— Так ты пьяный сел за руль?! — ужаснулся я, выпучив глаза и открыв рот.
— Ага, грешен, каюсь, — кивнул полицейский. — Но если бы я так не поступил, то ты бы уже был мёртв, как и батюшка… Кстати, где он?
Мы все посмотрели на то место, где раньше лежал пришлый, но не увидели его.
Тогда я задумчиво прохрипел, вставая с холодной земли, которая совсем неполезна для мужского полового органа:
— Либо отец Леонтий помер, пока мы тут лясы точили, либо — удрал.
— Мда, глупо получилось, — почесал затылок Козлов. — Я бы с ним потрындел.
— Упустили пришлого, — констатировал парень. — И что теперь делать?
— Ну, раз батюшка ушёл, то пора придумать, куда мы денем труп богатыря, — протянул я, пнув ногой тело Бориса. Тот никак не отреагировал на мой пинок.
— Кого? — слитно выдали мои друзья.
— Сейчас расскажу, — выдохнул я и принялся пересказывать им то, что поведал мне Борис, но не сказав о том, что моя энергия тоже воровала жизненные силы людей.
Друзья внимательно слушали меня, недоверчиво цыкая, но вроде бы всё-таки поверили и даже не стали спрашивать, как так вышло, что сила пришлых несёт людям вред, а моя — нет. Видимо, они решили, что раз я человек, то у меня данный процесс какой-то другой.
Ну а закончил я свой рассказ вот такими словами:
— И теперь ты, дядь Коль, должен понять, почему я не хотел впутывать вас в это дело. Члены ордена — ребята серьёзные. Если они узнают, что вы теперь в курсе всех дел, то реально могут испортить вам жизнь, а то и убить.
— Мамочки, — выдохнул Петя, глупо хлопая глазами. — На какой хер я всё это слушал? Они ведь точно с ФСБ повязаны.
— Не переживай. Если что, то Лидка будет тебе в тюрьму передачки носить, — мрачно пошутил сержант, принявшись шарить по карманам трупа. — Так, мобильник, кошелёк и… всё. Даже документов никаких. Хотя бы поддельные.
— Негусто, — резюмировал я, а затем уверенно добавил: — От всего этого надо избавиться. Бросим в реку, где самое сильное течение, а труп — закопаем.
— А если тело найдут? — опасливо проронил парень, у которого задёргалась жилка на виске. — Я где-то слышал, что у фсбэшников под кожу зашит специальный чип, по которому можно отследить их местоположение. Так вот вдруг у этих богатырей так же?
— Ну-у-у-у, хрен его знает, — протянул Козлов, скептически хмыкнув. — Но всё же в словах Петьки есть зерно здравого смысла. Тело надо закопать очень хорошо, предварительно отделив голову. Если её не найдут, то никто не поймёт, что этого мужика застрелили. И поэтому можно будет списать его смерть на отца Леонтия. Прости меня, Господи, грешного.
— Узнаю нашу полицию, — саркастично усмехнулся я.
— А чего? — вспылил сержант. — Я из-за тебя подставился!
— Ладно-ладно, — мирно сказал я, выставив перед собой раскрытые ладони. — Не бушуй, дядь Коль. Когда члены ордена выйдут со мной на связь, то я скажу им, что Борис кинулся за отцом Леонтием, и они вместе канули во мрак. Ну, а я где-нибудь тут за кирпич зацепился и упал, подвернув ногу. Поэтому и не смог помочь богатырю.
— Отлично, так и говори, — истово похвалил меня полицейский. — А теперь надо во что-нибудь завернуть жмурика, иначе он в машине может оставить следы крови, пока мы его в лес будет везти.
— Вот эта хреновина подойдёт? — спросил Петя, показывая на полиэтиленовую плёнку, которая лежала на бетономешалке.
— Самое то, — одобрил Козлов, кивнув головой.
Парень тотчас стащил её с бетономешалки и расстелил рядом с трупом. Дальше мы взяли тело за руки и за ноги и положили на полиэтилен, после чего сержант ловко завернул в него труп.
Я насмешливо проговорил, наблюдая за сноровистыми действиями полицейского:
— Ловко, дядь Коль, чувствуется немалый опыт.
— Типун тебе на язык, — огрызнулся он. — Вон лучше кровь затопчи, и насыпь сверху побольше пыли.
Я усмехнулся и принялся притворять слова Козлова в жизнь. Насыпал на пятнышки крови пыль и стал топтаться по ним, пока засохшая краснота не смешалась с пылью. Теперь тут хрен что отыщешь.
После этого я и Петя потащили тело к машине полицейского, а сержант взял оба чудесных клинка и начал зорко глядеть по сторонам, чтобы не проворонить какого-нибудь свидетеля. Благо, что на стройке не было сторожа, а то бы нас точно срисовали. А так — мы вроде бы никем не замеченные дотащили труп до «десятки» и кое-как сумели затолкать его в багажник. Козлов в это время яростно материл маленькие размеры машины, а потом, когда мы захлопнули багажник, сел за руль, подождал, пока все усядутся в авто, после чего погнал «десятку» к лесу. Машина тяжело поехала по просёлочной дороге, а стекла довольно быстро запотели. Пришлось открыть их. Свежий ветерок тут же принялся трепать мне волосы и обдувать потное лицо дяди Коли.
Он вдруг с интересом спросил, покосившись на меня:
— Роб, а ты почему не дал богатырю убить батюшку? Он же пришлый.
— Тут такое дело… — протянул я и рассказал о Снегурочке и Демьяне, которые не такие уж страшные пришлые.
Полицейский выслушал меня и задумчиво проронил:
— Ну, не знаю. Тут каждый должен решать за себя. Я бы вот всех пришлых отправил домой. Они — не наши.
— А вот я бы отдал месяц жизни Демьяну за что-нибудь эдакое, — вставил Петя, блеснув глазами и крутанув рукой, словно показывал «что-то эдакое».
— Вот о чём я и говорю, — пробурчал сержант. — Каждый решает сам за себя. Но нам надо общим голосованием конкретно решить, что делать с пришлыми. Валить всех под самый корень или действовать избирательно, закрыв глаза на то, что они воруют жизни людей?
— Ну, не прям уж жизни, а один-два месяца, — поправил я, глядя на приближающийся лес.
— Это тебе так пришлый сказал, а он ведь мог и соврать, — заметил полицейский, который для себя уже всё решил.
— Возможно, — вынужден был согласиться я, поджав губы.
На этом беседа прервалась, и в машине повисло молчание, нарушаемое лишь рокотом мотора и хрустом веток под колёсами. Козлов гнал автомобиль в самую чащу леса. Мы ехали не меньше часа, а потом остановились, вытащили труп и понесли его в дебри. Тело пёр я и Петя, а сержант следовал за нами с лопатой в руках. По его словам, он постоянно возил лопату в багажнике, так как в дороге всякое может случиться.
Тут уж я не выдержал и ехидно произнёс:
— Например, надо будет кого-нибудь закопать, а перед этим ловко закатать в полиэтилен. Я ни на что не намекаю, а просто излагаю свои наблюдения.
— Тащи давай, — пробурчал полицейский, замахнувшись на меня лопатой. — А то сейчас две могилы придётся копать.
Петя нервно засмеялся и едва не выпустил из рук ноги Бориса, но всё-таки удержал их и мы продолжили переть труп. Благо, что вскоре дядя Коля приказал нам остановиться и выкопать яму. Мы принялись за дело, и еле вырыли могилу в лесной почве полной мелких корешков и крупных древесных корней, после чего положили труп на дно, а Козлов лихим ударом меча отсек голову, после чего завернул её в полиэтилен. Я отвернулся во время этого действия, чтобы потом от кошмаров не просыпаться по ночам. Петя тоже не стал смотреть на процесс усекновения головы. Да и сам Козлов, когда вылез из ямы, был серым и подавленным. Он лишь кивнул нам и отошёл к берёзе. Мы же торопливо закопали яму, стараясь не смотреть в неё, после чего все втроём отправились к машине.
Мы быстро достигли её, а потом поехали к реке, решив добраться до неё по лесу, который наполнял скрип деревьев и неясные звуки, издаваемые то ли зверьми, то ли птицами. Они ужасно раздражали Петю, который тщательно гнал от себя мысль, что члены ордена как-то смогут пронюхать о том, что мы причастны к смерти их собрата. Меня и Козлова это не сильно волновало, так как мы понимали, что разыскать труп будет крайне тяжело, а вот парень изрядно нервничал.
Полицейский даже рыкнул на Петю, который уже все ногти сгрыз:
— Да не трясись ты так. Никто тело не найдёт.
— Да, Петь, послушай, дядю Колю, он так сто раз делал, — ехидно заметил я, глянув на профиль сержанта.
Тот недовольно хмыкнул, скривив кислую мину, и с сожалением выдохнул:
— Эх, надо было две могилы копать…
— Хорошая мысля, приходит опосля, — весело заметил я, подмигнув полицейскому.
— Роб, как ты можешь веселиться, когда мы попали в такую жопу? — проворчал Петя, сложив руки на груди и подпрыгивая на кочках.
— Нормально всё. Хуже было бы, если бы сектант убил меня, а потом вас.
— Ага, — поддакнул Козлов.
— Ну да, — задумчиво промычал Петя и пригладил пятернёй растрёпанные кудри.
После этого момента парень немного успокоился, но опять занервничал, когда мы подъехали к берегу реки. Тут полицейский погнал машину по старенькому мосту, который намеревался вот-вот рухнуть в воду. Надо сказать, что здесь и я занервничал. Уж очень не хотелось так глупо погибать. Поэтому я пулей выскочил из «десятки», когда сержант остановил её. Петя ненамного отстал от меня. Один лишь опытный дядя Коля, не подавал видимых признаков хоть какого-то волнения.
И ещё Козлов прекрасно видел, что мы себя чувствуем не в своей тарелке, поэтому насмешливо проронил, открыв багажник:
— Эх, трусоватая нынче молодёжь. Этот мост ещё нас переживёт. Его во времена императора делали.
— Вот-вот, — мрачно проронил я, глядя на гнилые доски. — Николая так-то давно не стало.
— А я не о Николае… Шучу-шучу, о нём, — усмехнулся дядя Коля, после чего резко помрачнел, когда вытащил из машины полиэтилен с головой Бориса.
Он пару секунд посмотрел на свою ношу, а потом поднял с досок несколько увесистых камней, которые каким-то образом тут оказались, после чего засунул их в полиэтилен и всё это бросил в бурлящие воды реки. Голова богатыря мигом пошла на дно, увлекаемая весом камней.
Ну а спустя десяток секунд за башкой Бориса последовал клинок, кошелёк и мобильник. Козлов бросил всё это в разные точки реки, стараясь зашвырнуть улики подальше от моста. Ну а мы лишь наблюдали за ним, косясь на жёлтую луну.