Она наморщила лобик и пожаловалась:
— Что-то голова заболела. У тебя есть таблетка?
— Ага, — радостно кивнул я, с трудом вставая со стула.
— Что ты там говорил о Верке? Всё это случайность? — холодно произнесла девушка, давая понять, что вопрос отнюдь не решён.
— Да, — проронил я, вытаскивая из шкафа пакет с таблетками.
— Звучит как-то фантастически. Не верю я в такие совпадения, — заметила блондинка таким голосом, в котором опять зазвучала набирающая обороты ярость.
Мне пришлось снова поймать взглядом её вспыхнувший взор и внушительно проронить:
— Всё это правда!
И как только прозвучал последний звук, то я мигом ощутил страшную слабость, охватившую тело, а потом мои веки закрылись, и темнота окутала разум. Мне уже не суждено было увидеть, как вскрикнувшая девушка, принялась хлестать меня по щекам, пока я лежал на полу, подогнув под себя ноги. Я в это время блуждал где-то далеко отсюда, плавая среди беспроглядного мрака. А когда вынырнул оттуда, то почувствовал, как болит почему-то влажное лицо. Лишь спустя пару секунд я понял, что пока валялся без сознания, девушка успела разрыдаться, залив меня слезами. Похоже, что она уже похоронила меня, но Максимовых так просто не возьмёшь. Я слабо покряхтел и попробовал подняться, чем привёл Машку в неописуемый восторг.
Она мигом принялась целовать меня и бессвязно лепетать:
— А я думала сердце… остановилось. Такое бывает… даже в молодости… Понервничаешь — и всё…
— Вот-вот, — вторил я ей, отодрав от себя блондинку и приняв сидячее положение. — Это всё твои необоснованные подозрения. Довела меня. Город-то маленький. Я постоянно вижу кого-то, в том числе и Верку. Да и с Козловым часто езжу.
— Да, да, ты прав, — мяукала девушка, размазывая тушь по щекам, а потом вдруг чуть завистливо спросила: — А куда Верка-то поехала? На курорт? В Анапу? Или к Папе Минскому? У неё там вроде бы родственники есть.
— Нет, не на курорт и не в Беларусь, — буркнул я и через паузу сплёл полуправду: — Ей надо пересидеть у сержанта. Она кое-что видела и теперь ей грозит опасность.
— Да ну! — вытаращила глаза Машка, мигом забыв, что я минуту назад чуть ласты не склеил. — Расскажи!
— Не могу. Сам ничего не знаю. Да и тайна следствия, — многозначительно закончил я, устремив палец к потолку, а затем начал торопливо вставать, заметив, как заполыхал любопытством взгляд блондинки.
Она только хотела открыть рот для какого-то вопроса, а я уже ухромал на кухню, где принялся насыщаться. Конечно, Машка последовала за мной, предварительно выпив таблетку от головной боли, и стала расспрашивать, но момент уже был упущен и я на все её реплики лишь немногословно мычал. И вскоре она отстала от меня, а я напротив — начал подводить её к мысли, что ночевать в квартире не буду, а всю ночь проведу с полицейским. Тут взор Машки опять наполнился подозрением, но я кое-как убедил её в том, что мы будем расследовать дело, а не то, что она подумала. Блондинка кивнула, вроде бы, поверив, после чего потребовала поведать, что за дело. Ну и я опять сплёл полуправду, рассказав ей, что мы будем искать орудующих в городе похитителей. Вот здесь она уже точно поверила, истово закивала и даже испугалась за меня. А вдруг кто обидит Роба? Мне пришлось выпятить грудь, расправить плечи и заявить, что я сам кого хочешь обижу. А вообще — я такой крутой, что ко мне в старости придёт не Смерть, а сам Чак Норрис. Так что не переживай за меня, дорогая.
На Машку мой монолог произвёл такое сильное впечатление, что она даже картинно прижала руки к полной груди, а потом дробно рассмеялась, но резко замолчала и болезненно застонала.
Я с участием спросил у неё, допивая чай:
— Голова ещё не прошла?
— Пока нет, — печально ответила она, помассировав виски музыкальными пальцами.
Я оценивающе посмотрел на неё, и мне на ум мигом пришла мысль, что раз боль возникла после короткого гипноза, то весьма вероятно, что тому виной моя сила. Видимо, она оставляет такое последействие. Надо бы это учесть на будущее. Хотя в тот раз Машка не жаловалась на головную боль. Ну, может, воздействие было слабее или всё же совпадение? Ладно, потом узнаю. Мне ведь совершенно точно ещё не раз представится такой случай: и в Грязьгороде и потом, когда я придумаю, как освободить отца. Ну а пока надо позвонить Козлову и узнать к которому часу к нему подъезжать.
Я вытащил мобильник, нашёл его номер и нажал кнопку вызова. Тот ответил довольно-таки быстро:
— Слушаю, — прозвучал его расстроенный голос.
— Здрасти, — поздоровался я, как мама учила. — А вы чего такой грустный? Любимую дубинку потеряли?
— Тебе бы всё шутить, — прорычал собеседник, явно находясь в скверном расположении духа. — Мне вон опять головомойку устроили из-за этих похищений. Я чуть не сорвался и не рассказал о Чёрном Вороне. Хорошо хоть успел вовремя язык прикусить, а то бы сейчас в дурку мне звонил.
— Дела-а-а, — протянул я, посмотрев на Машку, которая сидела как мышка и ловила каждый звук, доносящийся из трубки. — Это вы молодец, что остановились. Надеюсь, мы разыщем всех виновных. Кстати, мне во сколько к вам подъезжать?
— Давай через часок? — предложил полицейский.
— Хорошо. Тогда до встречи, — закончил я разговор и сбросил вызов.
— Ну? — сразу же был мне адресом вопрос, вылетевший из пухлых девичьих губ.
— Что «ну»?
— Когда уезжаешь? — нетерпеливо пояснила она, поправив волосы.
— Через час.
— И что прямо вот до утра будете ловить этих негодяев? — усомнилась блондинка, нахмурив бровки.
— Ага. Незавидна наша доля, ох незавидна, — со вздохом выдал я, вставая со стула. — Пойду в ванной полежу, а потом поедем. Я тебя домой завезу.
— Ой спасибо, удружил. Какое счастье, — желчно выдала та, хмуря лобик.
Похоже, что в её черепной коробке начали зреть какие-то подозрения, густо замешенные на ревности. Вот ей бы больше подошло имя Кармелита, а не Машка. И родиться она должна была в стране страсти и фламенко.
Я усмехнулся своим мыслям, а затем проник в ванную комнату, включил воду и лёг, собственно, в ванну, предварительно избавившись от одежды. А вот мобильник оставил в руках, чтобы проверить аккаунт. Я зашёл в него и удовлетворённо покивал. Подписчиков стало триста три тысячи. Хороший результат. Наверное, даже лучше, чем ожидал. Сколько я там играю в этого «Императора Галактики»? Без году неделя, а сумел достичь таких приятных показателей. Кажись, матушка была права, когда говорила, что из меня выйдет толк. Правда, сестра чуточку портила такие моменты, ехидно добавляя, что толк выйдет, а бестолочь останется. Но Софи говорила это без злого умысла, да и в итоге ошибалась. Я вон сам допёр до того, как овладеть силой рода. Меня до сих пор потряхивает от одной этой мысли. Я же почти современный маг! Ну, пусть не маг, но охрененный гипнотизёр! Даже мобов подчиняю своей воле! Это же какие у меня открываются перспективы! Вот только жаль, что и врагов прибавилось в разы, да ещё таких, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Мда-а-а. Как-то сразу чуток радужные эмоции поутихли. Это ведь не шутки. Тот же Лёха вон как ловко людей ножом пыряет. Но отчаиваться всё же не стоит — я уже не тот беззащитный парень, которым был вчера. Если что — гляну ему в глаза и заставлю… заставлю замереть, а сам ткну мечом в бок. Хм… интересно, а я вообще смогу такое проделать? Пырнуть-то, наверное, смогу, а вот воздействовать на пришлого — тут хрен его знает. Эпизод со Снежаной показал, что мы оба можем свалиться в отключке. Тогда надо дать меч Козлову, чтобы тот воткнул его в пришлого, когда мы оба лишимся сил. Вроде бы рабочий план. Наверное, стоит так и поступить.
Между тем пришла пора вылезать из ванной. Я встал, вытерся, оделся, а потом вышел в коридор, где достал из тумбочки тот самый трескучий прибор сектантов. Подумав немного, включил его. Он тут же запищал, а стрелка дрогнула и указала на цифру «25». Ого, скачок сразу на девять единиц! Много это или мало? И на что реагирует прибор? Есть основания полагать, что на родовую силу. Тогда выходит, что её природа идентична или родственна чему-то там, чем владеет одноглазый Лёха? Прибор-то ведь и при нём трещал. А что если и я пришлый?
Меня так поразила последняя мысль, что я даже рот открыл. И вот в таком состоянии я и предстал перед Машкой, которая пришла на звук агрегата сектантов.
— Роб, ты чего? И что это у тебя в руках трещит?
— Да так, китайская хреновина. Для замера уровня счастья в организме, — нашёлся я, покосившись на девушку, которая внимательно глядела на стрелку.
— У тебя всего двадцать пять процентов, — искренне огорчилась она, сокрушённо покачав головой.
— Эм… он не так работает. Если показывает ноль, то человек абсолютно счастлив. Это же китайцы делали, а у них всё наоборот. На вот, держи, — уверенно сказал я и передал ей прибор, а сам сделал два шага назад.
Машка взяла агрегат и уставилась на стрелочку, которая показывала на ноль.
— Я абсолютно счастлива? — недоверчиво протянула она. — А чего это он замолчал? Уже сломался?
— Нет, так и должно быть, — с ухмылкой сообщил я, взяв прибор, который снова затрещал. — Ты иди вниз и садись в машину. На вот тебе ключи. А я сейчас кое-что возьму и спущусь.
— Хорошо. Но эта хренотень китайская явное разводилово. В каком месте я счастливая-то? — недовольно выдала девушка, после чего покинула квартиру.
Я же, продолжая усмехаться, выключил сектантский агрегат, засунул его в карман, потом завернул в одеяло меч, а уже затем запер входную дверь, влез в лифт и спустился на первый этаж. Тут я вышел из подъезда, подошёл к автомобилю, в котором уже сидела Машка, положил в багажник меч, а потом сел за руль.
Блондинка тут же осведомилась, кивнув на заднюю часть «приоры»:
— Зачем тебе одеяло?
— А вдруг замёрзну? — резонно заметил я, погнав машину к её дому.
— А может ты собрался на нём с Веркой кувыркаться? — со смешком выдала девушка, вроде бы пошутив, но взгляд её при этом был цепким, как у опытного дознавателя.