вполне крепко засела между деревьями.
Я от напряжения закусил нижнюю губу и стал выбираться из песков, используя ремень. Мои руки медленно и размеренно вытягивали хозяина из зыбучего плена. И вот на свет божий показалось всё моё тело, а ещё через полминутки я очутился на твёрдой земле, где облегчённо выдохнул, в очередной раз убедившись, что паника — наихудший враг. Чуть не погиб из-за неё. А тут ещё и время игры вышло. И вот что мне интересно — чтобы со мной стало, засни я в зыбучих песках? Вот зашёл бы я завтрашним утром в «Императора Галактики» и продолжил бы тонуть в песках или же сразу получил бы извещение о смерти? Мда, вопросец. И очень хорошо, что я не узнаю на него ответ, а вполне рутинно усну возле дерева.
Когда я открыл глаза в реальном мире, то выбрался из вирт-капсулы и отправился на кухню, где принялся подкрепляться вместе с Флинтом. Меня пока не отпускали игровые приключения. Там реально стало всё сложно. Надо как-то скорее перестраиваться на свою всамделишную жизнь, а то ещё дров наломаю. И тут, как нельзя кстати, позвонил Козлов.
— Да, шеф, — весело пробормотал я в мобильник, нажав на зелёную кнопку.
— О, отлично, не убила тебя Машка, — обрадовался тот. — Чем сейчас занят?
— Возлежу на кровати с тремя красавицами.
— Как-то неправдоподобно звучит, — проговорил полицейский, тихонько посмеиваясь.
— Да, согласен. Возлежу с пятью красавицами. Вот теперь более правдоподобно.
— Ну всё, посмеялись — и хватит, — посерьёзнел сержант. — Какие у тебя планы на сегодняшний день?
— А есть предложения? — осведомился я, доедая бутерброд.
— Надо закрыть портал, — безапелляционно заявил дядя Коля. — Если оттуда ещё кто-то полезет, то мы точно не справимся. А те пришлые, что уже в нашем мире, вполне неплохо помирают. Мы уже смогли завалить Серого Волка и Бабу-ягу, значит, и остальных сумеем отправить в сказочное царство мёртвых.
— В целом, я с тобой согласен, но как-то… — замялся я, пытаясь подыскать не слишком громкое слово. — Как-то боязно возвращаться в ту больницу, ведь портал, наверное, всё ещё там.
— Я пока не вижу другого пути. Придётся вернуться.
— Да, ты прав, — мрачно согласился я, нахмурив брови. — Может, Петю возьмём?
— Ты думаешь, что он сдюжит? Не убежит? — скептически изрёк Козлов, хмыкнув в трубку.
— А мы его в лесу, около больницы, оставим, чтобы он следил за ходом битвы. И если надо будет, то он как-нибудь отвлечёт пришлых, а мы свинтим от них, если всё пойдёт по дурному сценарию, — сходу предложил я, погладив кота, запрыгнувшего на колени.
— Здравая мысль, — оценил полицейский. — Я сейчас ему позвоню.
— А я тогда в «Светлану» поехал. Надо там комнату снять и вещи завезти, — протараторил я, пока он ещё не отключился.
— Хорошо, — бросил полицейский и на этом наш диалог закончился.
Я засунул мобильник в карман, потом насыпал Флинту ещё корма, после чего спустился на первый этаж, взяв с собой меч и сумку с вещами. Ну а выйдя из подъезда, я всё это сложил в багажник «приоры» и поехал к окраине города, ориентируясь по навигатору. Раньше я не был в этой части Грязьгорода, поэтому даже приблизительно не знал, где кафе «Светлана». Кстати, оно оказалось даже не в черте города, а чуть дальше. Мне пришлось ехать до кафе по убитой дороге, которую будто немецкие танки перепахали. И ещё я по пути обратил внимание на трёхэтажное серое здание, спрятавшееся за высоким забором с колючей проволокой. Нет, это был не Форт-Нокс, а вполне обычная тюрьма. Тут-то я и понял, что она и есть градообразующее предприятие.
Последняя мысль позабавила меня, и я даже испустил короткий смешок, а потом поморщился, когда увидел «Светлану». Это была типичная придорожная кафешка, где на первом этаже можно было покушать, а на втором — вздремнуть. Возле неё располагалась довольно большая стоянка, где скучали три фуры. Я поставил возле них автомобиль, а затем зашёл внутрь, почувствовав аромат шашлыков. Дальше мне предстояло проговорить с усатым администратором, который радостно сдал мне комнату на целую неделю. Я оплатил её, а потом и заселился, мрачно взирая на оклеенные дешёвыми обоями стены. Зато тут была мягкая кровать с чистым бельём, плазма, два стула, стол и истёртый ковёр на полу. И, конечно же, уютом тут и не пахло. Но всё равно сойдёт на какое-то время.
Я закинул свою сумку под кровать, а потом услышал, как заголосил мой мобильник. Вытащил его из кармана и увидел незнакомый номер. Хм, кто бы это мог быть?
— Алло, — ровно произнёс я, ответив на вызов.
— Роб, вы меня не знаете. Я бабушка Веры, — вылетел из мобильника приятный женский голос, в котором чувствовались прожитые годы и серьёзная озабоченность.
— Здравствуйте. Я вас слушаю, — проговорил я, предчувствуя, что ничем хорошим такой звонок не обернётся…
Глава 9
Моё чутьё меня не обмануло. Диалог с бабушкой Веры вышел довольно тяжёлым и не самым приятным. Оказывается, её внучка уже пару дней находится в депрессии, а недавно пришла домой с расцарапанным лицом. И бабушка вот такое состояние Веры связывает со мной, греша на то, что я бессовестно поступил с её внучкой. Дескать, давал какие-то намёки на близкие отношения, а потом слился. Меня её спич весьма изумил, но я не стал отбрёхиваться, а пообещал, что поговорю с Верой и попробую ей помочь.
На этом наша беседа закончилась, а затем я позвонил Вере, но та не ответила. Мне пришлось ехать к ней домой, по пути прочитав сообщение, пришедшее от Козлова. Он написал, что Петя в деле и через час надо уже выдвигаться. Я в ответ набрал пару строк, которые повествовали о том, чтобы сержант заехал за мной в кафе. Тот согласился.
К этому моменту я уже подъехал к дому Веры. Вышел из машины и поднялся на её этаж, где постучал в дверь. Мне никто её не открыл, хотя из коридорчика пару секунд назад доносились шаркающие звуки. Похоже, девушка стоит с той стороны и не хочет открывать. Ведь я точно знал от её бабушки, что она сейчас дома.
Тогда я покашлял в кулак и хрипло произнёс, чувствуя витающий в воздухе тяжёлый, подъездный аромат:
— Вера, нам надо поговорить. Я могу тебе помочь. — Та не откликалась. — Вера, ты же разумная девушка, вот какого хрена ты играешь в истеричку? — Она опять промолчала, хотя явно всё слышала, и тогда мне пришлось пойти на хитрость. — Вера, я с Машкой поругался. Надо кому-то душу излить. Так она меня уже забодала.
Наконец-то в двери щёлкнул замок — и она отворилась, явив моему взору Верку в лёгком халатике, почти не закрывающем грудь.
Девушка сонно пропела, закрывая зевок узкой ладошкой:
— Привет, Роб. А ты давно тут? Только сейчас тебя услышала. Постучать не мог?
— Стучал, — пробурчал я, отдавай ей должное как актрисе.
— А я не слышала. Дремала, — проговорила она, сладко потянувшись, из-за чего ткань халата облепила грудь. — Ты чего пришёл-то?
— Мимо ехал, вот и зашёл, — произнёс я, обратив внимание на фиолетовые круги под глазами девушки. Да и зрачки у неё как-то нездорово поблескивали. — Ты не заболела?
— Нет, — резко ответила она, поджав губы.
— Если всё же заболела, то свари бульон из магазинных кур. В них сейчас столько антибиотиков пихают, что любую болезнь вылечат, — посоветовал я, по-доброму улыбаясь.
— Ты мне ещё подорожник предложи приложить, — недовольно промычала Вера, а потом резко бросила, вздёрнув носик: — Ты так и будешь в дверях стоять или зайдёшь?
— Пожалуй, что войду, — пробормотал я, переступив порог и закрыв за собой дверь.
Девушка оказалась совсем рядом со мной. Её дыхание сплеталось с моим, а ресницы трепетали всего в десятке сантиметров от моего лица. Губки приоткрылись, обнажая ровные зубы.
Я поймал взгляд её расширившихся глаз и с нажимом произнёс, пробуждая силу рода:
— Ты не любишь меня. Ты совсем не любишь меня. Ты не…
И тут я почувствовал, как пол коридорчика уходит из-под ног. Всё закружилось перед моими глазами, и я даже не понял, как оказался на пятой точке, обалдело тряся головой. Но хоть сознание не потерял. Что же со мной произошло? Это было похоже на ту отдачу, которая следует после гляделок с пришлыми, но тут всё было значительно легче. И ещё я уловил некую похожесть на тот раз, когда мне не удалось отвадить Петю от Лиды.
Тем временем Вера упала передо мной на колени, обхватила лицо влажными ладошками и испуганно выдохнула:
— Роб, что с тобой?!
— Э-м-м-м… — не сразу нашёл я, что ответить. — Просто с утра ничего не ел, вот и обессилил.
— Совсем тебя Машка не кормит! — всплеснула она руками. — Только царапаться умеет!
— Ага, она такая, — согласился я, искоса поглядывая на девушку. — А ты что последнее помнишь перед тем, как я рухнул к твоим ногам?
— Ты сказал «пожалуй, что войду», а потом шлёпнулся, — протараторила та, погладив меня по волосам. — Давай, я тебе супчика налью, а?
— Не сейчас, мне надо бежать, — решительно сказал я, вставая на ноги. Они вполне неплохо слушались меня.
— Куда ты в таком виде? — озабоченно выдала Вера, прижав руки к груди.
— Надо, — коротко проронил я, открывая дверь. — Завтра позвоню.
— Хорошо, — мягко произнесла девушка, хлопая ресницами. — Я всегда рада поговорить с тобой.
— До свидания, — бросил я и покинул её квартиру.
А пока я спускался к машине, то размышлял над тем, что произошло. Почему я получил такую отдачу? Вера ведь не пришлая. Что всё это значит? Моё серое вещество вскипело, став анализировать этот случай. Потом я стал сравнивать его с тем, что произошёл в квартире Лиды, когда мне пришлось убеждать Петю в том, что он не любит её. И единственное, чем были похожи оба эпизода, так это тем, что я и там и тут пытался воздействовать своей силой на чувства человека. Может, так нельзя делать? Ведь во множестве фильмов и книг говорится о свободе воли человека. Что, если я не могу менять чувства людей? Или недостаточно силён для этого? Баба-яга как-то ведь заставила Петю влюбиться в Лиду. Но у неё в этом деле явно и опыта больше и силы. Мда, наверное, всё так и есть, и пока мне не стоит пытаться как-то воздействовать на человеческие чувства, а то опять получу приступ слабости. Очень жаль, конечно. Мне бы совсем не помешало промыть мозги Вере, а то она действительно находится не в форме. И причина тому — я. Её бабушка была на сто процентов права. Придётся раскачивать свою силу, а уж потом гипнотизировать Веру. Но, надеюсь, к этому времени она сама уже потеряет ко мне интерес. Вот ей бы выйти куда-нибудь и прошвырнуться среди молодых и горячих парней, но куда тут в Грязьгороде можно выйти? Самые горячие парни здесь в тюрьме сидят. Суровая правда.