Лин жестом отпустила меня, я вышел из комнаты, Мэфи – следом. В коридоре я схватил какого-то слугу за локоть и спросил, куда меня поселили.
Комната была гораздо меньше комнаты Лин, но зато находилась в моем полном распоряжении. Стражникам и слугам повезло меньше.
Сняв сырой камзол, я достал лист пергамента и быстро написал короткое донесение безосколочным.
Белый меч пока не нашел. На Рие не желают признавать власть Лин. Конструкции – проблема, и не только в северо-восточных областях.
Я не знал, когда зарождающиеся в Лин магические способности станут реальной силой, и попросил, чтобы до поры это оставалось нашим с ней секретом. Обманывать ее не составляло особого труда. Я прибыл на Императорский остров, чтобы разрушить установившееся в Империи правление. И что теперь? Я готов отступить только потому, что император напомнила мне мою покойную жену?
Я вонзил перо в пергамент. Нет. Дело было не только в этом. Она тоже пыталась изменить Империю, только делала это по-своему. Она уничтожила все конструкции во дворце, возвращала людям осколки костей. Не честнее ли сначала узнать, каким она видит свое правление, а уж потом свергать ее с трона?
Я знал, как на это ответил бы Джио. Он бы сказал, что люди заслуживают того, чтобы править самим, император им для этого не нужен. Возможно, он прав. Но я знал, какими ненадежными бывают люди, как они меняют окрас, словно хамелеоны, и грызутся из-за мелочей, оставляя нерешенными действительно серьезные проблемы.
И нельзя было забывать об угрозе возвращения Аланги.
Кто они? Они такие же, как мы с Лин? Если они действительно такие страшные, как их расписывали Сукай, то сейчас самое неподходящее время для разрушения Империи.
Проклятье. Я-то думал, что все будет просто.
О магических способностях Лин я писать не стал. Но я не дурак, я понимал, что наступит момент, когда мне придется сделать выбор.
Откинулся на спинку кресла.
– Как же мне поступить, Мэфи? Что ты делаешь, когда надо принять трудное решение?
Ответил он не сразу. Мне казалось, еще чуть-чуть – и я увижу, как крутится мыслительный механизм у него в голове. Когда вообще он принимал трудные решения? Разве что когда выбирал, за какой рыбой погнаться.
– Первым делом, – медленно сказал Мэфи, – надо убедиться, что ты не голодный.
Я рассмеялся. Действительно, неплохой совет. И мне не мешало бы подкрепиться.
– Давай прогуляемся в город, я куплю тебе что-нибудь вкусное, а когда вернемся, здесь уже подадут обед.
Джио написал мне, что на Рие я смогу найти человека Безосколочных, он торгует резными изделиями из черепашьих панцирей.
Перед уходом я поговорил со своими стражниками, приказал до обеда посменно дежурить у комнаты императора. Освободившись от текущих обязанностей, повесил камзол сушиться в комнате и отправился в город.
Столица Рии не выставляла свое богатство напоказ, хотя, что город богат, становилось понятно с первых шагов по его улицам. Повсюду через равные промежутки расставлены каменные фонари, несмотря на дождь и грязь, груд мусора и отбросов нигде не видно, дома белые, трехэтажные, с отделкой из дерева, встречались и четырехэтажные. И навесов достаточно, чтобы не промокнуть, если идешь ближе к стенам. Мэфи, в отличие от меня, получал удовольствие, передвигаясь по центру улиц. Он то и дело останавливался и встряхивался, что не очень-то нравилось встречным прохожим.
Я попытался сделать ему замечание, намекнул, что люди не любят, когда их забрызгивают посреди улицы.
На что Мэфи только пожал плечами:
– Я люблю дождь.
По пути я остановился купить дамплинги. Подкидывал по одному и наблюдал, как Мэфи ловит их на лету. Дамплинги были горячие, сквозь бумажный пакет просачивалось масло.
У меня в наплечной сумке вместе с дневником Диона лежала записка, которую я собирался переправить Безосколочным.
В дневнике Дион описывал свое знакомство с Ийланом Сукай, первым императором. И было в его рассказе нечто, о чем не упоминалось в легендах. Только я не мог понять почему.
Лавка человека Безосколочных располагалась неподалеку от губернаторского дворца. Дверь хозяин подпер камнем, чтобы не захлопнулась. Я нырнул под навес, и мне на шею пролилась струйка холодной воды.
По спине пробежала дрожь. Может, конечно, из-за воды, но у меня появилось неприятное ощущение, будто за мной наблюдают. Я обернулся, но никого подозрительного среди прохожих не заметил.
Мэфи поднял голову, озадаченно посмотрел на меня и шепотом спросил:
– Все хорошо?
Я в ответ похлопал его по голове. Но у меня не было уверенности, что все хорошо. В последний раз, когда у меня возникло точно такое же неприятное ощущение, на меня напала конструкция императора и чуть меня не убила.
В таком настроении я вошел в лавку, где меня встретили полки с резными из черепашьего панциря изделиями. За столом в углу работал над новой безделушкой хозяин. Он вопросительно на меня посмотрел, я махнул рукой и принялся разглядывать его товар. Решил, что нервы расшалились. И все равно с этого момента улицы Рии уже не казались мне безопасными.
Выбрав расческу, я вместе с монетой положил ее на стол перед лавочником. Тот, даже не взглянув на меня, сгреб все широкой ладонью.
И снова это неприятное ощущение, как будто за мной следят.
– Йовис! – прошипел Мэфи.
Я резко развернулся и на этот раз успел увидеть сапог убегавшего за угол человека.
15Лин
Остров Рия
Служанки заканчивали подготавливать меня к званому обеду, и тут ворвался Йовис. Следом за ним прыжками вбежал Мэфи.
– Ты следишь за мной? – прорычал Йовис.
Служанки, уходя из комнаты, старались держаться от него подальше, как будто опасались, что его гнев может смести их, как штормовой ветер.
– Если бы следила, это было бы странно? – вопросом на вопрос ответила я. – Ты ведешь себя так, будто имеешь право уходить и появляться, когда тебе вздумается.
– Так вот, значит, каково быть твоим подданным. – Йовис прищурил глаза. – Приходится терпеть, что, куда бы ты ни пошел, за тобой всегда кто-то следит. Прямо как при твоем отце.
Я сама не поняла, как оказалась на ногах. Рядом стояла Трана, и она начала тихо рычать.
– Может, ты не заметил, но ты ворвался в мои личные покои. Почему-то ты вечно оказываешься там, где я предпочла бы тебя не видеть. И теперь ты обвиняешь меня в том, что я приказала за тобой следить? Как после всего ты вообще смеешь в чем-то меня обвинять?
– Как я уже объяснял, мой долг – тебя защищать. Кого, по-твоему, станут все обвинять, если тебя вдруг убьют?
Судя по интонации, он сам верил в то, что говорил. Но все хорошие лжецы верят в свою ложь.
– Ты мой капитан Императорской гвардии. Ты должен мне подчиняться, рыться в моих вещах не входит в твои обязанности!
Мэфи спокойно смотрел на Трану, слегка склонив набок голову.
В следующее мгновение Йовис уже стоял прямо передо мной. Он был так же зол, как и я. А я, кроме всего, злилась еще и потому, что мне, чтобы смотреть ему в глаза, пришлось задрать голову.
– Тогда, возможно, тебе следовало выбрать в капитаны того, кому ты можешь доверять, – сказал Йовис. – Ты же выбрала контрабандиста, наполовину пойера, который не повиновался твоему отцу.
Выбрать того, кому доверяю? Но я никому не могла доверять. Не было никого, кто знал бы меня, кто беспокоился бы обо мне, кто понимал бы, через что мне пришлось пройти. Кроме Траны, у меня никого не было. Горячие слезы защипали глаза. Я почувствовала себя жалкой и униженной.
Сглотнула подкативший к горлу комок и взяла себя в руки.
– И ты думаешь, что все это причины, по которым я не должна тебе доверять?
Мне показалось, что Йовис на мгновение смутился, а потом вся его злость испарилась.
– Нет, ваше высочество, я не это хотел сказать. Я поклялся вас защищать. А еще – служить людям. Если я, как вам кажется, слишком уж любопытный, то только по этой причине. Никто не знает, кто вы. Пока.
Ну да, конечно. В свое время мне показалось, что если я приведу его к присяге, это будет с моей стороны широким жестом. Теперь настал мой черед почувствовать себя глупо.
– Я не приказывала следить за тобой, – сказала я, на этот раз аккуратно подбирая слова. – Мне следовало с этого начать.
Йовис внимательно посмотрел мне в глаза и выдохнул.
– Я тебе верю. И думаю, не смог бы тебя винить, если бы ты за мной следила. Я постараюсь быть более открытым с тобой, но мне бы хотелось, чтобы и ты не закрывалась от меня.
– Я постараюсь.
Не могла я постараться.
Как признаться Йовису, что я на самом деле – не дочь императора, а копия? Что император меня создал, но при этом я не конструкция, он вырастил меня в странной жидкости в своей лаборатории под дворцом? Что за глупая мысль!
Это было похоже на очень сильное искушение сунуть руку в пасть только что выловленной акуле. Подобное признание могло уничтожить меня и все, что я пыталась создать.
Трана села, Мэфи осторожно к ней подошел и попробовал понюхать щеку, она огрызнулась – видно, еще не совсем успокоилась.
Я вдруг осознала, что стою слишком близко, так близко, что от его дыхания у меня подрагивает челка. Он был в одной тунике без рукавов, и его худые, но мускулистые плечи были прямо у меня перед носом. Незаметно я сделала шаг назад и, опустившись на одно колено, погладила Трану по шее. По сравнению с Мэфи она росла в жутких условиях и поэтому была менее устойчивой в стрессовых ситуациях.
– Мы ходили в город. Скучная выдалась прогулка, – сказал Йовис и делано улыбнулся. – Ни тебе картежников, ни тебе куртизанок.
Я покраснела, представив, как он запускает пальцы в распущенные волосы куртизанок, как насмешничает и шепчет что-то им на ухо. Отогнала от себя эти мысли.
– Почему ты решил, что я приказала за тобой следить?
Улыбка исчезла.
– Потому что кто-то за мной следил, ваше высочество.