Он должен был держать ответ в Риме самым унизительным образом. К покаянию принадлежали денежные выплаты горожанам преданного им огню города Фритцлар, а также строительство монастыря Проповедников и доминиканской церкви в Айзенахе (1235). Кроме того, он должен был принести покаяние Ордену немецких рыцарей, которому принадлежал с 1232 года, так как совершил нападение на высокопоставленного церковника. Однако эта своеобразная «судимость» никак не повлияла на избрание его в 1239 году магистром Ордена рыцарей... Архиепископ Зигфрид Майнцский, конечно же, не был никогда привлечен к ответственности за варварские методы добывания денег. Существовавшее специально для Конрада IV «имперское правительство» (очевидно такой же орган, какой существовал при короле Генрихе) не могло предъявить ему никаких обвинений, даже когда после назначения его на должность имперского прокуратора он, возможно, еще больше стал использовать такую практику.
В королевстве Сицилия и в имперской Италии (хотя, может быть, и не в таком масштабе) с самого начало не ожидалось, что влияние папского проклятья будет особо действенным. Апульская северная граница было хорошо защищена от папской области, папский анклав Беневент был сначала блокирован, а потом захвачен. Сицилийская церковь так строго следила за Фридрихом, что курия не могла применить против этой «государственной организации» своего самого ужасного метода, интердикта, т.е. запрета всех священных обрядов и любого душеспасительного руководства. Все нищенствующие монахи должны были немедленно покинуть страну. Строгий надзор за увеличением бремени налогов помогал обеспечить бoльшие сборы, так как наемное войско пожирало огромные суммы. Перед императором, возглавлявшим верховный суд и имперскую канцелярию, за функционирование всего государственного управления на всем острове и всей Апулии отвечал только один «генерал-капитан».
«Рекуперации» (т.е. обратные получения) со времени смерти императора Генриха VI, то есть более 40-ка лет, управлялись курией, тем не менее в течение веков на них претендовал Ватикан: герцогство Сполето, марка Анкона и часть Романии были «вновь присоединены к империи» без какого-либо сопротивления, также как и южная Тусция (ныне Тоскана – прим. переводчика) с городом Витербо. В марке Анкона, где «Наша божественная мать произвела Нас на свет», Фридриха чествовали как «Спасителя». В Верховном суде в Фолиньо он заседал как мировой судья, который должен был обеспечить длительное спокойствие в империи. Дорога в имперскую часть Италии снова была свободна и теперь кайзер начал задумываться о всей Италии.
На этом обширном поле боя последних лет жизни Фридриха II в потрясающе короткие сроки была проведена в жизнь реформа управления по сицилийскому образцу. На место бесчисленный феодалов и более менее самостоятельных городских властей пришли десять очень быстро назначенных генеральных викариев (называемых также «генерал- капитанами»), которые управляли генеральными викариатами. Армия нижестоящих чиновников (викариев, комендантов крепостей, городских подеста) дополняла картину четко организованного аппарата управления, в котором больше не осталось места для обычных форм феодализма с их многочисленными «особыми правами».
Так как повсюду на Сицилии были назначены образованные чиновники, говорилось – особенно в городах, полностью подчиненных государственному надзору – об «апульском иге» (так же, как позднее в Германии во время правления испанских Габсбургов говорили об «испанском сервитуте»). Тем не менее ничто так сильно не доказывает действенность этих реформ, как тот факт, что даже после окончательного падения Штауфенов, несмотря на противодействия, эти учреждения остались существовать и были лишь приспособлены к изменившейся политической обстановке.
Представителем императора во всей Италии был король Энцио, которым восхищались и которого боялись так же, как и его отца, сошедшего в мир духов. Генеральными викариями также были члены императорской династии или самого надежного высшего дворянства. Таким образом, об окончательном исчезновении феодализма говорить не приходиться.
Нет никакого сомнения в том, что немногие еще сопротивляющиеся города не долго смогли бы противодействовать этой прекрасной системе распространившейся «сицилийской тирании», если бы Папа не заставлял императора дробить свои силы и наряду с этим вести не менее изнурительную идеологическую борьбу.
Уже в феврале 1240 года Фридрих совершил крайне опасный шаг против папской власти. Это началось с того, что престарелый Грегор привлек на свою сторону римлян, которые уже посмеивались над ним, использовав очень действенный драматический прием. Во время большой процессии он возложил свою тиару на раку с мощами святых и воскликнул: «Святые, защитите Рим, если римляне не хотят его больше защищать!» В одно мгновение ситуация переменилась: насмешники превратились в фанатичных «крестоносцев», которые в конце концов побудили императора-«Антихриста» к возвращению на Сицилию. В такой ситуации, как эта, где королевская игра на власть пришла к «ничьей», Герман фон Сальца и Томас фон Капуа могли бы раньше найти компромиссное решение. Однако тяжело больной магистр Ордена немецких рыцарей, перешедший со своим войском Альпы в августе 1238 года, напрасно искал излечения у известных врачей Высшей школы Салерно. В тот же день, когда Фридрих был отречен от церкви, Герман умер в Салерно. В августе этого же года за ним последовал его друг – кардинал.
Новый магистр Ордена Немецких Рыцарей, Конрад Тюрингский (близкий Фридриху родственник святой Элизабет), поспешил в Рим с компромиссными предложениями германских князей. Так как Конрад уже был однажды отлучен от церкви из-за уже упомянутого нападения на архиепископа Зигфрида Майнцского, он больше всего подходил для исполнения этой обязанности. Все же Папа с самого начала объявил, что ломбардцы будут участвовать в мирных переговорах. Когда Конрад умер через несколько недель в Риме, император не видел больше никакой возможности достигнуть своей цели посредством переговоров. Он приехал в Романью, которой угрожали Венеция и Болонья. Здесь Фридрих через несколько дней смог захватить Равенну, а перед средним по величине, но хорошо укрепленным городом Фаэнца простоял восемь месяцев, тот капитулировал лишь в апреле 1241 года.
Грегор IХ лихорадочно работал на тем, чтобы на Пасху 1241 года в Риме собрался всеобщий (т.е всеевропейский) церковный собор, который должен был низложить императора, в раздражении заканчивающего дорогостоящую осаду Фаэнцы, задевавшую его престиж. В это время всей Германии угрожала ужасная опасность: хан Батый, один их наследников Чингисхана, умершего в 1227 году повелителя Монгольской империи, послал непобедимое войско против Восточной и Западной Европы. Кто должен был встретить его в Германии?
Насколько помнит история, это всегда было заданием королей и императоров. Король Генрих I в 933 году на реке Унструт, а император Оттон I в 955 году на реке Лех под Аугсбургом положили конец разбойничьим набегам венгерской кавалерии. В 1241 году в Германии был один только 13-летний король. Регент, архиепископ Зигфрид Майнцский, как раз собирался на благо Папе раздуть новую гражданскую войну. Не обращая внимание на опасность монгольского нашествия, он объединился со своим кельнским коллегой, Конрадом фон Хохштаденом, чтобы бороться против императора.
Дикого и буйного главу кельнского архиепископата Фридрих в 1238 году после канонических выборов сделал имперским князем со светскими правами. Он надеялся, что тот будет представлять штауфенские интересы, как и его предки, носившие графский титул. Однако архиепископ Конрад только и ждал удобного случая, чтобы использовать политические и военные затруднения императора для беспощадной захватнической политики, которая поначалу была направлена против его княжеских соседей.
Зигфрид Майнцский сражался с герцогом Отто Баварским за аббатство Лорх (недалеко от Швебиш-Гмюнд). Пока герцог Баварии склонялся в сторону антиштауфенской политики, особенно около 1239 года, архиепископ считал необходимым оставаться «верным» императору. Возвращение же Отто в партию Штауфена изменило этот расклад. Когда в 1241 году Конрад фон Хохштаден, служа Ватикану, старался создать антиштауфенский союз князей, и регент был его важнейшим помощником. Архиепископ Трирский также вступил в заговор. Все втроем (первые имперские князья) приказали огласить проклятье Фридриху с церковных кафедр. Кроме того, они, как разбойники, грабя и поджигая, вторглись на равнину Веттерау, принадлежавшую Штауфенам. Этим был разбит фронт лояльных церковных и светских князей, которым император обеспечил особые привилегии в 1220 и 1231/32 годах. А ведь еще в 1239 году этот союз стал всеобщим выступлением против папского произвола после отречении императора от церкви.
Далекий император ничего не мог противопоставить действиям так называемого регента и его церковной клике. И все же в начале 1241 года он еще олицетворял единственную силу, которая казалось способной защитить империю от конников Батыя. Так как многие современники видели в наступающих монголах воплощение библейского пророчества (Откровение 20) о войске Антихриста, кочевых народах Гога и Магога, то победа Фридриха «над Антихристом» была бы выгодна даже с чисто психологический точки зрения. Папская пропаганда о том, что кайзер является предтечей Антихриста или сам является им, сильно бы пострадала от этого.
Войско Батыя напало на Венгрию. Король Бела IV предложил императору взять в лен его государство, если он придет на помощь, но тот не мог покинуть Италию. «Встают картины прошедшего, как когда-то во время Нашего похода на защиту Святой Земли от нашествия сарацин, которые преследовали Наших верующих не меньше татар, Наш возлюбленный Отец призвал миланцев и прочих людей, подданных империи, насильно вторгся в Наше королевство Сицилию – когда Мы были по другую сторону моря! – и запретил через своих легатов всем слугам Христовым просить Нас о христианской помощи». Ему оставалось только призвать князей Европы к совместной акции и организовать в Германии оборону от имени Конрада VI.