– На наш взгляд, нет никого достойнее вас, потому что вы уже давно заботитесь об этих детях, и они вам доверяют. Благодарим вас, мин Джаванин.
Она неожиданно улыбнулась. Ее улыбка была светлой и искренней, и Майя, чтобы хоть как-то утешиться, вспоминал о ней в самые тяжелые моменты. Когда видел мертвенно-бледное лицо и красные глаза Калы, словно истекавшего кровью от невидимой раны. Когда получил бессвязное гневное письмо от Ксору Джасанай, в котором она пыталась убедить императора в своей невиновности и тут же упрекала его в дурном обращении с Шеве’ан. Когда состоялся тягостный разговор с Нуревисом Чаваром, который оставил былое дружелюбие и любезность. Когда Телимедж поздно вечером попросил об аудиенции и угрюмо сообщил, что уходит в отставку.
– Уходите? – повторил Майя, подумав, что ослышался.
– Мы покинем двор, – заверил его Телимедж таким тоном, словно император дал понять, что не желает его больше видеть. – Мы не хотим обременять вас своим присутствием, ваша светлость.
– Обременять? – растерянно переспросил Майя. – Телимедж, объясните, пожалуйста, в чем дело. Мы ничего не понимаем.
– Мы не оправдали оказанного нам доверия, ваша светлость, – горько произнес Телимедж.
– В том, что произошло, нет вашей вины. Нам сказали, что это было мощное заклинание.
– Мы не распознали в Даджисе Атмазе предателя. Мы не справились с задачей, возложенной на нас.
Майя, который уже едва мог думать от усталости, все же попытался найти выход из очередного затруднительного положения. Он видел, что Телимедж действительно страдает; он даже мог в какой-то степени понять его. Однако…
– Мы не желаем, чтобы вы нас покидали.
– Ваша светлость? – Солдат был потрясен.
– Вы не сделали ничего дурного; мы по-прежнему уверены в вашей преданности, – сказал Майя. – Мы, конечно, отпустим вас, если вы пожелаете отказаться от должности ноэчариса, но мы очень благодарны вам за верную службу и хотели бы, чтобы вы остались.
У Телимеджа сделалось такое лицо, словно его как следует стукнули кирпичом по голове. Майя закусил губу, чтобы не рассмеяться, понимая, что это просто нервы и усталость – в разговоре не было ничего смешного.
– Просим вас, – продолжал он, – подумайте хотя бы до завтрашнего утра. Сегодня, после всего случившегося, не стоит принимать важных решений.
Телимедж несколько мгновений постоял неподвижно, потом с некоторым трудом поклонился, пробормотал «ваша светлость» и вышел. Он не наткнулся на дверь лишь потому, что Бешелар вел его, как слепца.
– Мы не думаем, что он уйдет, ваша светлость, – заметил Кала, закрыв за Телимеджем дверь Черепаховой Комнаты.
– Ведь вы сказали, что не желаете его отпускать, – добавил Бешелар.
– О, – пробормотал Майя. – Может быть, нам не следовало… не следовало удерживать Телимеджа против его воли… Он действительно решил оставить службу?
– Вы не удерживали его против воли, потому что он не хочет покидать двор, – возразил Бешелар. – Сердце Телимеджа навсегда останется здесь.
– О, – повторил Майя, не зная, какой ответ был бы уместнее в данном случае – «хорошо» или «плохо».
Ксевет, который из вежливости выходил из комнаты на время беседы между императором и Телимеджем, как раз в этот момент вернулся и сказал:
– Ваша светлость, мы приказали стражникам закрыть ворота. На сегодня все неотложные вопросы решены.
– И вы считаете, что нам следует отправиться спать. – Он слишком устал для того, чтобы сердиться и возражать. Лихорадочная энергия оставила его, ее сменила глубокая печаль. – Не будем с вами спорить.
Майя молча поднялся в свои покои в сопровождении Бешелара и Калы. Он чувствовал, что должен что-то сказать телохранителям, но ничего не приходило в голову. Слуги, помогавшие ему раздеваться, тоже молчали, и он почувствовал, что ему не хватает Немера. Немер был разговорчивее прочих и любил поболтать во время работы. Наконец, Майю оставили в покое; он задернул полог кровати и представил себе, что находится в спальне один.
Он спал плохо, а наутро ему первым делом сообщили о том, что Адремаза ждет аудиенции в Черепаховой Комнате. На лице Эши явственно читалось неодобрение, но Майя подумал, что если речь пойдет о Даджисе, то лучше сначала выслушать Адремазу, а потом уже попытаться позавтракать.
Адремаза стоял у окна Черепаховой Комнаты в обществе молодого мужчины в голубой мантии мага, такой же поношенной, как у Калы. «Может быть, мне следовало с самого начала заподозрить Даджиса, – подумал Майя, – потому что он был одет с иголочки?»
Маги поклонились императору.
– Ваша светлость, – заговорил Адремаза, – вам нужен новый ноэчарис. Мы хотели бы представить вам Киру Атмаза и надеемся, что его кандидатура будет одобрена вашей светлостью.
Молодой маг снова поклонился, еще ниже, чем в первый раз; когда он выпрямился, Майя смог рассмотреть его внимательнее. Киру Атмаза был невысок, худощав, длинные белые волосы были заплетены в простую косу – такая прическа была принята среди ученых. У мага было круглое лицо, светло-зеленые глаза и нос с горбинкой. Когда взгляд Майи скользнул по фигуре будущего телохранителя, он вздрогнул, не веря своим глазам, и обернулся к Адремазе.
– Нам кажется, следовало бы сказать «ее кандидатура» и «ноэчаро», – пробормотал он, и его голос предательски дрогнул на последнем слоге.
– Мы же говорили вам, что он догадается, – негромко сказала Киру Атмаза, и по голосу Майя окончательно понял, что перед ним женщина.
– Ваша светлость… – Адремаза казался взволнованным. – Поверьте, вы можете целиком и полностью доверять Киру Атмаза.
– В этом мы не сомневаемся, – ответил Майя, стараясь придать лицу бесстрастное выражение и зная, что его попытки тщетны. – Но…
– Ваша светлость, – вмешалась Киру Атмаза, – сначала нашу кандидатуру отвергли, потому что покойный император ни за что не согласился бы утвердить в качестве телохранителя женщину. Но мы слышали, с какой добротой вы относитесь к Арбелан Драджаран и эрцгерцогине Вэдеро, и осмелились надеяться.
– А каково ваше мнение на этот счет? – обратился Майя к Адремазе.
Глава магов был по-настоящему взволнован – у него даже порозовели щеки и кончики ушей.
– Ваша светлость, вы должны понимать, что стать ноэчарисом может не каждый. Сначала следует получить степень даченмазы, а в Атмаз’аре их можно пересчитать по пальцам, и немногие из них согласились бы оставить свои ученые занятия ради должности императорского телохранителя. Никогда, ни разу руководство Атмаз’аре не принуждало никого из наших братьев взять на себя это бремя, но…
Он смолк, и Киру Атмаза объяснила:
– После гибели в катастрофе воздушного корабля двух магов-ноэчарей покойного императора и происшествия с Даджисом – а это трое даченмаз за три месяца – в академии не осталось ни одной кандидатуры.
– Понятно, – ответил Майя. Он не очень хорошо себя чувствовал и был рад тому, что Адремаза решил не откладывать свой визит до середины дня.
– Ваша светлость?
К нему обращался Кала. Разумеется, Адремаза был прав. Необходимо было как можно скорее найти нового ноэчариса, чтобы Кала смог отдохнуть.
– Да, Кала?
– Мы ручаемся за Киру Атмаза.
Кала покраснел даже сильнее, чем его начальник.
– Благодарим вас, – сказал Майя. Ему не хотелось встречаться взглядом с Бешеларом, и он испытующе смотрел на Киру Атмаза.
Женщину ничуть не смущало такое пристальное внимание. Теперь Майя видел, что она вовсе не так уж молода. Наверное, она была лет на десять, если не больше, старше Калы и Даджиса. «Нашу кандидатуру отвергли», – сказала она. И еще: «Мы осмелились надеяться».
– Вы желаете этого? Правда?
– Да, ваша светлость. Истинная правда.
– Мы должны выяснить, не возражает ли лейтенант Телимедж, – предупредил ее Майя.
– Разумеется, – согласился Адремаза.
– Ваша светлость! – неожиданно и довольно громко воскликнул Бешелар. Майя поморщился, но Киру Атмаза даже бровью не повела. – Вы не можете! А как же… – Солдат даже закашлялся. – А как же дежурство в опочивальне? Вы не можете появляться перед женщиной в одной ночной рубахе!
– Мы появлялись в таком виде перед принцессой Шеве’ан, – напомнил Майя, и этого оказалось достаточно для того, чтобы заставить Бешелара умолкнуть.
Тем не менее, лейтенант был прав. Майя обеспокоенно взглянул на Киру Атмаза – та прикусила губу, чтобы не улыбнуться.
– Возможно, нам следует упомянуть о том, – сказала она, – что мы являемся служительницей культа Ксайво и стали ею еще до того, как вы, ваша светлость, научились ходить.
«Выходит, она лет на пятнадцать старше Калы», – подумал Майя. Служители Ксайво соблюдали обет целомудрия; они трудились в крупных бесплатных больницах, где ухаживали, в том числе, и за больными противоположного пола. Ему стало интересно: таково ли было ее желание с самого начала или это был единственный способ для нее, как для женщины, попасть в ряды магов? Но он понимал, что такого вопроса задавать не следовало. И что она намного опытнее любого придворного врача.
– И все же вы хотите стать ноэчарисом, – сказал он вслух. – Почему?
– Поступив на службу к вашей светлости, мы не перестанем быть целительницей. Да, нам придется оставить работу в больнице, но мы знаем, что здесь, при дворе, многие нуждаются в нашей помощи. Мы сможем оказывать ее в часы, свободные от дежурства.
Она имела в виду тех, кто не мог позволить себе услуг придворных врачей. Если бы Майя не приказал отправить доктора к Немеру, никто и не подумал бы позаботиться о бедном слуге.
Киру Атмаза смотрела на императора, нахмурив брови.
– Вам действительно трудно поверить, что мы желаем служить вам? – Она внимательно вглядывалась в его лицо. – Мы видим, что это так.
– Напротив, – произнес Майя, быстро отводя взгляд. – Мы не сомневаемся ни в вашей честности, ни в вашей преданности; просим нас извинить, если у вас создалось такое впечатление. Если лейтенант Телимедж не будет возражать, мы с радостью примем вас на службу.