Я криво усмехнулся собственным мыслям, а затем услышал резанувшие по ушам звуки выстрелов и вопль Козлова:
— Беги-и-и-и!
Уж не знаю кому он орал, но я побежал, подстёгнутый страхом за жизнь дяди Коли, и побежал на его крик, раздавшийся в зале на первом этаже. Мне пришлось открыть лишь одну дверь, прежде чем я выскочил из кухни и увидел какую-то прямо эталонную сцену, словно выдранную из кино о крутых парнях и их беспринципных врагах, которые на всё пойдут, чтобы убить главного героя.
Так вот перед моими глазами предстал тёмный зал кафе, в который сквозь приоткрытые жалюзи проникал косой лунный свет. И вот в этом свете я увидел Машку, привязанную верёвками к стулу, а во рту у неё был самодельный кляп из матерчатых салфеток. Меня всего перекорёжило, когда я вспомнил насколько они грязные. Их давали каждому, кто ел в этом зале и они уже выглядели хуже, чем половая тряпка. Наверное, даже хорошо, что девушка находилась без сознания. Её голова лежала на мерно вздымающейся груди, а волосы рассыпались по плечам.
Чуть в стороне от Машки, возле стола, на боку лежал Козлов. Он надсадно хрипел, но видимых повреждений я не нашёл. Наверное, его просто ударили в живот и в голову, после чего тот рухнул на пол, выронив пистолет. Тот сейчас лежал в метре от сержанта.
Ну а ударил дядю Колю мерзко усмехающийся одноглазый Лёха. Он стоял недалеко от тела полицейского и взирал на меня предельно злым взглядом, который буквально источал негативные эмоции. Казалось, что они сейчас вылетят из его зенок и проткнут моё сердце. Жаль, что я не могу их впитать в себя, и тем самым подкормить силу, ведь мы питаемся только эмоциями людей.
И мне вот ещё любопытно было бы узнать, какие именно нужны эмоции вон тем двум страшилам, что стояли по бокам от Машки. Это были те самые женщины в глухих чёрных балахонах с глубокими капюшонами, из-под которых виднелись вытянутые физиономии, словно бы покрытые белой пудрой. Они смотрели на меня блестящими янтарными глазами с красными точками зрачков.
Обе пришлые оказались вооружены стилетами, похожими на большие шила из того же металла, что и нож в ладони Лёхи.
Сказы явно подготовились. Вон и одноглазый уже раззявил пасть, чтобы начать угрожать мне или что-то требовать, но я опередил его, деланно-изумленно выдохнув:
— Ну вы вообще себя не жалеете. Сами пришли ко мне. А то я уже хотел идти за вами. Мне ведь коллекцию пополнять надо. Чёрный Ворон, Серый Волк, Снегурочка, Баба-яга…
— Заткнись! — взбешённо рыкнуло Лихо Одноглазое, оскалив жёлтые зубы. — Тебе всего лишь повезло, но сейчас удача покинула тебя.
— С хрена ли ты так думаешь? — жёлчно бросил я, покрутив в руке меч и пытаясь встретиться взглядом с Лёхой, но тот, естественно, отводил его.
— Твоя женщина у нас, — прошипел одноглазый, метнув взор в сторону Машки.
— И что? Разве нет других баб? — удивился я, вопросительно приподняв правую бровь.
— Ты любишь её. Собираешься жениться на ней, — уверенно произнёс пришлый.
— Так я это сказал, только чтобы затащить её в кровать. Неужели ты такой же тупой, как и эта белобрысая курица? — насмешливо проронил я, скалясь во весь рот, а потом моя улыбка резко увяла, когда Машка помотала головой, после чего подняла на меня яростный взор.
Похоже, что она всё слышала и теперь готова была растерзать меня голыми руками, если бы они не были привязаны к стулу. Мне даже на миг стало нехорошо от того сколько негативных эмоций она посылала, но я взял себя в руки и продолжил играть.
— Короче, лупоглазый, что ты от меня хочешь?
— Ты передашь мне силу, а я отпущу её, — прорычал Лёха и для пущего эффекта повелительно махнул рукой одной из близняшек-страшил.
Та сразу же прижала остриё стилета к шее Машки. Девушка вздрогнула и попыталась отстраниться, но куда там — пришлая снова приблизила оружие к блондинке и даже слегка ткнула в шею, после чего на безупречной коже Машки появилась капелька крови. Девушка ретиво закрутила головой, стала громко топать ногами и мычать сквозь кляп. И теперь её взгляд был наполнен отнюдь не яростью, а страхом.
Мне тяжело было равнодушно смотреть на девушку. В груди всё клокотало от гнева и желания отрубить всем пришлым головы. Но я держал себя в руках, и даже позволил себе презрительную улыбку, которая спровоцировала одноглазого на более развёрнутое предложение.
— Я отпущу её, если ты передашь мне силу. И тебя я тоже отпущу, и толстого человека. И впредь никто из нас не будет доставлять вам хлопот, — проговорил он, положив нож на стол, чем вроде бы продемонстрировал мирные намерения и желания договориться.
— Эх, Лёха-Лёха, — тяжело выдохнул я, изобразив кривую усмешку. — Мне ведь известно, что не всё сказки начинаются со слов «жили-были, в некотором царстве, некотором государстве…»
— Я не лгу! — рыкнуло Лихо, принявшись свирепо раздувать ноздри.
— Я тебе не верю, да и не хочу расставаться со своей силой.
— Она не твоя! — ещё больше обозлился одноглазый. — Это сила Баюна! Клан изгнал его после того, как он потерял львиную долю силы! А всё из-за твоего трижды проклятого предка! Вот ведь был хитрый выродок!
— Ого, какой комплимент, — искренне восхитился я, услышав краем уха звуки приближающихся полицейских сирен.
Наверное, это Петя вызвал копов, ведь Козлов приказал ему в случае опасности сразу же звонить по известному номеру. Парень явно услышал выстрелы, произведённые из оружия хитрого дяди Коли, который знал, что пришлым плевать на его «макар», но вот в роли сигнала — хлопки выстрелов — самое то. Вот Петя и сообразил, что надо было делать дальше. И уж я не знаю, что он там сказал полицейским, но те уже совсем скоро прибудут сюда, будто Петя сообщил им о том, что преступники, сейчас находящиеся в кафе «Светлана», по пути обчистили банк, где лежала вся годовая зарплата местного отделения полиции.
Вот только произведёт ли на Лихо хоть какое-то впечатление появление нескольких злых людей с огнестрельным оружием? По факту, они ему ничего сделать не смогут, но, в принципе, могут отвлечь. Мне надо будет лишь вовремя проявить себя, и тогда у нас будут шансы выйти из этой ситуации победителями, да ещё и сохранить мою силу.
В теории всё звучало гладко и сладко, а что получился на практике — покажет время, ближайшее время. Я ведь уже слышу шуршание покрышек по асфальту. Машка тоже услышала эти звуки и в её взгляде появилась надежда. А вот Лихо явно немного занервничало и торопливо отбарабанило:
— Ты отдашь мне силу?
— Надо подумать, — протянул я, демонстративно принявшись чесать затылок.
— У тебя нет времени, — отрубил пришлый, сжав кулаки. — Отвечай немедленно!
— Так дела не делаются, — запротестовал я, слыша визг тормозов и хлопки, с которыми закрывались автомобильные двери.
— Делаются, — скрежетнул зубами Лёха, скользнув по мне нехорошим взглядом, после чего добавил, глянув на страшилу: — Проколи девке шею, чтобы он думал быстрее.
— Не-е-ет! — заорал я, видя, как кончик стилета начал входить в плоть блондинки.
Та замычала от боли, а я лишь раззявил рот, понимаю, что ничего не могу сделать. Нас разделяло метров семь. Я никак не мог преодолеть их быстрее, чем двигалась рука пришлой. Тут нужен был какой-нибудь супергерой… и такой вроде бы нашёлся, в лице простого российского пузатого полицейского. Мы ведь все забыли о том, что под столом лежал Козлов, а он выжидал момент, чтобы вступить в игру. И вот сейчас настал его час. Дядя Коля как-то извернулся, точно ловкий червяк, а потом сумел схватить за ногу страшилу и дёрнул её на себя. Та всплеснула руками и рухнула на пол, оказавшись возле сержанта. А тот мигом прижал её ладонь со стилетом к кафелю и навалился на вражину всем тучным телом, лишая её возможности двигаться. Вот где в плюс сыграли лишние килограммы. Но жаль, что его манёвр лишь на несколько секунд отсрочил смерть Машки, ведь вторая пришлая не стала помогать своей сестре, а приставила стилет уже к другой стороне девичьей шеи. И вот сейчас уже не было под рукой ещё одного супергероя.
От осознания скорой смерти Машки я разинул рот, чувствуя, что сердце перестало биться, а всё моё внимание сосредоточилось на кончике стилета, который как в замедленной съёмке стал входить в плоть блондинки. Её прекрасные глаза заволокли слёзы, а на лбу вздулись вены. Но тут, будто в дешёвом кино, в котором все сюжетные повороты предсказуемы до банальности, от стены отделилась высокая тень, а затем в воздухе мелькнул росчерк чего-то серебряного. Я замер, не понимая, что произошло и почему обе пришлые перестали двигаться. Даже Лёха выпучил единственный глаз, тоже прибывая в замешательстве.
А в следующий миг голова той страшилы, что стояла возле Машки, съехала с шеи и упала на пол, где стала бледнеть. И тут же начала развоплощаться и вторая пришлая. Видимо, смерть одной влекла смерть другой. Они были связаны даже теснее, чем близкие родственники. Но кто же убил их? Похоже, что ответ знал одноглазый.
Он прохрипел, словно не верил в то, что произошло:
— Ты… ты… ведь понимаешь, что подписал себе смертный приговор?
— Я был должен ему, — спокойно ответил отец Леонтий, выходя из тени под лунные лучи. В его руке покачивался меч, который словно сиял в свете ночного светила.
— Я всегда тебе говорил, что твои принципы не доведут тебя до добра, — люто прошипел Лёха, сузив глаз до крохотной щёлочки. — Кощей узнает о том, что ты натворил, и тогда — либо Война кланов, либо твоя голова на блюдечке с голубой каёмочкой. И ты сам знаешь, что выберет Елена. Ты её уже достал. Она сквозь пальцы смотрели на твою борьбу с оборотнями, а теперь ты перешёл все границы. Так что твоя смерть не за горами.
— Honesta mors turpi vita potior, — гордо ответил батюшка, пожав плечами.
— Честная смерть лучше позорной жизни, — перевёл я, косясь на лишившуюся чувств блондинку.
— Я знаю, — огрызнулся Лёха, окинув меня гневным взором, а потом неожиданно метнулся к лестнице и скрылся на втором этаже.
Отец Леонтий же проговорил, убирая оружие и уверенно глядя на меня: