И она сплетает пальцы обеих рук.
– Людям будет трудно отличить, кто хороший, а кто плохой, – отвечает Шиян.
– Именно. Мы – спасители, сын мой. Люди всегда должны видеть в нас своих спасителей.
Я чувствую, как Шиян ерзает на месте.
– Но ведь мы на самом деле спасители? Разве это не так?
Император одним молниеносным движением хватает прут со стола и как хлыстом бьет Шияна по пальцам. Я чувствую жалящую боль, как будто это мои пальцы. И все его движения тоже словно бы мои. Он прижимает ладонь к груди и поглаживает ее второй рукой. В этот момент я не ощущаю разницы между ним и мной. Я – это Шиян.
– Народ думает, что мы спасители. Мы сделали то, что должны были сделать. Мы убили их всех, сын мой. Мы не могли знать, кто из них причинит нам вред, а кто будет защищать. И все они обладали невероятной силой. Поэтому мы убили всех до единого – мужчин, женщин и детей. Предатель помог нам создать мечи, помог выследить каждого. Можно ли сказать, что он поступил хорошо, предав собственный народ? Можно ли сказать, что мы поступили хорошо, убив их всех?
Я превращаюсь в неиссякаемый источник боли и концентрации. Источник бьет ключом и заполняет каждый уголок моей души. Я смотрю на руку императора. Она крепко сжимает прут и ждет моего ответа.
– Мы поступили хорошо, – выдыхаю я, она поднимает прут, и я быстро заканчиваю: – И одновременно плохо.
– Да. – Император опускает руку. – И никто никогда не должен об этом узнать.
Когда я снова оказалась в своей каюте, костяшки пальцев у меня все еще болели, как будто по ним действительно недавно ударили прутом. Трана сидела рядом, положив голову мне на колени, и смотрела на меня, пока я стряхивала с себя остатки воспоминаний отца.
– Нехорошее? – спросила она.
– Да, – ответила я, – они никогда не бывают хорошими. Но я должна была в них заглянуть. Мечи были созданы, чтобы уничтожить Алангу. Я пока еще не знаю, как они действуют, но созданы они были именно с этой целью. Мечей несколько. Я не знаю, что случилось с остальными. Они все еще во дворце или спрятаны в каком-то другом месте? Но я должна найти их, иначе их используют против нас.
Против нас. Я уже начала думать о себе как об Аланге, как будто я принадлежала к этим людям.
Наверху кто-то крикнул, что видит землю. В этот раз я взяла с собой просторный непромокаемый плащ и, перед тем как выйти из каюты, накинула его на плечи. В коридоре увидела Йовиса с Раганом. Оба были в плащах. Раган стоял, подняв указательный палец, а Йовис хмурился и, казалось, был готов кого-нибудь убить. Спутника Рагана звали Ложи, он был маленький и серый, вместо рогов у него пока еще были два бугорка. Он сидел в ногах Рагана и смотрел ему в лицо. За ним с любопытством наблюдал Мэфи.
– С вами тут не разойтись, – заметила я и постучала в каюту моих служанок.
Они, должно быть, меня ожидали: дверь тут же открыли, и между служанками уже стоял сундук с осколками.
– Вам двоим лучше уйти, – сказала я.
– Конечно, ваше высочество, – с улыбкой отозвался Раган, – мы ведь все равно поднимаемся на верхнюю палубу.
Йовис перестал хмуриться, но было заметно, что ему для этого пришлось приложить некоторые усилия.
– Стража, ко мне! – скомандовал он, и в коридоре стало совсем тесно.
Мы все медленно поднялись наверх.
Дождь яростно барабанил по палубе, неудивительно, что я услышала его еще у себя в каюте. Мэфи с Траной, разбрызгивая воду из луж, стрелой побежали по палубе. А вот Ложи не спешил к ним присоединиться и нерешительно выглядывал из-под складок плаща Рагана.
Горы Хуалин-Ора напоминали торчащие из Бескрайнего моря кривые зубы морского змея. Пришлось прищуриться, чтобы разглядеть их за потоками дождя. Сердце екнуло в груди. Здесь я познакомлюсь со своей мнимой семьей. Надо подать себя уверенно, без колебаний. Они должны думать, что я дочь Нисонг.
Йовис встал рядом со мной у поручней:
– Мы его с собой не берем, да?
Я глянула на него из-под капюшона:
– Полагаю, ты сейчас говоришь о Рагане? Нет, в губернаторский дворец он с нами не пойдет. Он останется на корабле, и его об этом уже оповестили.
Вообще-то, мне не нравилось, что приходится оставлять мою каюту со всеми книгами и секретами под замком, но без охраны. Уж кто-кто, а я знала, что замки не преграда. Но пришлось выбирать – либо так, либо Раган идет с нами. А так как все думали, что Трану мне подарил Йовис, появление Рагана в компании с точно таким существом могло вызвать у людей подозрения.
На пристани нас никто не встречал – просто прислали большой паланкин с четырьмя стражниками, которые должны были нести меня до губернаторского дворца. Места там хватило бы и для Траны. Мы с Йовисом переглянулись. Это определенно был очень странный прием, ни приветствий, ни каких-либо церемоний. Я мысленно попробовала все списать на проливной дождь. Никто ничего не сказал, только один стражник отступил в сторону, когда я подошла к открытой двери паланкина. Я устроилась внутри и махнула служанкам и стражникам, чтобы шли следом.
На деревянный пол паланкина стекала вода с моего плаща и с шерсти Траны. Воздух был спертый, как будто паланкином уже несколько лет не пользовались. Но зато в нем я чувствовала себя в безопасности. Кто знает, сколько наемных убийц послала за мной Нисонг.
Однако любопытство победило страх, и я немного отодвинула занавеску, чтобы хоть одним глазком посмотреть на город… родной город Нисонг.
Главная улица ухожена, двери в лавки, несмотря на дождь, открыты настежь, перед ними для покупателей постелены коврики. Каждое здание, как мне показалось, имело какое-то отличие от других: это могла быть кованая лампа искусной работы, или вышитые занавески, или раскрашенные парадные двери. Императорский остров был прекрасен, но Хуалин-Ор был великолепен. Мне до жути захотелось забыть о своем титуле и тайком проскользнуть в какую-нибудь из этих лавочек, понюхать пузырьки с духами, потрогать замысловатые резные фигурки.
Чтобы не поддаться искушению, я опустила занавеску.
Я здесь с одной целью – добиться поддержки губернатора, которая считалась моей тетушкой.
– Волнуешься? – шепотом спросила Трана.
Никогда не видела смысла ее обманывать.
– Да.
И она положила голову мне на колени.
Стражники поставили паланкин под свесом напротив парадного входа во дворец. Йовис моментально оказался рядом, подал мне руку и помог сойти на землю. Я почувствовала его мозолистую ладонь под своей рукой, и у меня по костям пробежала дрожь. Как только я ступила на землю, он сразу убрал руку.
Никто не потрудился зажечь лампы в парадном зале. Тигры на фресках гонялись друг за другом, и тени от колонн скрывали их морды, тела и хвосты. Все балки под потолком были украшены резными геометрическими узорами, а плитка у меня под ногами зеркально их повторяла. Что-то в этом зале показалось мне знакомым, но я не могла понять, что именно.
Губернатор с семьей стояли передо мной веером, причем каждый на равном расстоянии от другого. На ней был точно такой же халат, как на мне, длинные рукава развевал задувавший в парадные двери ветер. Как и я, она была невысокого роста, тоже худая и жилистая. Я сразу заметила наше сходство – те же широко расставленные темные глаза, те же высокие скулы и маленький подбородок.
Она изучала меня, так же как я изучала ее. Наконец поклонилась, сложив перед грудью ладони:
– Ваше высочество, добро пожаловать на Хуалин-Ор.
Остальные выстроившиеся веером родственники одновременно поклонились.
Боковым зрением я заметила, как Йовис чуть сменил позицию и тихонько стукнул дубинкой по полу.
– Спасибо, сай, – сказала я своей тетушке Вайлун.
Этот прием был теплее, чем на предыдущих островах, но в то же время в нем чувствовалась какая-то холодность.
Или это мои ожидания были просто необоснованными. Мать Йовиса обращалась со мной как с родной. Предполагалось, что эти люди – моя родня, и в глубине души я, видимо, надеялась почувствовать ту же теплоту, что дарила мне Онгрен.
Но они были политиками, а я прибыла на Хуалин-Ор не для того, чтобы воссоединиться с давно потерянной семьей. Я прибыла убедиться, что десятина будет выплачиваться, а еще чтобы рекрутировать стражников и укрепить оборону против Аланги и конструкций.
– Нам надо о многом поговорить, а времени мало, – сказала я. – Прямо сейчас армия конструкций продолжает двигаться к сердцу Империи.
– Обсудим все за обедом, – предложила губернатор. – Если вы не против.
К ней подошел слуга. Тишина стояла такая, что я легко услышала, как он шепнул ей на ухо:
– Не следует ли зажечь лампы? Из-за грозы во дворце очень мало света.
Губернатор огляделась по сторонам, как будто только сейчас заметила, что лампы не горят, и кивнула:
– Да, пожалуй.
Слуги кинулись зажигать лампы.
– Мы принесли вам дары, – объявила я. – В знак благодарности за ваше гостеприимство и как символ моих добрых намерений как императора.
– За обедом, если не возражаете, – повторила губернатор.
После этого она повернулась ко мне боком и жестом пригласила следовать за собой.
Я взяла с собой Йовиса и двух служанок, которые так и продолжали держать сундук с осколками костей.
Во дворце на Хуалин-Оре, как на Императорском, еду было принято подавать каждому на отдельной тарелке. В этом месте чувствовалось что-то странное, мне от этого становилось не по себе, даже волосы на руках зашевелились.
Они были моими родственниками, но у меня было такое ощущение, что никому из них нельзя доверять.
Обеденный зал был просто огромным – настолько, что мы все заняли лишь маленькую часть стола. Моих служанок сопроводили к столику у меня за спиной, там же им пришлось поставить сундук с осколками костей. Мэфи с Траной уселись в углу и принялись вычесывать лапами мокрую шерсть.
Йовис сел справа от меня, слева очень близко друг к другу сели двое мужчин и женщина. Я изучала записи о семье Нисонг. Мужчина непосредственно слева от меня был ее кузеном, и он состоял в близких отношениях и с женщиной, и с мужчиной, которые сидели рядом с ним. У них был ребенок. Я провела кое-какие расчеты в голове. Мальчику около десяти, он еще слишком мал, чтобы сидеть за одним столом со старшими.