л мне именно Калинин, а не какой-нибудь хрен с горы.
Поиск быстро завершился, вывалив на меня кучу информации, основная из которых гласила, что вот этот молодой человек из конца второй сотни рейтинга внезапно оказался в Совете Кланов, или какая херня у нас творится, товарищи? Так и не поняв, как ему все-таки удалось так быстро подняться, вроде бы и рейдерских захватов не организовывал по причине отсутствия определенных навыков и сил, да и связями никаким не обладал. Продвинутый кем-то и для чего-то собственный человек в Совете? Или паранойя начала махать над головой своими крыльями? Обновив запрос, в средствах общего доступа, я так и не обнаружил связи Калинина с Лосевым. Даже продвинутую службу безопасности иметь не нужно, чтобы подтвердить или опровергнуть на скорую руку факт знакомства и ведения каких-то дел, если они, конечно, не прятались по подвалам для своих встреч. Всегда найдется кто-нибудь, кто может совершенно случайно запечатлеть радостный момент дружественных взаимоотношений кланов через их глав, особенно, если учитывать, что Калинина до сих пор буквально преследует куча разных личностей, пытаясь выяснять причину такого небывалого успеха. Сверив фото с построенной голограммой, я удовлетворенно убрал ее с глаз долой, потому что она подтверждала то, что я разговаривал, вроде бы, действительно с Юрием. После этого я вылез из машины, проклиная все и вся, и поплелся в больницу, чтобы узнать о состоянии Кузи.
Мы с медиком подошли к той самой белоснежной комнате, в которой я очнулся. На столе, стоящем посредине комнаты лежал в полнейшем нокауте обнаженный Кузя.
— Не больше минуты, — еще раз предупредил меня хмурый медик, и я только кивнул, таким вот образом отвечая ему, что услышал.
Медик призвал дар. Это было… завораживающе, лишь спустя минуту я сумел подобрать слово, которым сумел охарактеризовать происходящее действо. Молочно-белые тончайшие нити, даже на фоне режущей глаза белизны кажущееся белыми, сорвались с пальцев медика и принялись бережно опутывать тело Кузи. А вот глаза медика, в этот момент казались бельмами из-за жемчужного сияния, заполнившего глазницы. Когда нити закончили свою работу и замерли, сияние в глазах медика слегка потухло, но не исчезло совсем, а он негромко хлопнул в ладони, и с потолка спустилась какая-то установка, напомнившая мне… да ни черта она мне не напомнила — это было просто нагромождение трубок, оптических приборов, ручек, в которых я при включенной фантазии опознал лазерные скальпели, и то потому, что видел нечто подобное в своих лабораториях. И вся эта махина остановилась примерно в полуметре от Кузи, замерев и приготовившись к работе, о чем свидетельствовали многочисленные зеленые огоньки, подмигивающие и, на фоне царящей здесь белизны, выглядевшие невероятно ярко. Медик подошел к устройству, что-то где-то повертел, нажал на пару кнопок и потянул за несколько рычагов. От устройства отделилась игла на тонкой прозрачной трубке, которая с неумолимой точностью вонзилась в Кузину руку, безошибочно найдя вену, после чего по трубке побежала какая-то жидкость, а Кузя резко открыл глаза.
— Ах, — он попытался двинуться, но опутывавшие его нити держали крепко, и он только бессильно застонал, сжав кулаки.
— Кузя, у нас мало времени, — я подскочил к нему, когда медик отошел в сторону, сделав приглашающий жест рукой, поставив рядом со мной те самые песочные часы, крупинки песка из которых начали неумолимо скатываться через узкое горлышко вниз. — Когда планируется акция? — Я сразу же начал задавать вопросы, чтобы успеть сделать это за отведенное мне время. Судя по всему, Кузя все понял, потому что тихо прошептал.
— Через три недели. Список кураторов и тех, кто работает с массами, на записывающем устройстве в кармане брюк, — и он закрыл глаза, еле слышно застонав.
— Время, — медик тронул меня за плечо, и я отошел в сторону, позволив ему заняться уже Кузей вплотную.
— Где его одежда? — спросил я напоследок.
— Спросите у кастелянши, а теперь, уйдите уже отсюда, вы мне мешаете, — я поднял руки вверх, как бы прося на меня не злиться, и вымелся из этой операционной, или манипуляционной, или… да какая разница на самом деле, оставляя медика с Кузей наедине.
В коридоре я тормознул бегущую медсестричку и потребовал кастеляншу, у которой с боем вырвал маленькую коробочку с диском записывающего устройства. После этого снова вышел на больничную стоянку и сел в машину. Вставив диск в ком, я просмотрел списки. Имен было много. Глаза скользили по строчкам вниз, останавливаясь на знакомых, но именно, что на знакомых, никого на первый взгляд из членов первой тридцатки Совета я не увидел, а те, кто казались мне знакомыми, никакой существенной роли, вроде бы, в органах управления империи не играли. Хотя, я пробыл в коме не один месяц и все могло поменяться, причем кардинальным образом. Я пролистал список до конца, думая о том, что его следует просмотреть более внимательно, потому что к концу мой мозг уже не воспринимал информацию должным образом. Их, мать вашу, было чертовски много, чтобы я успел хоть как-то повлиять на их численность и одновременно заниматься Волковым. Система права, эту заразу нужно выжечь каленным железом, выполоть, пока она не расплодилась настолько, что дальнейшая борьба с ней станет уже полномасштабной гражданской войной, и на данном этапе это можно сделать только одним единственным способом. Закрыв список, я набрал номер Эльзы.
— Ты домой вообще собираешься? — она нежилась в нашей огромной ванне, а я мог только тихо завидовать.
— Собираюсь, но мне нужно еще кое-что сделать, и это что-то не может ждать, — я смотрел на ее обнаженное тело и думал о том, что, может быть, послать все к такой-то матери, рвануть домой и сразу же нырнуть в этот бассейн, лишь по недоразумению названный ванной.
— Я так и думала. Теперь ты понимаешь, что я была просто вынуждена пойти на довольно крайние меры.
— В общем-то я не особо сопротивлялся, — пожав плечами, заставил себя сосредоточиться. Все-таки не шестнадцатилетний пацан, чтобы заливать все вокруг слюной, видя женскую грудь. — Мне нужен номер вдовы Любушкина.
— Я тебе скину. Кстати, ее зовут Дарья.
— По-моему, Олег говорил, что его невесту зовут как-то по-другому, — я нахмурил лоб, пытаясь вспомнить.
— А, так это другая невеста, а затем жена, — Эльза махнула рукой, и я переключил внимание с ее прелестей на искрящиеся капли воды, которые сначала замерли в воздухе, а затем начали соединяться между собой, образуя форму цветка. Значит, Эльза еще и дар призвала. Искусительница. — Там какая-то мутная история произошла, ее даже не афишировали особо.
— Ну, Дарья, так Дарья, — я кивнул. — И еще, Эл, свяжись со своим отцом. Без объяснений, мне необходимо встретиться с императором Фридрихом. Под любым предлогом, но как можно быстрее. Пускай задействует все свои связи, чтобы обеспечить эту встречу. Просто передай ему, что это очень важно.
— Я так полагаю, причины такой, хм, необычной просьбы, озвучены мне не будут, — я покачал головой. Нет, не сейчас. Тем более, что я совершенно не знаю, как сам Ульмас относится ко всей этой шушере во главе с Громовым. — Ладно, я попрошу, только, Сава, ты даже не представляешь, чего сейчас себя лишаешь, и она начала медленно вести влажной рукой по шее, спускаясь ниже к груди. Я сразу же отключился, чтобы не подвергаться лишнему искушению. Набрав номер Вихрова, коротко сообщил, что мне необходимо с ним встретиться в поместье через час, если это будет удобно, потому что время еще терпит. Я не стал вдаваться в подробности и пересылать информацию по Сети. Из рук в руки, будет как-то надежнее. Тем более, что он должен сейчас носом рыть землю в поисках крота, и, надеюсь, этот список ему в этом поможет.
Буквально через полминуты пришло сообщение от Эльзы с номером Дарьи Любушкиной. Еще раз хорошо все обдумав, я принялся звонить. Ответили мне не сразу, сбрасывая, видимо, незнакомый номер. Но я был настойчив, и, в конце концов, на мой звонок решили ответить. Передо мной появилась молодая женщина, красивая, хотя полностью оценить ее внешность по синей голограмме я не мог. Она посмотрела на меня огромными печальными глазами и тихо спросила.
— Кто вы, и что вам от меня нужно?
— Меня зовут Виталий Савельев, так получилось, что мы с вами не знакомы, но именно мой клан оказал вам всестороннюю помощь сегодня ночью, — почему-то глядя на ее неброскую элегантность, я ощутил со всей ясностью, что сижу в мятой, замызганной и заляпанной кровавыми разводами, да и простой грязью камуфляже, который все никак не мог переодеть.
— Я ждала, что вы мне позвоните, правда, почему-то не подумала, что вы будете звонить со своего кома, а номер забит в ком мужа, и я его просто не смогла опознать. Наверное, вас волнует судьба клана Любушкиных? — я несколько раз моргнул и ничего не ответил. — Не стесняйтесь, всех волнует судьба моего клана.
— Думаю, что судьбой вашего клана я озабочусь чуть позже. Есть несколько вариантов мягкого слияния, при которых вы не потеряете своего положения и будете чувствовать себя вполне комфортно, — я улыбнулся, надеясь, что получилось все-таки ободряюще, а не устрашающе. — Сейчас же, мне хотелось бы попросить вас принять меня и еще двоих глав кланов, обеспечив тем самым встречу на территории незаинтересованной стороны. Побыть этаким посредником между нами, ну а потом, мы вернемся к делам наших кланов.
— Какая необычная просьба, — она задумалась. — Хорошо, думаю, что через три часа будет вполне удобно.
Я кивнул и отключился, чтобы сразу набрать номер Юрия и договориться с ним и с Петром о встрече в особняке Любушкиных. Полдела сделано, а у меня есть три часа, чтобы уже принять ванну и переодеться. Да перекусить не мешало бы, чтобы не прерывать разговор, отвлекаясь на рулады желудка. Заведя, наконец, двигатель, я помчался домой, надеясь, что еще застану Эльзу в ванной.
Глава 13
— Император примет вас, через десять минут, — сообщил мне подтянутый господин, вышедший из кабинета за помпезными дверями, и сел за стол, оборудование которого напоминало мне больше какой-нибудь космический шаттл, чем стол секретаря. Больше не обращая на меня внимания, он уставился в развернутую перед ним голограмму, время от времени тыкая в нее пальцем и меняя местами некоторые пункты. В немецком я силен не был, а включать переводчик было лень, поэтому я просто откинулся в кресле для посетителей и прикрыл глаза, чувствуя, что, если ожидание затянется, то просто отрублюсь.