– Должно быть, у вас появилась какая-то идея, – предположил Майя, переводя взгляд с Келехара на архиепископа.
– Тара хотел бы вновь стать священнослужителем, – объяснил архиепископ.
– Разумеется, – быстро ответил Майя. – Мы не знаем, есть ли у нас свободный приход – но что-нибудь обязательно найдется. Ксевет?
– Ваша светлость, мы наведем справки, – кивнул секретарь.
– Нет! – воскликнул Келехар и покраснел как свекла.
– Нет? – удивился Майя.
– Мы не о таком одолжении хотели просить вашу светлость, – пробормотал Келехар, глядя в пол. – Мы не можем больше злоупотреблять великодушием и щедростью вашей светлости. Мы просто хотели просить вас отпустить нас, и тогда мы могли бы обратиться к церковному начальству с прошением о назначении. Мы не заслуживаем прихода.
– Не все придерживаются такого мнения, мер Келехар, – возразил Майя и с удивлением заметил, что архиепископ улыбнулся ему.
– По правде говоря…
– Продолжай, Тара, – подбодрил Келехара архиепископ.
– Ваша светлость, мы высоко ценим вашу щедрость, но, по правде говоря, бенефиций – это не то, что нам нужно.
– Хорошо, – сказал Майя. – Мы должны признать, что ничего не знаем о других вариантах, которые у вас имеются. Чего же вы хотите?
– Мы хотели бы стать Свидетелем вел ама, – признался Келехар. – Чаще всего они являются служителями Улиса.
– Несколько необычно для Свидетеля Мертвых становиться Свидетелем вел ама, – пояснил архиепископ, – но мы должны сказать, что церковь очень нуждается в них.
– А мы думали, что все служители Улиса могут выполнять обязанности Свидетелей.
– Да, в некоторых случаях, – подтвердил архиепископ, – но это не является частью их служения, и, откровенно говоря, немногие из них достойно справляются. Конечно, допустимо, чтобы священник, который знает, что не обладает необходимыми способностями и опытом, попросил начальство прислать Свидетеля. Но это приводит к задержкам; иногда проходит несколько месяцев, прежде чем прелатству удается найти свободного Свидетеля. Если Тара вернется в церковь в таком качестве, мы сможем предпринять несколько шагов, которые представляются нам желательными. Во-первых, мы дадим четкие указания прелатам в сложных случаях обращаться к помощи опытного Свидетеля. Во-вторых, мы сможем поощрять молодых священнослужителей выбирать этот путь. Среди посредственных учеников всегда найдутся те, кто искренне желает служить Улису, те, для кого это истинное призвание. Тем не менее, некоторые из преданных слуг Улиса просто не наделены даром говорить с мертвыми – точно так же, как другие не могут говорить с живыми.
Чем больше у нас будет Свидетелей Мертвых, целиком посвятивших себя своему делу, тем реже и нам, и судьям придется полагаться на местных прелатов.
– Понятно, – ответил Майя. – Нам кажется, что это весьма похвально. Если это действительно то, о чем вы просите, мер Келехар, мы с радостью удовлетворим вашу просьбу. Но знайте, что мы с не меньшей радостью оказали бы вам и более серьезную услугу.
Келехар улыбнулся.
– Благодарим вас, ваша светлость, но это действительно наше искренне желание. Нам больше ничего не нужно.
В его глазах был свет, которого Майя не видел прежде. Возможно, это означало, что Тара Келехар, наконец, обрел душевный покой.
– Тогда мы освобождаем вас от всех обязательств, – решительно сказал Майя. – И желаем вам успехов.
Келехар снова кивнул и ответил:
– Если вам потребуется наша помощь, позовите нас. Конечно, мы надеемся, что вам больше никогда не понадобятся услуги Свидетеля Мертвых. И в то же время мы надеемся… что вы обратитесь к нам, если вам понадобится друг.
– Спасибо, – сказал Майя. – Мы… мы это запомним.
Келехар удалился, но архиепископ остался. Майя обеспокоенно взглянул на него:
– Вы что-то хотели, архиепископ?
– Ваша светлость. Размышляя о положении Тары, мы решили, что он прав, считая себя неподходящей кандидатурой на место капеллана. Но это не значит, что капеллан вам не нужен.
– Капеллан? Вы считаете, нам следует…
– Мы ни в чем вас не упрекаем, – сказал архиепископ. – Это не обязательно. Ваш покойный отец решил обойтись без личного священника, и мы уверяем вас – это ничуть не сказалось на нашей преданности императору. Но вы не похожи на своего отца.
– Нет, – подтвердил Майя. – Не похожи.
– И еще нам известно, что Ченело Джасан была глубоко религиозной женщиной, – продолжил архиепископ.
– Откуда вы об этом знаете?
– Мы уже служили при Унтэйлейанском Дворе в то время, когда она приехала сюда, – объяснил священник. – Мы были каноником в храме Унтэйленейзе’мейре – это обязательно для тех, кому предстоит занять высокое положение в церковной иерархии. Мы часто видели ее в храме и однажды разговаривали с ней.
– Вот как? – пробормотал Майя, стараясь скрыть охватившее его волнение.
– Она спросила, не мешает ли она нам, не отвлекает ли от выполнения обрядов. Мы сказали ей, что храм предназначен для того, чтобы верующие могли возносить здесь молитвы, пусть даже императоры Этувераза склонны считать храм всего лишь усыпальницей. Она поблагодарила нас и спросила, можно ли зажечь свечи. Она немного рассказала нам о том, какое место свечи занимают в бариджанских обрядах; мы поняли, что это очень важно для нее. Мы нашли место, где она могла зажечь свечу так, чтобы запах воска не привлекал внимание, и…
– Где? – перебил его Майя. Попытка сохранять спокойствие провалилась. – Вы покажете нам?
– Разумеется, ваша светлость, – ответил архиепископ. Было видно, что просьба сильно удивила его.
Маленькая процессия, состоявшая из Майи, архиепископа, Бешелара и Калы, отправилась в Унтэйленейзе’мейре. По пути священник нерешительно обратился к Майе:
– Мы хотели бы поблагодарить вас, ваша светлость, за то, что вы не сочли нас сообщником нашего кузена Эшевиса.
– Мы уверены, что вы не знали о заговоре, – сказал Майя.
– До вас многие императоры, раскрыв заговор, арестовывали и судили всех родных изменника.
– В том числе наш дед. Но мы надеемся, что отец одобрил бы наше решение.
Архиепископ задумчиво взглянул на него, но ответил лишь:
– В любом случае, благодарим вас, ваша светлость. Ваше доверие для нас очень важно, и вовсе не потому, что вы сохранили нам жизнь.
– Мы рады это слышать, – неловко кивнул Майя. – То есть, спасибо.
Архиепископ улыбнулся ему, словно освобождая от необходимости отвечать, и прошел вперед, чтобы открыть двери Унтэйленейзе’мейре. Два каноника встревожились, увидев на пороге архиепископа с императором, и когда архиепископ жестом позволил им уйти, благодарно откланялись и исчезли. Тетимар провел Майю мимо внешнего круга могил к одной из часовен – и Майя только сейчас заметил, что в храме их не пять, а шесть.
– Это часовня Всех Богов, – объяснил архиепископ. – Мич’отасмейре. Ею редко пользуются, поскольку даже для праздника в честь одного из богов часовня слишком тесна. А верующие, которые приходят помолиться в одиночестве, чаще всего молятся Осрейан или Кстейо. Однажды, в начале нашего служения при Унтэйлейанском Дворе, сюда приходила служительница Акхаларны – пожилая женщина с ритуальными шрамами. Она совершала паломничество из своего родного города Вально, где Акхаларна сошел на землю, и остановилась, чтобы сделать ритуальное подношение богам. Но кроме этого… – Священник пожал плечами. – Ченело Джасан очень беспокоилась, что помешает кому-нибудь, и мы убедили ее в обратном. Мы больше не встречались с нею, но позднее, когда она уже была сослана в Исваро’э, мы пришли, чтобы навести порядок в часовне. Оказалось, что она расставила свечи на всех подоконниках. Должно быть, это выглядело очень красиво.
– Спасибо, – сказал Майя, оглядываясь. Как и Унтэйленейзе’мейре, часовня была круглой; здесь не было никаких украшений, если не считать золотого изображения трискелиона на мозаичном полу. Высокие узкие окна шли по кругу через равные промежутки. Часовня не была похожа на скромное святилище, которое Ченело устроила в Исваро’э – но, с другой стороны, она отличалась и от храмов гоблинов в ее родной стране. Майя мысленно согласился с архиепископом; это небольшое тихое пространство должно было стать прекрасным при свете свечей.
– Можно?..
Он осекся, понимая, что вопрос прозвучит нелепо. Он был императором; эта часовня, как и весь Унтэйлейанский Двор, являлась его собственностью.
– Разумеется, – мягко сказал архиепископ. – И это связано с вопросом, который мы хотели обсудить с вами.
– Да? – спросил Майя.
– Обходиться без священника – не преступление, ваша светлость, и точно так же не является преступлением желание принять священника на службу в свой дом. До вас императоры практически не участвовали в религиозных обрядах и церковных службах – этот обычай уходит корнями в прошлое, во времена борьбы с культом Чеваримай. Ваш покойный отец полностью отказался от религии. Но мы полагаем, что вы были воспитаны в традициях Бариджана?
– Да, до восьмилетнего возраста, – пробормотал Майя. Его охватило нестерпимое желание спрятаться.
– В таком случае, вы привыкли не к ритуалам, а к медитации, – медленно проговорил архиепископ. – С вашего разрешения, мы обдумаем этот вопрос и предложим вам кандидатуры капелланов. Мы знаем нескольких молодых священнослужителей, которые обучены обрядам, принятым в Бариджане. В последнее время такая практика набирает популярность в княжествах Ту-Тетар и Ту-Истанда’ар. Откровенно говоря, мы желали бы ввести бариджанский обычай созерцания среди наших прелатов и паствы.
– А император подаст превосходный пример, – с иронией заметил Майя.
– Так и есть, ваша светлость, – невозмутимо согласился архиепископ.
– Хорошо, – ответил Майя. – Вы правы, не будем отрицать, медитация послужит нам утешением. – Он произнес это довольно небрежно, не желая выдавать своих истинных чувств. – Нам также понадобится наставник в вере – ведь мы знаем только то, чему успела научить нас матушка.