— Ладно-ладно, — пробурчал я и выбрался из автомобиля, который тут же сорвался с места, обдав меня пылью и вонью выхлопных газов.
— Кхем, кхак, — раскашлялся я, разгоняя руками облака пыли, а потом завернул меч в пиджак, вытащил смартфон и посмотрел который нынче час. Ого, скоро уже одиннадцать. Быстро же время летит.
Я убрал телефон в карман и заковылял по безлюдному тротуару, чувствуя, как прохладный ветерок обдувает обнажённый торс. У меня даже мурашки пошли по коже, а плечи сами собой передёрнулись. Я обхватил их руками, прижав клинок к груди, сгорбился и таким образом потопал домой. Прошёл мимо остановки, попав в жёлтое пятно фонаря, а затем нырнул в темноту арки, что вела в мой двор. Тут-то и завибрировал смартфон. Интересно, кому хочется услышать мой голос в столь позднее время? Я достал гаджет и увидел номер Козлова. Так, что ему надо? Явно что-то стряслось, иначе бы он не позвонил так поздно.
Я торопливо нажал на зелёную кнопку, поднёс телефон к уху и выпалил, подрагивающим от холода голосом:
— Да!
— Роб, у тебя всё нормально? — тревожно осведомился дядя Коля на фоне завывающей сирены.
— Нет. Я в Грязьгороде. Какой на хер нормально? — выдохнул я, изливая накопившийся за сегодня негатив. — А у тебя, похоже, там весело? Полицейская дискотека?
— Тут кафе «Светлана» горит, — сообщил сержант. — Кто-то буквально только что поджог. Свидетели, вроде бы, видели одноглазого мужчину.
— Тьфу, там же остались кое-какие мои вещи, — промычал я, преодолев арку и выбравшись под свет луны.
— Хрен с ним с вещами. Ты мне лучше скажи, накой Лёха поджёг кафе?
— Может, следы какие-то заметал? — предположил я, мысленно вспоминая, что оставил в кафе. Ну, ничего ценного. Отлично.
— Да что ему там заметать? — удивился полицейский, хекнув в телефон.
— Погодь, может, он знал, что я держу там клинок и хотел таким образом избавиться от него? Например, залез в мою комнату, порылся в вещах, но не нашёл меч и поджог сразу всё кафе?
— Вроде звучит правдоподобно, — оценил дядя Коля. — Да и полыхать начало как раз с того этажа, где ты жил.
— Повезло, что ты успел вынести оттуда меч, — приподнято произнёс я, входя в подъезд и держа клинок в левой руке. — Кажется, он хотел лишить нас оружия.
— А почему же он не забрал его, когда был в кафе вместе с Машкой и теми страхолюдинами? — задумчиво выдал Козлов.
— Так если бы у него всё получилось с моей силой, то ему и не нужен был бы этот меч, а сейчас он, кажется, что-то задумал, — медленно проговорил я, размышляя на ходу.
— Интересно, что именно? Есть какие-то предположения?
— Я разве Ванга? Откуда я могу знать, что у него на уме? — усмехнулся я, поднявшись на свой этаж и остановившись возле двери.
— Ну мало ли… — протянул полицейский, а потом перевёл тему: — Слушай, а наши друз…
— Мне пора. Потом приходи, поговорим, — резко оборвал я его, не дав договорить и сбросив вызов.
Мой телефон, скорее всего, прослушивают, а сержант, кажется, хотел иносказательно узнать о богатырях. Связывались ли они со мной? И вот я надеюсь, что он поймёт свою ошибку. Пока вроде не перезванивает и сообщения не шлёт. Значит, действительно, больше не станет звонить, а заявится собственной персоной. Ну, буду ждать его. Пока же я вошёл внутрь квартиры, где меня встретил Флинт и большая надпись, сделанная то ли кровью, а то ли краской. Я охреневшими глазами уставился на стену, где было написано: «Сегодня ночью, в два часа, возле молокозавода. Дуэль. Если не придёшь, то твоя невеста не успеет улететь. А если приведёшь друзей, то она тоже никуда не полетит. Лихо».
Я сглотнул вязкую слюну, которая забила моё горло после такого сюрприза, а затем понял для чего Лёха хотел лишить меня оружия. Он думал, что я приду на дуэль с пустыми руками. Правда, были ещё клинки тех страхолюдин и Олега, но их из полиции не так-то просто умыкнуть даже с помощью Козлова. Кажется, мне реально очень повезло, что сержант забрал меч из кафе. Хотя… какое на хер везение?! Одноглазый в бою один на один порежет меня на мелкие кусочки. Разорвёт как тузик грелку! Мне не выжить в битве с ним! Надо что-то придумать. Но что? Подмога? Нет, он ведь не дурак и сразу почует, если я позову друзей. И тогда Лихо отправится к Машке. Ну, а если спрятать девушку? Что тогда? Он опустит руки или решит завалить кого-нибудь другого из моих близких? Петю, Козлова или членов их семей? От Лихо можно ожидать чего угодно. Но и своими силами я не смогу справиться. Эх, вот мне бы сейчас чей-нибудь дельный совет. Блин, а ведь мне кое-кто может что-нибудь посоветовать… Лишь бы я сумел отыскать его.
Так, не стоит медлить, а пора выдвигаться, вот только переоденусь и ногу нормально обработаю. Я торопливо двинулся в ванную комнату, где снял с ноги майку, промыл рану, после чего нанёс на неё специальный медицинский гель, перевязал бинтом, а затем переоделся и вышел из квартиры, прихватив с собой меч, завёрнутый в пиджак богатыря. Дальше я спустился на первый этаж, сел в «приору» и погнал её к недостроенному храму. Надеюсь, батюшка там. Только он может помочь мне в сложившейся ситуации. Больше мне не к кому идти за советом. А Леонтий как минимум может рассказать о слабых местах Лихо. Но мне надо будет как-то наладить с ним диалог. Последняя наша встреча закончилась тем, что никто из нас никому ничего оказался не должен. Вот и выходит, что если пришлый согласится мне помочь, то я буду перед ним в долгу. Но я готов пойти на такой шаг, раз на кону такие большие ставки.
Между тем моя машина пролетела по тёмным улицам Грязьгорода и остановилась возле опостылевшего мне пустыря. Я торопливо выскочил из «приоры», оставив клинок на пассажирском сиденье, чтобы батюшка не подумал какой-нибудь фигни, будто мне жаждется убить его, а потом потопал к храму, чувствуя боль в раненой ноге. Она ещё была такой противной, стреляющей, у меня от неё даже зубы ныли. И вот как я буду сражаться с Лихо? В таком состоянии мне проще сразу сделать себе харакири, чтобы не мучиться. Кажись, у меня, и правда, осталась только одна надежда — Леонтий. А его что-то нигде не видно. Я подошёл к храму и стал внимательно осматривать кучи песка, строительные материалы, частично возведённое здание, но пришлого, и правда, нигде не было.
Тогда я стал орать, двинувшись вокруг храма по вытоптанной траве:
— Отец Леонтий! Батюшка! Это Робеспьер! Мне надо с вами поговорить! Дело очень важное! Касается души!
— Души? — вдруг раздался знакомый голос, а из темноты вышла высокая фигура с седыми волосами.
— Ага. Правда, я пока точно не знаю, чьей именно: моей или моей девушки. Но кого-то из нас могут убить и тогда душа отправится на небеса. Ну, я надеюсь, что на небеса, — протараторил я, двинувшись к батюшке и демонстративно показывая пустые ладони.
— Кто вас может убить? — сухо осведомился сказ, засунув руки в широкие рукава и держа их в области живота.
— Лихо, — сразу выложил я правду, встав напротив отца Леонтия. — Мне нужна ваша неоценимая помощь.
— Я тебе ничего не должен, — напомнил тот, сурово сдвинув седые брови.
— Я знаю. Поэтому выходит, что я стою перед вами в роли просителя, — нехотя выдавил я, посмотрев на пыльные ботинки.
— И чего же ты хочешь? — спросил батюшка, погладив длинную бороду.
— Помогите мне разобраться с Лихо, — рубанул я сплеча, решив не ходить вокруг да около.
— Ты многого хочешь, — резюмировал сказ, прищурив глаза, чем добавил лицу десяток глубоких морщин, а затем мирно проронил: — Absit invidia verbo.
Я мысленно перевёл его слова — «пусть сказанное не вызовет неприязни», а потом жарко протараторил:
— Его смерть в ваших же интересах! Лихо ведь угрожал вам! Там, в кафе «Светлана»! Разве вы не хотите отомстить?
— За что? — удивился отец Леонтий. — Он не заставлял меня следовать моим принципам. И если на то пошло, то мне невыгодно сражаться со своим собратом, пусть он и из другого клана. Если Лихо выйдет победителем из нашей битвы, то я отправлюсь домой, а там меня ждёт смерть от руки главы клана. Вероятно, Кривда и Правда уже сообщили о том, что произошло в земном кафе.
— Так может Елена не станет вас убивать, а решится на войну клонов… то есть, кланов? Тогда вы на родине были бы нужнее, чем здесь, — слабо промямлил я, понимая, что рыбка никак не заглатывает крючок.
— Не думаю, что она из-за меня пойдёт на столкновение с Золотыми, — отрицательно помотал головой пришлый.
— Не больно-то вас там ценят, — жёлчно пробормотал я, ощущая жуткую досаду. Похоже, мне в одиночку придётся биться с Лихо. Но это же самоубийство, тем более что я ранен. Поэтому я сделал ещё одну попытку договориться с пришлым. — Батюшка, может, оформим сделку?
— Сделку? Ты мне, а я тебе?
— Ага. Я могу чем-нибудь помочь вам? — спросил я, затаив дыхание и пытаясь не глядеть на Леонтия взглядом побитой собаки. Правда, тот всё равно не смотрел мне в глаза, опасаясь моей силы.
Сказ после моих слов крепко задумался. На его и так морщинистом лбу появились глубокие горизонтальные морщины, а серые губы плотно сжались. Я наблюдал за ним с едва бьющимся сердцем, понимая, что от его решения зависит очень многое. Этот десяток секунду, пока пришлый размышлял, стоили мне года жизни, а то и больше.
Но вот наконец-то он разлепил рот и выдохнул, твёрдо глядя на меня и немного откинув голову назад:
— Я помогу тебе убить Лихо, но за это ты должен поклясться, что никогда не станешь вредить членам Серебряного клана.
— Э-э-э, круто берёте, дяденька, — выставил я перед собой руки. — Может, вам хватит гарантий личной безопасности?
— Либо так, либо никак, — отчеканил пришлый, сложив руки на груди.
— А вы точно по религии? Ведёте себя не очень достойно. Хотите содрать три шкуры с человека, который попал в беду, — попытался воззвать я к его совести, но тот развернулся и потопал прочь. — Ладно, ладно, я согласен!
Отец Леонтий тотчас остановился и вернулся ко мне, после чего сурово спросил: