– Вы не шутите. Тогда почему согласились на мой визит? Почему не написали ответ с отказом?
– Мы подумали, что подобные вопросы лучше обсудить при личной встрече, ваше высочество, – сказала Ранами. Тон у нее был уважительный, но, несмотря на обращение ко мне как к титулованной особе, я почувствовала, что она не видит во мне императора. – Дело в том, что люди ничего о вас не знают.
Ну вот, снова эта претензия. Это начинало меня раздражать.
– Именно эту проблему я хочу устранить, посещая острова. Отец большую часть жизни держал меня во дворце и прекратил посещать острова, когда я была маленькой девочкой. В том, что люди меня не знают, нет моей вины.
– Даже если и так, – сказала Фалу, но по ее голосу я поняла, что не убедила ее, – мы уже довольно давно справляемся без прямого управления с Императорского. Правление вашего отца было во многих смыслах настоящим бедствием. А теперь вы здесь и утверждаете, что ваше правление будет лучше. Вы заявляете, что лучше других сможете разобраться с проблемами Империи. Голова Оленя и Унта утонули. В настоящий момент мы принимаем беженцев с Унты и пытаемся как-то их расселить. Конструкции нападают на горожан и собирают армию в северо-восточных областях. Вы вернули нам наши осколки, и это прекрасно, но, ваше высочество, вы просите нас поверить в то, что вы со всем этим справитесь.
Я начала понимать кое-что о причинах отцовского гнева.
Почему они вообще думают, будто мы владеем Империей?
Я снова взяла кусочек козлятины и, чтобы дать себе время подумать и успокоиться, медленно его прожевала.
Надо убедить их в том, что Империи нужен лидер. Если мы не сплотимся, Империя падет.
Положила палочки на стол.
– Я изучала историю. Случались времена, когда острова были независимыми. В эру Аланги.
Мои слова возымели желаемый эффект. Ранами побледнела. Фалу, похоже разозлилась, она облокотилась на стол так, что он тихо затрещал под ее тяжестью.
– Мы не намерены возвращаться в эру Аланги.
– И все же… – Я скрестила руки на груди.
– Островами будут править острова, – сказала Ранами.
– По всей Империи просыпаются артефакты Аланги, – как можно спокойнее напомнила я. – Нам почти ничего о них не известно, но мы знаем, что они выглядят как люди, даже если таковыми и не являются. Суть в том, что они живут среди нас и ждут возможности нанести удар. Если такой момент настанет, вы сможете их остановить?
– А вы? – спросила Фалу.
– Отец не передал мне этот секрет, – признала я. Признать, что сама владею силой Аланги, я, естественно, не могла. – Но он оставил свои записи и книги. Я верю, что со временем, если очень постараюсь, смогу найти способ остановить Алангу. Вне зависимости от того, каким будет этот способ, мне потребуется поддержка островов. Ваша поддержка. Сплотившись, мы станем сильнее. В понятие силы, помимо всего прочего, входит отсутствие болезней. Нам нужны запасы орехов каро, и необходимо, чтобы они поставлялись на все острова.
Ранами посмотрела на меня спокойно, безо всякого выражения. Мне стало интересно, чья это была идея. Ее? Фалу? Или их обеих? Понять было невозможно.
– Императорский получит орехи после вашего отречения.
Я с трудом удержалась и не сжала палочки в кулаке.
– И кто же меня сменит?
– Совет представителей островов, – ответила Фалу. – По одному представителю от каждого острова. Этот совет и будет принимать решения, касающиеся жизнеспособности и процветания всей Империи.
Так, значит, они преследуют те же цели, что и Безосколочное меньшинство? Или это безосколочные заразили их своими идеями?
Я попыталась изобразить недоверие:
– Неужели? А что насчет больших островов? Думаете, им понравится, что от них в этом вашем совете будет только один представитель? Все будут согласны с предлагаемыми решениями? Решения будут реализованы только после единогласного согласия?
– Мы сможем разобраться с этими вопросами, – сказала Ранами.
– То, что один император сменил другого, еще не значит, что пришло время изменить правление, – сказала я. – У меня та же цель, что и у вас: лучший, справедливый мир для всей Империи. Дайте мне шанс. Я не такая, как мой отец.
Но что они об этом знают? Я могу излучать доброжелательность и делать широкие жесты, но они не перестанут следить за мной и с опаской ждать, каким будет мой следующий шаг.
Я никогда не буду для них достаточно хороша. Как никогда не была достаточно хороша для своего отца.
В какой-то момент меня чуть не захлестнула волна отчаяния.
Чего ради я вообще стараюсь?
Трана ткнулась холодным носом мне в локоть.
А потом я вспомнила Нумина, его семью и перепачканного в крови бумажного журавлика его дочери.
Я смогу стать лучшим императором, чем мой отец. Смогу объединить всех против того, что надвигается на Империю. Никто, кроме меня, с этим не справится.
Они не знают меня и не доверяют. Что бы я ни говорила, пытаясь убедить их выступить на моей стороне, для них такое поведение будет сродни попрошайничеству.
Надо продемонстрировать им свои сильные стороны. Как я делала это с отцом.
– А вы подумали о людях, которые пострадают в результате ваших действий?
Фалу с Ранами растерянно заморгали.
О, они настолько увлеклись своими благородными идеями, что не подумали о последствиях.
– Предположим, вы останавливаете поставки орехов. То есть не временно приостанавливаете, а совсем прекращаете. Люди на Императорском и ближайших к нему островах найдут способы достать орехи и пополнить свои запасы. Но когда предложение падает, цены поднимаются. Так что пострадают не богатые, а бедные люди.
– Если вы отречетесь, ничего подобного не случится, – сказала Ранами.
– Но если я отрекусь, будет ли это поступок, в котором нуждается Империя? Поступок того, кому не все равно? Так кто из нас подвергает опасности жизни людей, я или вы?
Мы с Фалу не отрываясь смотрели в глаза друг другу. У нее на скулах желваки ходуном заходили.
В дверь постучали, и в обеденный зал, не дожидаясь ответа, вошел Йовис в сопровождении Мэфи.
– Ваше высочество, – сказал он. – Было совершено нападение.
22Йовис
Остров Нефилану
Ийлан был умен. Он мыслил логично и составлял цепочку из выводов с той же легкостью, с какой рыбак развешивает рыбу на веревке. Он чинил различные вещи и отлаживал их, пока они не начинали работать наилучшим образом. Показал мне улучшенный вариант канатного колеса, которое он смастерил для поднятия парусов (Мэфи назвал его «круг с веревкой», но, думаю, это было именно канатное колесо), и придумал хитрое приспособление для ловли рыбы. Все работало идеально. Мне нравились его изобретения и то, как он объяснял их действие. Но, помимо этого, он обладал и темными знаниями.
– Язык Аланги обретает силу, когда смешивается с определенными сущностями, – говорил он мне. – Позволь показать тебе, на что я способен. Помоги мне, и вместе мы сможем творить чудеса.
Когда я повернулся лицом к Джио, меч уже был у меня в руке.
– Вот, решил к вам заглянуть, – сказал я.
– Если вырубаешь противника таким приемом, он не долго будет без сознания, – отозвался Джио, а я обратил внимание на кинжалы за поясом у него по бокам. – Кровь приливает обратно к мозгу сразу, как только ты убираешь руку, и противник, хоть и с головной болью, быстро приходит в себя.
Джио оценил мой мундир, дубинку и меч у меня в руках.
Неужто собирается со мной драться?
А потом Мэфи, как идиот, подбежал к Джио и боднул его в бедро рогами.
– Да-да, – сказал тот, – я тоже рад тебя видеть.
В этот момент я понял, что чувствует Лин, когда меня повсюду встречают с улыбками, в то время как к ней относятся с недоверием.
Я попробовал небрежно пожать плечами, но с занятыми руками вышло не очень.
– Император прибыла с визитом к губернатору, а я подумал, что ты успел по мне соскучиться. Между нами ведь установилась настоящая связь, верно? Вместе штурмовали дворец, сместили губернатора… Приключение что надо.
Улыбка слетела с лица Джио так же внезапно, как и появилась, он снова нахмурился.
– И, заглянув к нам, решил вырубить моего стражника. Интересный способ поздороваться. Как по мне, больше похоже, что ты пришел кое-что украсть.
– Это? – Я взвесил на руке меч, а Джио поморщился. – Он твой? Ты хоть знал, что в вашем убежище есть потайные двери?
Я вспомнил еще об одной потайной комнате, которой, похоже, иногда все-таки пользовались.
– Ты говорил, что вы не нашли в этих тоннелях артефакты Аланги, что здесь нет ничего, что можно было бы использовать как оружие. Написал мне, что у Лин есть похожий меч и ты хочешь, чтобы я украл его для тебя. Коллекционируешь артефакты? Зачем? В чем их сила и почему ты хочешь ими завладеть?
Меч оказался легче, чем я ожидал, как будто клинок был вырезан из дерева, а не выкован из металла.
– Повесь меч обратно, – сказал Джио.
– Он твой?
Мэфи переводил взгляд с меня на Джио и обратно и, похоже, наконец понял, что встреча наша была далеко не дружеской.
– Йовис, мы можем просто говорить? – спросил Джио. – Без драки никак?
Меня частенько посещало неприятное чувство, будто я его разочаровываю.
– Драться нам необязательно, – сказал я, но меч не опустил. – Спрашиваю еще раз – он твой?
– Нет, – признал Джио.
Я сунул дубинку под мышку, ножны от меча протянул Мэфи и с довольным видом заключил:
– Что ж, тогда, полагаю, теперь он мой. Его бывший владелец, очевидно, давно уже умер. Ты не знал об этих потайных дверях, это я по доброте открыл их для тебя. И мне повезло – я первым нашел этот меч.
– Йовис, – Джио поднял руки, – ты сам не знаешь, что делаешь.
– Знаю – ухожу отсюда с мечом, – сказал я и направился к двери.
Джио мгновенно вытащил кинжалы и заблокировал ими мой меч. Я отдернул руку назад. Старая оплетка заскользила под пальцами. Я крепче сжал рукоять и не дал мечу вырваться из ладони.