Этого хватает, чтобы вся энергия планеты, кроме ветра и солнечной энергии, была обеспечена дейридиумом. Атомные электростанции и гидроэлектростанции давно убрали и реки стали как в древние времена, без плотин. Максим, все рассказать мы не сможем, думаю, что Галактический Совет лучше ответит на все твои вопросы.
— Галактический Совет? — мне показалось я ослышался, — вы меня не поняли, девушки, я не собираюсь в ваше гребанное будущее. Если бы был шанс попасть в 2006 нормального летоисчисления, не раздумывал бы ни секунды. Но в ваше время, желания попадать у меня нет.
— Это просто необходимо! — Почти выкрикнула Ната Сорока, в то время как Джоанна Мерц и сама Исидора переглянулись, как мне показалось, с удовлетворением.
— Это право Максима, если он не желает, мы не имеем права настаивать, — Исидора двинулась к выходу, давая понять, что экскурсия по звездолету закончена.
У самого выхода, Исидора Глинвайс остановилась и выудила из серебристого облегающего костюма небольшой гаджет. Коснувшись его пальцем, она проговорила, четко выделяя слова:
— Максиму Серову разъяснены все правила Галактического Совета Униата по статусу дочерней планеты. Максим Серов, будучи в здравом уме, без видимых повреждений, отказался от своего права предстать перед Галактическим Советом. В данный момент, я в последний раз задаю свой вопрос Максиму Серову, прежде чем считать, что миссия Z-12-32 окончена.
Сделав паузу, Исидора Глинвайс, отчетливо выделяя каждое слово, обратилась ко мне:
— Максим Серов, вы подтверждаете свой отказ, перенестись в 343 год галактической эры, чтобы предстать перед Галактическим Советом Униата. Вы подтверждаете, что в соответствии с конвенцией 222 галактического Совета от 282 г галактического летоисчисления, вам разъяснили систему претензий Уний на дочерние планеты, открытые в период пригодный для обитания человечества?
Что-то во втором вопросе меня напрягало. Ведь в самом начале шла информация, что я подтверждаю гражданство Славянского союза. Я помню про 10 процентов ресурсов и право Славянского союза. Прежде чем ответить, перевел взгляд на Джоанну Мерц: в ее глазах горело плохо скрываемое нетерпение. Ната Сорока была более сдержана, но в ее глазах читалась мольба.
— Я согласен предстать перед Галактическим Советом и получить то, что мне положено по праву создателя цивилизации, — я перевел дух, заметив, как потускнели глаза Джоанны, и вспыхнула, зардевшись Ната.
— Более того, я повторно подтверждаю свое желание быть гражданином Славянского союза, являющегося правопреемником моей Родины-России!
На Джоанну Мерц было больно смотреть, девушка просто угасла, еле держа голову. Исидора держалась лучше, но и она была в небольшом ступоре. Ната Сорока умудрилась скрыть радость в голосе, бесстрастно констатировав:
— Мы услышали вашу позицию, она зафиксирована и принята с уважением всем экипажем «Последнего шанса».
— Зафиксирована и принята с уважением, — хором повторили Исидора и Джоанна.
— Что дальше? — Мой вопрос остановил Исидору, собирающуюся уйти в глубины звездолета.
— Мы вылетаем, как только вы будете готовы. Вам хватит нескольких часов?
— А когда я смогу вернуться? — ответил я вопросом на вопрос. Исидора проигнорировала мой вопрос, скрывшись в звездолете. Секунду спустя, Джоанна последовала за ней.
— Как только Галактический совет подтвердит, что дочерняя планета перешла в собственность Славянского союза, я лично верну тебя обратно, — Ната сияла, оставшись без подруг.
— Я смогу вернуться в это самое время? — мой вопрос был логичным, я помню, как девушки рассказывали, что, ныряя в кротовую нору. Можно попадать в различные периоды времени.
— Я оставлю сигнатуры перед входом и сразу после выхода из «Рубинады». Это обеспечит возвращение в то же время, расхождение может быть не больше пары дней.
— Хорошо, мне надо поговорить со своими людьми, но в любом случае, раньше завтрашнего утра, я не собираюсь лететь, — поставил я точку в разговоре, разворачиваясь, чтобы вернуться во дворец.
— Я затею проверку систем звездолета, думаю, что раньше утра, мы не будем готовы ко взлету, — подмигнула мне Ната. Я уже двинулся ко дворцу, когда девушка меня окликнула:
— Максим, я из Славянского союза, спасибо, что сделал правильный выбор. Как там говорили в ваши времена: — «Русские своих не бросают»?
— Ага, — подтвердил я, но мне больше нравится: «место женщины на кухне, а не в кабине звездолета». — Даже не стал оглядываться, чтобы посмотреть на реакцию. Думает, что самая умная, пилотом звездолета стала, а мозгов ноль. Она винтик в этом Славянском союзе, где в одну Унию собрались такие разные народы, пусть и с одними корнями. Нужда заставила, и пауки в банке не жалят друг друга. А как получат этот мир, снова начнется, кто главнее, у кого хрен больше, и кто кому задницу спас.
Императорский Совет собрался через час: впервые усадил на свое место Миху, объявив присутствующим, что на время моего отсутствия, мой сын исполняет все мои обязанности. Известие о моем предстоящем отлете, было встречено спокойно: для Русов было все предельно ясно. Только Тиландер и Лайтфут были обеспокоены, не понимая, чего ожидать от звездолета. Для начала, я вкратце рассказал Совету, что на «Небе» возникли кое-какие трудности, и поэтому Главный Дух-Бог послал за мной.
Еще раз пройдясь по основным задачам, что предстояли Русам в мое отсутствие, потребовал принести присягу верности Михе. Все, включая Мала, принесли присягу без малейшего недовольства. Вопрос престолонаследия, в случае моей задержки, был решен. Исидора и Ната уверяли, что отсутствие будет не больше пары суток, но я решил перестраховаться. Возможность остаться в будущем старой Земли, не рассматривалась даже теоретически: нет у меня там никого, а здесь целый народ, для которого я Великий Дух.
После окончания Совета, попросил задержаться Бера, Тиландера и Лайтфута, уделив каждому из них по пять минут приватной беседы. Беру было наказано контролировать Мала, не допуская его выступления против решений Михи, если я задержусь.
— Ты же вернешься, Макс СаСа? — Бер смотрел так умоляюще, что твердо пообещал ему:
— Я вернусь, Бер, даже если Главный Дух- Бог будет недоволен.
Лайтфут тоже получил инструкции, на случай моего длительного отсутствия: начать разрабатывать пушки, стреляющие ядрами и картечью. Услышав задание, американец просиял:
— Это моя мечта, сэр, то есть Макс!
— Вот и начни ее претворять, если я задержусь больше чем на неделю. Окружи наши поселения фортами с пушками. Чтобы если нацисты вздумают суда сунуться, их ждал горячий прием.
— Будет сделано, — лихо вскинув руку к виску, Лайтфут ушел, радостно улыбаясь. Дольше всего беседа продлилась с Тиландером: вместо пяти минут мы говорили полтора часа. Ему я рассказал все: про образовавшиеся Унии, про конкуренцию между Униями и их претензиях на наш мир.
— Ты думаешь, что сможешь убедить их не колонизировать наш мир? — Тиландер покачал головой с сомнением.
— Нет, Герман, но есть права личной собственности, которое Униат соблюдает: первооткрывателю дочерней планеты, сумевшему создать зачатки цивилизации, полагается 10 процентов планеты. Более того, существующие технологии, позволяют Униату создать силовое поле, чтобы эти 10 процентов и остальной мир, никогда не соприкасались.
— Резервация? — Тиландера передернуло.
— Типа того, пусть будет резервация, если это даст нашей цивилизации развиваться своим ходом. Я планирую отстоять эти 10 процентов за счет всей Европы, Средиземного моря и части Малой Азии. У нас получится своя планета, в которой мы сможем жить, не контактируя с пришельцами из будущего.
— Им можно верить? — в голосе американца сквозило недоверие.
— Не знаю, но другого выбора нет. Если я не предстану перед Галактическим Советом с предъявлением своих прав, планету просто получит какая-нибудь Уния, а мы станем муравьями у них под ногами. Поэтому, возможен любой исход, я могу даже не вернуться, ты сам прекрасно понимаешь. Если не вернусь, просто поддерживай в людях надежду и стань опорой для Михи, как все эти годы был для меня лучшим другом и братом.
— Макс, можешь на меня рассчитывать! Ты дал мне целую жизнь, полную впечатлений, я отдам жизнь, за твою семью.
— И еще, Герман, Уильяму я дал поручение насчет пушек, оснасти корабли пушками. Рано или поздно, Русы пересекутся с нацистами, что обосновались в Греции. Надо предусмотреть даже вариант, что в силу форс-мажора, Унии не придут сюда, а я не смогу вернуться. Вы останетесь один на один с фашистами, будь готов и не забывай о них.
Остаток вечера и ночь, провел со своей семьей, находя для каждого из них доброе слово. Возможно, это была моя последняя ночь в этом мире. И я не хотел ее давать кому-нибудь из жен, посвятив ее всем вместе.
Утром, к крепости подошло практически все население Макселя. Звездолет стоял внутри прозрачного силового поля, при моем приближении поле исчезло и открылся входной люк, опуская трап.
— Добрый день, Максим, ты готов? — приветствовала меня Исидора. На ее лице блуждала улыбка, от вчерашнего недовольства не осталось и следа.
— Готов, — поднявшись на трап, я оглянулся: тысячи глаз смотрели на меня, многие Русы воздевали руки и молились Главному Духу-Богу, прося скорее вернуть Макса Са обратно. У меня запершило в горле, надо было сказать речь, но был риск не совладать с эмоциями.
— Ты хочешь сказать своему народу пару слов? — Исидора извлекла из комбинезона микрофон, размером с десятикопеечную монету, — говори, его мощности хватит на километр в радиусе.
Взяв из ее рук миниатюрный микрофон, я произнес короткую фразу:
— Русы, Макс Са вернется! — не говоря больше ни слова, вернул микрофон и проследовал в звездолет, вслед за Джоанной, лучившейсярадостью.
— Макш Га(будь осторожен), — ворвался в мою голову импульс от Санчо, заставив скривиться от боли.
— Надо избавиться от твоей одежды и надеть противоперегрузочный скафандр, — Джона провела меня в командный отсек и протянула серебристый комбинезон.