконец, богов во множестве реставрируемых и вновь строящихся храмах были замечательно востребованы. Статуи и бюсты самого Августа весьма разнообразны. Он предстаёт и как полководец, и как великий понтифик, с накинутым на голову краем тоги, наконец, как Юпитер, восседающий на троне. Сохранилось и множество бюстов, на которых Август изображён молодым, полным сил человеком[1539]. Все портреты императора подчёркивали римский дух, подтверждая его приверженность старым добрым отеческим обычаям. Как правило, эти скульптуры отличаются скромностью, на них отсутствуют атрибуты власти. Они концентрируют внимание только на самом человеке. Характерна причёска на портретах императора. Если в молодости его волосы несколько взлохмачены, то в зрелом возрасте они спадают на лоб почти ровными прядями, что является свидетельством возврата к староримским формам. Такую же причёску мы видим на скульптурных портретах Марка Випсания Агриппы. Они показывают нам человека огромной энергии и силы[1540].
В то же время, именно при Августе в скульптурном портрете при сохранении точности воспроизведения лиц появляются и элементы официальности в ущерб естественности и непринуждённости. Такое сглаживание индивидуального своеобразия, подчёркивание общего, свойственного всем людям, уподобляло одного подданного другому, утверждая тип, угодный императору[1541].
Выдающиеся успехи римской культуры в правление Августа были достигнуты во многом благодаря активной роли государства, целенаправленно способствовавшего этим процессам, что не всегда было благом. Ведь с этого времени Империя начинает накладывать свой отпечаток на творчество мастеров[1542].
Главное же состоит в том, что при Августе, несмотря на некоторые не лишённые негатива тенденции, государственная забота о строительстве в Риме и других городах Империи, всемерная поддержка искусства сыграли колоссальную позитивную роль в развитии античной цивилизации – и в сфере духовной, и в сфере материальной. Конечно, основатель Принципата не упускал возможности использовать достижения культуры для пропаганды своего правления, но пропагандировалось то, что действительно этого заслуживало. Личные заслуги Августа в достижениях «золотого века» во всех сферах римской жизни несомненны и не могут быть забыты даже спустя тысячелетия.
Само понятие «золотого века» традиционно принято относить к эпохе Поздней республики и Принципата Августа. И это справедливо. Но что почитать его началом? Обычно называется 81 г. до н. э., когда впервые блеснул своим ораторским искусством Цицерон. Хотелось бы предложить небольшое уточнение. Давайте вспомним хорошо известный эпизод из жизни этого великого мыслителя и политика, когда в молодости он посетил остров Родос, где пообщался с оратором Аполлонием и философом-стоиком и историком Посидонием, продолжившим труд Полибия «Всеобщая история»[1543]. Плутарх сообщает: «Рассказывают, что Аполлоний, не знавший языка римлян, попросил Цицерона произнести речь по-гречески. Тот охотно согласился, считая, что так Аполлоний сможет лучше указать ему его изъяны. Когда он умолк, все присутствующие были поражены и наперебой восхваляли оратора, лишь Аполлоний и, слушая, ничем не выразил удовольствия, и после окончания речи долго сидел, погружённый в какие-то тревожные думы. Наконец, заметив, что Цицерон опечален, он промолвил: «Тебя, Цицерон, я хвалю и твоим искусством восхищаюсь, но мне больно за Грецию, когда я вижу, как единичные наши преимущества и последняя гордость-образованность и красноречие-по твоей вине тоже уходят к римлянам»[1544].
Можно сказать, что это – единичный случай, частное мнение, и потому эпизод сей «не репрезентативен». Но попробуем взглянуть на приведённое свидетельство с другой стороны. Такой разговор, относящийся к 77 г. до н. э., когда будущий великий оратор собирался вернуться из Греции в Рим после смерти Суллы, был совершенно невозможен между греком-интеллектуалом и образованным римлянином в предшествовавшие времена. Конечно, Цицерон – фигура уникальная по своим дарованиям, но в том-то и дело, что в I веке до новой эры наступала эпоха титанов античной культуры, подаренных миру Римом. А Цицерон – один из таковых – стал первым, кто заслужил подобное признание. Правда, в самом Риме оценить столь высокий уровень образованности и ораторского мастерства соотечественника могла только интеллектуальная элита. А вот «простой римский народ», увы, добрых слов для Цицерона не нашёл, и потому он «часто слышал за спиной: «Грек!», «Учёный!» – самые обычные и распространённые среди римской черни бранные слова»