– Мы рады служить вам, ваша светлость, – сказал он, и Майя подумал, что мальчик, возможно, говорит искренне.
Глава 22Мост через Упаджеру
Майя собирался обсудить проект часовщиков с Ксеветом, но случилось так, что секретарь первым заговорил об этом. Он подошел к Майе на прогулке в саду и начал без предисловий:
– Ваша светлость, мы обнаружили в Черепаховой Комнате чертежи моста и другие документы Гильдии Часовщиков Джа’о, но мы не помним, чтобы кто-то приносил нам эти бумаги. Вы не знаете, как они попали туда?
Майя машинально втянул голову в плечи, чувствуя себя ребенком, застигнутым за шалостями. Это было смехотворно – как будто Ксевет в наказание мог избить его тростью. Он выпрямился и ответил:
– Эти бумаги передал нам некий мер Халедж, член Гильдии.
– Когда? – воскликнул Ксевет. Он, конечно, не рассердился – он был просто удивлен.
«Я не сделал ничего дурного», – твердо сказал себе Майя.
– После недавнего вечера с танцами у Нуревиса Чавара. Мы… э-э… мы собирались поговорить с вами об этом.
Но Ксевета было не так просто отвлечь.
– Каким образом часовщику удалось получить приглашение в дом осмера Чавара?
– Он не был приглашен. Его невестка – сестра мин Вечин и ученица в Гильдии Часовщиков.
– И мин Вечин провела их на вечер?
– Нет, – пробормотал Майя, снова чувствуя себя виноватым, несмотря на уверенность в собственной правоте. – Мы ушли с вечера и встретились с ними. В общественной приемной – ведь в этом нет ничего неприличного?
Ксевет, возможно, даже не слышал последней фразы. Он смотрел на Майю с ужасом.
– Вы ушли с вечера и встретились с ними? Вы сошли с ума?
Майя инстинктивно попятился, а Ксевет начал многословно извиняться и рухнул ничком прямо на грязную тропинку. Майя не успел его остановить.
– Прошу вас, встаньте, – попросил секретаря Майя. – Пожалуйста. Мы нисколько не обижены.
Ксевет наконец поднялся. Его лицо было красным от смущения и унижения.
– Ваша светлость слишком добры к нам. Повышать на вас голос недопустимо. Вы имеете полное право прогнать нас.
– Теперь вы говорите как сумасшедший. Мы не собираемся вас прогонять. Нам очень жаль, если мы вас расстроили, но мы считали, что поступаем правильно.
– Ваша светлость… – Ксевет замолчал и глубоко вздохнул. – Ваша светлость, мы не ставим под сомнение ни ваши нравственные принципы, ни ваше стремление заботиться о благе народа, но существуют веские причины, по которым подданные не могут без одобрения советников получить аудиенцию у императора. Возможно, вы сочтете, что эти причины не имеют значения, но нарушение правил не принесет никому ничего хорошего.
– Мы это знаем, – ответил Майя и упрямо продолжил: – Они не могли просить об официальной аудиенции, потому что Кораджас отказался их выслушать. Но откуда мы могли взять необходимую информацию, чтобы решить, прав Кораджас или нет?
Ксевет не стал уверять императора в мудрости и непогрешимости Кораджаса.
– Ваша светлость, для этого существуют секретари.
– Допустим, но нам не нравится зависеть от мнения других в том, какую информацию нам следует или не следует предоставлять. – Он поднял руку, предупреждая возражения Ксевета. – Да, мы знаем, что это необходимо, иначе государственная машина Этувераза забуксует. Но этот мост… эта идея так важна, так нова, вокруг нее столько споров… Отказавшись от возможности выслушать часовщиков, мы сочли бы себя нерадивым правителем.
Ксевета эти слова не убедили.
– Вы должны пообещать нам, что больше не будете так поступать.
– Мы не можем ничего обещать.
– По крайней мере… пожалуйста, ваша светлость, пообещайте, что сначала посоветуетесь с нами. Позвольте нам делать свою работу.
Взглянув на проблему с точки зрения Ксевета, Майя решил, что секретарь прав.
– Хорошо, – сказал он. – Мы обещаем.
– Мы вам очень благодарны, – сказал Ксевет. – Ваша светлость, через десять минут вам предстоит разрешить спор.
Он поклонился и направился в Алкетмерет. Майя медленно пошел за ним, пытаясь вернуться к образу Эдрехасивара VII.
Процесс разрешения конфликта оказался необыкновенно долгим и путаным. Речь шла об арендной плате, о правах на использование водных и земельных угодий. Враждующими сторонами являлись город Нелоджо, мелкий аристократический клан Дорашада, имение которого граничило с землями города, а также принц Ту-Кетора. Именно из-за последнего вопрос пришлось решать лично императору. Представители всех трех сторон демонстрировали подробные карты и рассказывали бесконечные запутанные истории. Майя заметил, что по многим вопросам представители двух сторон были согласны, но ни разу не было такого, чтобы к согласию пришли все три стороны. А если двое были согласны с отдельными пунктами, то относительно других имели совершенно разные мнения. Хуже всего было то, что этот, в принципе, довольно мелкий конфликт назревал давно и стал поводом для серьезных распрей. Свидетель, выступавший от имени городского совета Нелоджо, и представитель семьи Дорашада не смотрели друг другу в глаза и говорили с таким видом, как будто противника вовсе не было в зале. Представитель Ту-Кетора, казалось, считал, что вся эта тяжба является оскорблением для принца. Всякий раз, когда наступала его очередь говорить, он приводил в ярость всех, включая императора. К тому моменту, когда все высказались, а секретари подвели итоги, у Майи разболелась голова. Больше всего на свете ему хотелось сказать им всем, чтобы они прекратили понапрасну тратить его время, свое время, время бесчисленных секретарей и судей и уладили свою проклятую мелкую ссору как взрослые разумные существа.
Он стиснул зубы, чтобы не проговориться, и взглянул на Свидетелей вел ама, то есть тех, кто выступал от имени участников, лишенных дара речи – реки и участка охотничьих угодий, по поводу которых велся спор. Оба говорили недолго, и вид у них был подавленный. Видимо, они были совсем неопытными. Если бы представители города и аристократической семьи не были так пристрастны, они, возможно, справились бы с работой лучше, чем эти двое. Майя попросил новую карту, к которой пока никто не прикасался, кроме картографа. Свидетель от Нелоджо и представители Дорашада и Ту-Кетора смолкли и распахнули глаза; но он не понял, что они чувствовали – беспокойство или гнев. Свидетели вел ама взглянули на императора увереннее. Когда Майя изучил обычную карту, без пунктира, заштрихованных областей и многочисленных стрелок, ситуация показалась ему намного проще.
– Этот приток Кеторы…
– Упаджера, ваша светлость, – подсказал Свидетель, выступавший от имени реки.
Майя кивнул. Крупнейшие реки Этувераза – Кетора, Эвресарта, Атамара, Тетара и Истанда’арта – по закону считались собственностью императора, но их притоки принадлежали принцам. В этом случае, законы эльфийской страны создавали дополнительную проблему, поскольку Упаджера частично протекала по спорной территории. Клан Дорашада предлагал императору подарить реку им вместе с окружающими землями. Это было самое простое из всех предложенных решений, но Майя счел, что аристократы демонстрируют недостойную алчность и невиданную наглость. Из мнений сторон он усвоил немногое, но одно было ему абсолютно ясно: существенная часть спорных земель с самого начала принадлежала городу Нелоджо.
С другой стороны, было установлено, что жители города много лет пасли овец на пастбище, принадлежавшем роду Дорашада, но не выплачивали за это положенную по закону компенсацию. Кроме того, обе эти стороны незаконно охотились в заповеднике Веремнет и пользовались водами реки как своими собственными. Представитель Ту-Кетора особенно негодовал по поводу водяных мельниц, рыбных садков и мостов, которые исчезали всякий раз, когда представитель принца приезжал в Нелоджо. Свидетель от Упаджеры вяло кивал.
А с третьей стороны – да, Майя знал, что так не говорят – он был недоволен действиями правительства Ту-Кетора. Наверняка некоторое время назад один из чиновников получил взятку, а может быть, таких чиновников было несколько. Официальные бумаги находились в беспорядке. Ответственные лица смотрели сквозь пальцы на поведение жителей Нелоджо и представителей рода Дорашада, которые делали, что хотели.
Майя потер переносицу, мрачно глядя на карту. Он был уверен в одном: какое бы решение он ни принял, по меньшей мере, одной из сторон придется понести убытки. Пока он рассеянно обводил пальцем на карте реку Упаджера, у него родилась новая мысль: «Если я должен кого-то расстроить, но не могу определить, какая из сторон заслуживает этого больше двух других, тогда есть только один выход: пусть останутся недовольны все». Необходимость угодить всем отпала, и решение пришло само собой.
Он расправил плечи и сказал:
– Мы считаем необоснованными все претензии, представленные на наш суд.
Раздался гул стенаний и жалоб. Он подождал, пока спорщики не успокоятся, и продолжал, не обращая на них внимания:
– Заповедник Веремнет и участок реки Упаджера испокон веков принадлежали принцу Ту-Кетора, поэтому остаются в его собственности.
Свидетели, выступавшие от имени заповедника и реки, поклонились в знак благодарности.
– С другой стороны, мы не получили веских доказательств того, что Ту-Кетор имеет право на какие-либо еще угодья, в то время как притязания клана Дорашада и города Нелоджо являются настолько запутанными, что мы не видим смысла разбираться в них. Мы крайне недовольны тем, что некоторые лица воспользовались этой печальной ситуацией в целях обогащения.
Он обвел бесстрастным взглядом представителей трех враждующих сторон.
– Итак, мы постановили: все спорные территории, расположенные к востоку от реки Упаджера, отходят городу Нелоджо. Все спорные территории, расположенные к западу от реки Упаджера, отходят клану Дорашада. Мы ставим следующее условие: город Нелоджо и клан Дорашада должны заключить приемлемое для обеих сторон соглашение относительно использования пастбища под названием Сороковой Плес. Они должны к Новому году представить это соглашение представителю принца Ту-Кетора в письменном виде, подписанное и заверенное свидетелями. Далее, клан Дорашада и город Нелоджо должны создать совместный отряд милиции, который будет патрулировать заповедник Веремнет и изгонять браконьеров и бандитов, которые, по-видимому, там бесчинствуют. И, наконец, наше последнее условие: клан Дорашада и город Нелоджо, разделив расход