жом и часто не в самых благородных целях, может ему доводилось и душить кого-то в темных закоулках. Конечно же, меня поразило то, что утонченная Франческа бесстрашно направилась к такому субъекту и первой начала разговор, отголоски которого долетали до меня.
-- Как выглядел тот незнакомец, убившей ваших товарищей? Я хочу знать! - потребовала она.
-- Так вы верите мне? - мужчина недоуменно посмотрел на нее. Рука держащая кружку пива застыла на полпути ото рта.
-- Допустим, у меня есть причины поверить, - кивнула она, все так же, не снимая маски и придерживая на груди полы плаща, чтобы они не распахнулись.
-- Вы спросили, как он выглядел, - прошептал ее собеседник. - Да, с тех пор прошло много лет, но я все еще помню. Такое красивое надменное лицо, я видел его только в профиль, но забыть не смог. На нем была дорогая одежка, бархатный плащ, а на камзоле вышито что-то вроде силуэтов дракона. Я тогда подумал, что он сам дьявол, ведь недаром говорят, что если злой дух искушает кого-то, то становится невообразимо красив. Он так хладнокровно убил моих напарников...представьте себе, госпожа, он раскроил обоим горло с такой легкостью, будто ему приходилось совершать такое не в первый раз. После той ночи я и поседел. Не каждый раз приходиться видеть, как твоих друзей разделывают, будто мясные туши.
-- А вы бы смогли узнать этого юношу, если бы увидели его еще раз? - в голосе Франчески зазвучали коварные нотки.
-- Упаси Бог, - подвыпивший завсегдатай таверны чуть не перекрестился, но побоялся проявить себя трусом в глазах столь гордой и несомненно высокородной дамы. - Его образ и так до сих пор стоит у меня перед глазами. Стоит только прикрыть веки, как он снова здесь передо мной, смертельно бледный, красивый, золотоволосый и такой же юный, как много лет назад. Вот и сейчас мне показалось, что он промелькнул в окне. Вы ведь мне верите?
Франческа стряхнула руку, вцепившуюся в полу ее плаща, и обернулась к маленькому, запотевшему оконцу, но, конечно же, никого не заметила.
-- Значит, он был очень хорош собой, бледен и золотоволос. Это все, что вы помните? - не обращая внимания на припадок пьяницы, спокойно спросила она. Тот смотрел на нее, как утопающий на свою спасительницу и продолжал лихорадочно припоминать.
-- Было темно. В трущобах Рошена никогда не зажигали фонарей, но его кожа светилась сама собой и волосы тоже сияли, словно солнце. А еще у него вместо одной руки была золотая клешня. Понимаете, такая лапа с длинными острыми когтями. Ею он прикончил моих друзей. Разве изуродованная рука не свидетельство того, что он дьявол?
-- В самом деле, - кивнула Франческа и бросив на стол монету предложила. - Закажите себе чего-нибудь крепкого и опохмелитесь. Не стоит так часто болтать о златокудром дьяволе, а то он и вправду может вас услышать и вернуться.
С этими словами она резко развернулась и окликнула хозяина таверны, чтобы он проводил ее наверх, в приготовленные для постоялицы апартаменты. Полы длинного плаща прошелестели по узкой деревянной лестнице, как шлейф.
Произвела ли на нее впечатление сбивчивая заплетающаяся речь страдальца, который теперь сам утешал себя обильными возлияниями. Даму в дорожном плаще и маске он тоже мог бы принять за дьяволицу, если бы не звонкая монета, после ее ухода оставшаяся на столе.
Теперь я также припомнил этого человека. В ту ночь, когда на меня напали грабители, он прятался за углом, поджидая дележа добычи. Тогда, я даже не обернулся, но ощутил сзади присутствие третьего бандита с ножом, прижавшегося к стене за моей спиной. Оказывается он успел рассмотреть меня и запомнить. А я вот, даже если бы взглянул на него теперь не смог бы узнать его с помощью зрительной памяти, ведь прошло столько лет. Лицо, некогда бывшее молодым заросло густой щетиной, лоб прорезали морщины, а под глазами залегли темные круги. Даже если б он меньше пил, никто бы не поверил в подобный сумасшедший рассказ о златокудром демоне, который смело разгуливает по задворкам Рошена и вершит кровавый суд над разбойниками. Я мог бы войти в теплое, слабо освещенное замасленными лампами помещение таверны и заставить случайного свидетеля замолчать навсегда, но не захотел. Ведь передо мной был не опасный обличитель, а всего лишь несчастный, который, однажды увидев сверхъестественное существо, теперь пытается убедить неверующих в своей правоте и медленно, но верно приобретает репутацию помешенного.
Мне ничего не стоило взлететь вверх и прильнуть к оконному карнизу. Дым кольцами вылетавший из трубы немного согревал. За небольшим застекленным окошком была хорошо видна уютная, недавно убранная спальня. Книжный продавец был прав, такие чистые комнаты встречаются далеко не во всех постоялых дворах. Франческа протерла полотенцем запотевшие зеркало на туалетном столике и гребнем расчесывала свои длинные светлые кудри. Они облаком покрывали ее плечи и спину, и были слишком непослушны, чтобы графиня сама без помощи горничной сумела уложить их в прическу. Дорожный наряд она успела сменить на длинную кружевную сорочку. Маска, платье, плащ, а также множество шпилек и заколок были в беспорядке разбросаны на кушетке. Ее светлость не привыкла обходиться без слуг. Только самое ценное приобретение - книга в черном переплете была аккуратно положена на кровать поверх стеганого одеяла. Из массы сшитых под обложкой страничек уже выглядывала мягкая бархатная закладка.
Что же такого необыкновенного заключено в печатном тексте на прошитых листах? Почему Франческа искала, почти требовала от продавца найти именно эту книгу? Может, во всех ее нездоровых увлечениях мистицизмом кроется нечто большее, чем простой интерес. Прильнув к стеклу, я наблюдал, как Франческа положила гребень на стол, а рядом высыпала содержимое маленькой дамской сумочки. Драгоценности, флакончики с духами и баночки с помадой рассыпались по столешнице. Франческа разгребла пальцами сверкающую горку и вынула свернутый лист бумаги с рваными краями. Она развернула его и пробежала глазами. Я решил, что это была страница, вырванная из какой-то старой книги. Бумага уже пожелтела, а сам текст почти выцвел. Графиня раскрыла книгу на заложенном месте и сравнила ее содержание со своим листком. Так неуверенно и робко обычно складывают кусочки головоломки. Франческа глубоко вздохнула, будто не нашла то, чего искала. Она потянулась, чтобы задуть свечу и тут в окне увидела меня. В ее расширившихся от ужаса глазах, как в двух озерах отразился гибкий золотой силуэт крылатого змея.
-- Как это возможно? - только и смогла прошептать она, но крылатое нечто уже упорхнула из ее поля зрение. Опомнившись от первоначального испуга, Франческа накинула поверх сорочки плащ и подбежала к подоконнику, но там уже было пусто, лишь по змеившейся внизу узкой улочке прогромыхала коляска, запряженная двумя гнедыми, и все стихло.
Так просто графиня отступить не могла, она весь видела золотистого гостя, смотрела на змея, а слышала в своем мозгу чарующий, человеческий голос, который пожелал всего лишь "спокойной ночи, графиня, ведь спокойствие может продлиться очень недолго". После все звуки затихли в ночной воздушной пустоте, но Франческе казалось, что она слышит их до сих пор. Выбежав из спальни, она отыскала боковую узкую лесенку и смело вбежала на чердак, а оттуда поднялась на крышу. Черепица скользила под босыми ступнями, но Франческа не желала спуститься назад в тепло и покой. Озираясь по сторонам, она ждала что вот-вот где-то на уровне темных покатых крыш снова промелькнет гибкий, свившейся кольцами силуэт, но он не появлялся. Вокруг простиралось лишь серое море городских домов, а над ним гулял ветер и поблескивали одинокие звезды на синем полотне неба.
Франческа хотела позвать кого-то, произнести чье-то имя, но так и не решилась. Она развернулась назад, чуть не споткнулась о лесенку, забытую трубочистом. Низкий скат крыши нависал над окнами верхних этажей, и под ним легко было бы спрятаться не только гибкому летящему существу, но даже ребенку. Франческа, конечно же, этого не рассчитала. Она последний раз обернулась на спящий город и спустилась в помещение, даже не волнуясь о том, что кто-то из бодрствующих постояльцев может увидеть ее без маски.
После ее ухода, я распахнул окно не занятой никем комнаты и проспал там до утра. Никто даже не обратил внимания на сквозняк, вырывающийся из щелей запертой двери. Хозяин так и не пришел потревожить мой сон, хотя я честно собирался расплатиться, если меня застанут в таверне, но сделать это в тот момент, когда принявший с меня плату уже не сможет разболтать графине о странном постояльце. Еще до пробуждения я понял, что Франческа давно собралась в дорогу и ее карета уже выехала из города. Догнать ее мне не стоило труда. Я уже знал маршрут, по которому они будут возвращаться, к тому же на неезженых дорогах глубокие борозды от колес были хорошо заметны.
Погода портилась. Мокрый снег чередовался с каплями дождя, и находить на раскисшей дороги следы экипажа было все труднее. Преодолев еще один поворот пути, я услышал храп лошадей и команды кучера. Из-за тонких стволов деревьев можно было увидеть экипаж, случайно свернувший с дороги и попавший в болотце, на котором растаяла корочка льда. Колеса кареты застряли в грязи. Грум и кучер пытались заставить коней вытянуть экипаж из трясины. Лошади храпели от натуги, но прочно завязшие колеса так и не показывались над уровнем зеленоватой, припорошенной снегом грязи. Франческа стояла чуть поодаль от проезжей дороги и куталась в промокшую накидку. Иногда она с надеждой оглядывалась назад, надеясь разглядеть в снежной дали какой-нибудь встречный экипаж. Никто не спешил на подмогу, а усилиями всего двоих слуг и коней здесь было не обойтись.
Не долго думая, я принял свой первоначальный и самый привычный облик, и вышел из-за деревьев. Франческа чуть не вскрикнула от удивления, когда я внезапно оказался прямо у нее за спиной, ведь минуту назад дорога была пуста. Я даже не шевельнул рукой, но она почувствовала настойчивое прикосновение к своему плечу. Слишком изумленная, чтобы произнести подобающие случаю приветствия, Франческа молчала.