— Санчо, ешь, — на слова Михи неандерталец мотнул головой, словно прогоняя наваждение.
— Макш, — произнес он грустным голосом не притрагиваясь к еде.
— Что Макс Са? — мгновенно отреагировала Нел.
— Макш нет, — Санчо не всегда можно было понять.
— Как нет? — всполошилась Нел, вскакивая с места.
— Макш нет, — повторил Санчо, уперев указательный палец в висок. Этот жест Нел, знавшая о необъяснимой связи мужа с неандертальцем, поняла.
— Он не может с ним поговорить на расстоянии, наверное, Макс Са далеко, — объяснила она Михе уже вскочившему со стула. Шел седьмой день после отплытия мужа, возможно, он уплыл далеко, и Санчо просто не чувствует его. Но Санчо вдруг вскочил:
— Макш есть, Макш беда! — Не произнеся больше ни слова, неандерталец выскочил из-за стола, побежав к себе в дом.
— Миха, с твоим отцом случилась беда, — Нел опустилась на стул, прижимая руки к груди.
— Может, он просто еще не вылечился? — Миха не понимал природы общения неандертальца с отцом на расстоянии и колебался.
— Макс Са много раз говорил, что они могут говорить на расстоянии. Пойдем к Санчо, попытаемся узнать в чем дело.
Под взглядами жен прекративших завтрак Нел и Миха прошли к Санчо, который метался по комнатам, вооружаясь. На все настойчивые просьбы Нел и Михи неандерталец повторял: «Макш, беда». Поняв, что от него больше ничего не добиться, Миха послал за Малом, следовало готовиться идти на выручку к отцу.
Когда Мал прибежал, Санчо уже облачился в доспехи из-за потери веса висевшие на нем как на огородном пугале.
— Мал, Санчо почувствовал или услышал отца, говорит, что он попал в беду. Нужно выступать к нему на помощь. Собери воинов, оставь немного для защиты города. «Акула» стоит в порту, а «Варяг» должен прийти из Максимена. Ты готовь воинов, отбери лучших, а я подготовлю корабли. Мы должны выйти в море еще до того, как солнце начнет клониться к закату.
— Я пойду с вами, — вклинилась в разговор Нел.
— Нет, — хором ответили оба сына Макс Са, — это мужское дело, мы справимся.
— Я пошел собирать воинов, — Мал двинулся к выходу, но Миха остановил его:
— Мал, пусть воины возьмут очень много стрел и много еды. Я пока займусь водой, едой и подготовкой кораблей. Мы не вернемся назад без отца, даже если придется искать до самой смерти.
— Я понял, — Мал убежал, оставив собравшихся в зале.
— Слушайте меня, — Миха оглядел всех, — пока не вернется Макс Са, вы все будете слушаться Нел. Урр, веди себя хорошо, Гора назначаю командовать воинами, что останутся для защиты города и дворца. Ты готов, Санчо?
Санчо мотнул головой так, что Миха испугался за его шею. Еще раз оглядев собравшуюся семью своего отца, Миха решительно вышел, сопровождаемый неандертальцем: он найдет отца любой ценой!
Еще двое суток прошли, растянувшись для меня на пару недель: так долго и мучительно шло время в яме. Кое-что в моем положении изменилось: мне дали вторую шкуру, еда стала лучше, и возле ямы постоянно находились трое воинов. Стоило мне показать знаками, что нужно по нужде, они спускали ствол, давая мне выбраться наверх. За эти двое суток меня практически не беспокоили: один раз навестил Пабло, рассказавший о себе и причинах, толкнувших его на внедрение к нам в качестве дикаря. С одной стороны, его можно понять, мы для них были угрозой, но я не мог простить ему смерть Лара и моих воинов, несмотря даже на попытки отговорить Джона Картера от силового решения.
Пабло рассказал, что в данный момент Картер немного увлекся местной травой, дающей галлюциногенный эффект. На мое прямое предложение перейти на мою сторону и помочь мне бежать, он покачал головой:
— Некуда бежать, Макс. Твой корабль мы не смогли снять с мели, а Медвежья Долина непроходима для двоих. Следует тянуть время, пока твои люди не начнут поиски, вот тогда я приму правильную сторону. Если мы сбежим сейчас, то просто погибнем, не достигнув Макселя. А мне еще необходимо думать о жене и троих детях, я же не могу их оставить здесь и взять с собой тоже опасно.
— Пабло, где мой пистолет? Сможешь его достать? И не нужно бояться, я бывал в худших условиях, даже в плену у неандертальцев-людоедов остался без оружия, но, как видишь, жив пока.
— Макс, прошу, не торопись. Картер сейчас пару дней как минимум будет в прострации, ему не до тебя. Я попросил его Иху подержать его на траве. Прошло пять дней, ты когда планировал вернуться в Максель? Когда они хватятся и выйдут на поиски?
— Я планировал обследовать Италийской побережье, так что меня хватятся не так быстро, — вынужден был я огорчить Пабло. — Через пару дней Картер отойдет от дурмана и захочет узнать, как я планирую ему передать Максель. И что мне ответить? Ведь сама идея передачи ему города обречена на провал. Мои никогда не поверят, что я готов на этот шаг: Урха просто исчезнут с лица Земли.
— Макс, но бежать тоже слишком большой риск. И за нами отправят погоню, у Картера есть «бешенные» подчиняющиеся только ему, это лучшие воины.
— Которых как куропаток перещелкали мои воины, — перебил я Пабло. — В честном бою у «бешенных» вообще не было бы и шанса. Подумай, Пабло, что лучше: ждать, пока сюда придут Русы, а они точно придут, или попытаться спастись, помочь мне и заслужить прощение?
— Макс, я помогу, но лучше подождать удобного момента. Тебя он еще может и оставит в живых, но меня точно убьет, как и мою семью, если поймает. Дай мне время.
Этот разговор произошел вчера вечером, сегодня наступило утро пятого дня моего плена. Скорчившись на дне ямы я молил Бога, чтобы Бер остался жив и смог продолжать путь. Несмотря на убедительные доказательства приведенные Пабло, сердце отказывалось верить, что Бер мертв. Бер прошел огонь и воду, его выносливость и ловкость была просто потрясающей. Такой человек не может просто так сдаться. И Бер мой сын, как и Санчо, которого пришлось оставить в Макселе из-за болезни.
Вспомнив про Санчо, в сердцах ударил себя по лбу: я потерял практически пять дней, даже не попытавшись с ним связаться. Никогда раньше я не пробовал мысленно поговорить с неандертальцем на таком расстоянии. Но все делается в первый раз: сосредоточившись, мысленно позвал Санчо, ожидая ментального удара.
Все мои попытки оказались тщетны: Санчо не откликнулся. Наверху послышались шаги, мне принесли поесть. На веревке из отрезков шкуры спустили пару лепешек и кусок мяса: однообразное питание начинало надоедать. Уже доедая поздний завтрак, почувствовал, словно кто-то смотрит на меня. Никого наверху не было, точнее дикари где-то рядом, я слышал их голоса, но в яму никто не заглядывал.
«Галлюцинации», — решил я, усаживаясь поудобнее, и в этот момент в голову ворвался крик Санчо:
— Макш!!!!
Выгнувшись от боли в голове, переждал этот крик, постаравшись поставить блок. Связь с Санчо появилась, и пора этим воспользоваться. Сконцентрировавшись, послал Санчо мыслеобраз, сидящего себя в яме и трупы убитых воинов. Ждать пришлось недолго, ответ пришёл через пятнадцать минут:
— Макш, ха! (Мы идем к тебе).
Глава 14. Волк
На третий день нахождения Бера в волчьем логове волчица принесла убитую косулю: пришло время приучать щенков к мясу. Бер давно не ел такого вкусного мяса: он не рискнул разводить огонь из-за боязни выдать хищникам и людям местонахождение логова приютившей его волчьей семьи. Ему приходилось есть сырое мясо и раньше: в их племени, когда он еще был мальчишкой, жаренное мясо являлось роскошью. Дети зачастую ели плохо прожаренное, а то и вовсе сырое, когда удавалось его стянуть из-под носа у взрослых.
Он еще вчера выбрался наружу, но рана еще сильно болела, не давая нормально ходить. В двадцати метрах от логова Бер наткнулся на труп большой кошки с кисточками на ушах. Кошка не уступала в размерах волчице, выбравшейся вслед за ним из логова. Таких кошек Бер раньше не видел, ему встречались звери куда крупнее, с волосами на голове, живущие большими группами. В его племени их называли «лам». Встречались и другие кошки, но с кисточками на ушах и такой красивой шкурой он не встречал.
От мертвой кошки плохо пахло: один ее бок был начисто съеден мелкими зверьками. Под внимательным взглядом волчицы Бер за ноги отволок кошку метров на сорок, чтобы ее запах не перебивал запах других хищников, что могли угрожать волчьей семье. Это небольшое усилие далось ему с трудом: он еще слишком слаб. Не проходило и минуты, чтобы Бер мыслями не вернулся к своему отцу, оставшемуся среди врагов. Он рвался идти за помощью, но реально оценивал свои силы: в таком состоянии ему не пройти до заката солнца.
Сегодня он чувствовал себя уже лучше, во время отсутствия волчицы, выбрался из логова и даже немного походил вокруг. Свой лук и стрелы Бер потерял, когда брел едва, не теряя сознания. Его меч, Макс Са называл его красивым именем «катана», остался при нем, ремень и ножны его держали крепко.
Сырое мясо вдохнуло в него жизнь, словно Бер родился заново. Если бы не наступление сумерек, он пустился бы в путь, настолько ему стало лучше после мяса. Бер умел считать, сегодня уже четвертый день, как ночью отец отправил его за помощью. А может и пятый, он не уверен, сколько пролежал без сознания в логове, прежде чем пришел в себя. Перед сном Бер еще поел мяса, рассчитывая, что это ему придаст дополнительных сил. Щенки только учились есть грубую пищу, предпочитая молоко.
Утром, едва проснувшись, Бер вместе с волчицей набросился на оставшуюся часть косули, чувствуя дикий голод. Когда он, набив желудок, отполз от косули, волчица лизнула его в нос, счищая следы трапезы. Бер потрепал ее по загривку и немного поиграл с волчатами, которые, напившись молока, начали играться. Час спустя он принял решение: даже если он еще слаб, ему пора идти, чтобы привести помощь. Но волчица, словно чувствуя его настроение, зарычала, не давая выйти из логова. Удивленный ее поведением Бер попытался обмануть ее, пощекотав за ушами, но волчица не купилась, грозно обнажая клыки.