Кстати, есть же ещё чертёнок и те две страшилы из больницы, но я совсем мало знаю об этой троице. Откуда они черпают свою силу? Да вот хрен их знает. Пока даже предположить не могу. Надо побольше разузнать о них, а уж потом думать о природе питающей их силу энергии.
Итак, что же мне в целом удалось выяснить об энергии пришлых? Ну, во-первых, у них у всех один источник — людские эмоции. А во-вторых, у всех пришлых разные поля деятельности. Они вроде бы не пересекаются. И это очень плохо, потому что было бы просто великолепно, если бы пришлые дрались между собой. Но чего нет — того нет. Лишь отец Леонтий когда-то проявил определённую враждебность к своему коллеге, когда отогнал от меня Чёрного Ворона. Но он так поступил из-за того, что мой дед в прошлом оказал ему услугу. Кстати, отец Леонтий. Он точно пришлый. Но вот каков его источник энергии? Зачем он строит храм? Он черпает свою силу в вере? Леонтий создаёт какую-то свою секту? Очень похоже на это. А умирают ли из-за него люди? Да вот хрен его знает. Пока он только защищает их от волков. Мда, очень странный персонаж. Я бы с удовольствием поговорил с ним, но он же неуловим как американские шпионы, ссущие в наших подъездах и портящие нам всё, что только можно.
Ну а между тем, пока я размышлял, мы уже подъехали к пепелищу, и мне пришлось вынырнуть из пучины мыслей и увидеть цель нашей поездки. Я уставился на высокий, покосившийся дощатый забор, который уже давненько не красили, а потом перевёл свой взор на то, что скрывалось за ним. Там стояли обгорелые останки бревенчатого дома. Он выгорел почти до основания. Осталась всего одна стена, хотя изначально дом-то был не маленький. Такой так просто не сжечь. Казалось, что его долго пропитывали бензином, а только затем подожгли.
В связи с такими разрушениями, я пораженно проговорил, выбираясь из машины и чувствуя до сих пор витающий в воздухе запах гари:
— Вот тут полыхало. Хорошо хоть дом этого бирюка на отшибе, а то бы и соседские постройки могли загореться. Вон даже сарай его сгорел.
— Ага. Жара страшная стоит, — поддержал меня сержант, поправив фуражку. — Наверное, дом загорелся как спичка.
— Да и бензинчика туда точно добавили, — проронил я, глянув в сторону леса, который лежал всего в километре от двора почившего Дмитрия.
Полицейский тем временем открыл калитку и проник на пепелище, окружённое погоревшими плодовыми деревьями. Я потопал за ним, окинув взглядом погибший от жары огород, где растения уже много дней не знали полива. Хотя колодец — вон он. Но местный хозяин уже давно помер, а тут ещё и поджог случился.
Вдруг я заметил на рыхлой земле отпечатки множества ног. Наверное, соседи пытались тушить горящий дом или пожарная бригада. И вот что здесь можно найти? Кажись, тут сгорело всё, что только можно. Вон лишь железо почти не пострадало: ведра, панцирная кровать, котёл… А бумага, пластик и прочие горючие материалы превратились в пепел или оплавленные комки. Нет, мы тут точно ничего не отыщем, если только…
Я обернулся к Козлову, который незамедлительно напомнил мне курицу тем, что он ходил по пепелищу и ногами разбрасывал верхний слой, пытаясь что-то найти, а потом задумчиво произнёс, чихнув из-за пепла, попавшего в нос:
— Апчхи… Дядь Коль, а у этого бирюка был подвал? Если что-то уцелело, то только в нём.
— Точно! — воскликнул тот, звонко шлёпнув себя мясистой ладонью по лбу. — Как я мог не подумать об этом. Совсем мозги спеклись к старости. Давай искать подвал.
— Не простая это задача, — промычал я, поворошив ногой толстый слой золы, в котором лежали осколки стекла, какие-то банки и прочий мусор.
— Слыхал там в своей столице, что инициатива… эм… совокупляет инициатора? — весело заметил сержант, стряхнув со лба капли пота.
— Что-то такое слышал, но не принял к сведению, — мрачно проговорил я и взялся за дело.
Мы стали осматривать пол бывшего дома, выискивая там люк, который ведёт в подвал. То, что последний существует, я вообще не сомневался. Ну в каком сельском доме его нет? Вот и здесь он должен быть. Но нас там может ждать совсем не то на что мы рассчитываем. Вдруг в подвале только закрутки и картоха, а источников тайных знаний нет? Вот тогда все наши труды окажутся пустой тратой сил и времени. А поиски подвала, оказались делом весьма грязным и муторным. Я весь перепачкался и вспотел так, что майку и шорты можно было выжимать. А Козлов вон вообще хрипит, как сломанный динамик. И ещё от него за версту пахнет потом. Благо, что вскоре солнце начало опускаться за горизонт, даря немного прохлады. Нам стало чуть полегче, а затем полицейский издал победный хрип:
— Нашёл! Роб, иди сюда!
Я торопливо выпрямил спину, услышав, как она хрустнула, а потом побрёл к полицейскому. А тот уже вцепился руками в железную дужку, поднатужился и потянул её на себя. Люк нехотя поддался, обнажив чёрный зёв. Я заглянул внутрь и увидел, что и там всё выгорело. Меня это деморализовало даже больше, чем, если бы оттуда выскочила моя бывшая столичная девушка со своим новым парнем и заявила, что у них всё хорошо. Козлов тоже издал горестный вздох и принялся витиевато сквернословить. Я даже заслушался, столько было души в его словах.
Но вскоре он выдохся и устало проронил:
— Вот суки, всё спалили. Явно чтобы скрыть какие-то знания.
— Угу, — поддакнул я, облизав пересохшие губы, а потом нехотя добавил: — Мне не очень хочется это говорить, но ведь и в сарае мог быть подвал…
— Да иди ты со своими подвалами! — беззлобно вскинулся сержант, схватившись за спину. — Мне уже не по возрасту так пахать. И если они в этом подвале всё сожгли, то и тот не пропустили. Пришлые основательно подошли к этому делу.
Боль в моей спине тоже прошептала, что мы там ничего не найдём, поэтому я махнул рукой на поиски второго подвала. Похоже, так и придётся возвращаться домой не солоно хлебавши. Судя по грустной физиономии Козлова, он тоже так думал.
В этот миг мы обменялись понимающими взглядами, после чего потопали к машине. А та раскалилась до состояния солнечного ядра, хотя и стояла в тени раскидистой вишни. Мне совсем не хотелось лезть в эту парилку, но всё-таки пришлось. Я открыл дверь, ощутив волну жара, а затем вдруг увидел мужика, застывшего возле крайнего дома. Мне не очень хорошо было его видно из-за того, что вокруг царили сумерки, да и смотрел я на него сквозь мутноватое стекло «бобика». Но всё же мне удалось разглядеть его глаза. Они слабо мерцали в темноте. Казалось, что это могут быть блики уличных фонарей, но те стояли слишком далеко. У меня возникли нехорошие подозрения, что этот мужик не совсем мужик, и стоит он там далеко не случайно.
Я залез в машину и тихонько бросил Козлову, пока тот заводил мотор:
— Дядь Коль, ты только головой не крути, а как-нибудь незаметно глянь вон на того мужика, который стоит возле забора из красного железа. У него глаза как-то странно сверкают. Уж не новый ли это пришлый?
— Хм… — хмыкнул полицейский и украдкой посмотрел на человека, после чего проронил: — Сейчас мимо него проедем и глянем поближе.
Я согласно кивнул, а сержант стал широко разворачивать автомобиль. Заскрипели колёса, задребезжали двери, а мужик всё так же стоял на своём месте, будто хотел убедиться, что мы покидаем пепелище. И вот когда манёвр был закончен, то «бобик» оказался всего в паре метров от таинственного наблюдателя. Я сумел рассмотреть его. Он был одет в спортивное трико и просторную майку, а на ногах у него были синие сланцы. Короче, с виду обычный седой мужик с узким вытянутым лицом, но вот его глаза… Я узнал их, потому что однажды уже видел — и это были страшные воспоминания. И как только я понял, где встречал эти глаза, то мой взгляд тут же метнулся на его руки, узрев на пальце с серым длинным ногтем бронзовое кольцо. Всё стало окончательно ясно…
Глава 4
Я метнул лихорадочный взгляд на напряжённого Козлова и прошептал, двигая одними лишь губами:
— Это пришлый.
Тот легонько кивнул, не став останавливать автомобиль, а поехал дальше, пояснив свои действия:
— Мы сейчас с той улицы заедем. «Бобик» там бросим, а сами проследим за этой тварью, выйдя ей в тыл. Авось чего нового узнаем или вообще найдём их логово.
— Кутузов, — оценил я план полицейского, чувствуя, как от волнения начинают подрагивать пальцы.
— А какой это пришлый? — поинтересовался сержант, привычным движением потрогав кобуру с пистолетом. — Как ты узнал его?
— У него бронзовое кольцо на пальце. По моей градации кланов, он из Бронзового, — объяснил я, взяв с заднего сиденья клинок. — Ну и ещё его глаза… Я видел их в тот день, когда отец Леонтий отогнал волка.
— Это батюшка так изменился?! — искренне охренел сержант, загнав брови к лысине. — Вот что Грязьгород с неподготовленными людьми делает.
— Да нет это не Леонтий, а волк… — выдал я, став незамедлительно убеждать дядю Колю в своей правоте: — Оборотень он. Как тот кот, что спас меня от Лёхи. Я тогда глаза волка на всю жизнь запомнил. Да и рожу ты его видел? Она такая вытянутая, будто волчья морда. Тот кот-оборотень, когда в человека превратился, тоже чертами лица напоминал себя в зверином обличье. Вот ещё бы его обнюхать, чтобы до конца убедиться… Если он не пахнет, то явно наш клиент.
— Мда, — протянул Козлов вроде бы поверив. — И как же мы его назовём? Волк?
— Ну или Серый Волк, — не просто так предложил я, а затем протянул: — Кажись, он-то и совершил все те убийства, которые люди приписывали обычным волкам.
— Здравая мысль, — похвалил полицейский. — Тогда многое встаёт на свои места. Хотя бы очень странное поведение волков, которые нападали чуть ли не в центре города… А это, оказывается, пришлый шалил. Ну сейчас мы ему устроим…
— Мы же всего лишь проследить хотели, — занервничав, напомнил я, опасаясь, что в драке с Серым Волком сила будет не на нашей стороне.
— Проследим, а потом решим по ситуации, — твёрдо проронил полицейский, остановив автомобиль возле последнего дома. Дальше было только поле и лес.