Слуги взяли наши плащи и повесили их на крючки на стене. Под крючками я заметила водосток. Умно придумали, мой отец бы позавидовал. Императорский дворец был прекрасен, но такие мелочи там были не продуманы.
Я села на подушку. Концы рукавов еще были немного сырые. Все последовали моему примеру.
– Сай, – сказала я и указала на сундук. – Я привезла вам осколки ваших людей. С Праздниками десятины покончено, и мы больше не намерены использовать осколки, чтобы подпитывать силы конструкций.
Слуга тем временем обходил стол, наливая кипяток в чайники.
– Почему? – улыбнулась Вайлун.
У меня все внутри похолодело. Даже Илох был мне благодарен за возвращенные осколки. Это испытание такое? Она хочет проверить, насколько я честна в своих намерениях?
– Потому что люди больше не хотят, чтобы у них вырезали осколки. Это опасная операция, а те, чьи осколки используются, заболевают и постепенно умирают.
– Да, – согласилась Вайлун. – Но этот процесс был начат как средство защиты от внешних угроз. Сейчас нам угрожает армия конструкций, и, по слухам, возрождается Аланга. Как вы защитите нас без конструкций?
– Я соберу армию. Я уже ее собираю. Если ты посодействуешь мне в этих усилиях и публично пообещаешь направить некоторую часть ваших стражников в мою армию, другие губернаторы последуют твоему примеру.
Слуги начали вносить в зал блюда с лапшой, обжаренными в масле грибами и жареным соевым творогом. Мою тарелку, как и тарелку Йовиса, сначала для пробы поставили на столик моих служанок.
– Я знаю, что вы недавно заняли свое положение. – Губернатор поправила палочки, чтобы они лежали строго параллельно друг другу, и едва заметно кивнула. – Но не кажется ли вам, что уже немного поздно для подобных действий? Мои источники сообщили мне, что конструкции захватили несколько островов. Да, они маленькие, но конструкции идут на Гэлунг. Их следующей целью будет Хуалин-Ор. Вы будете готовы защитить нас? Не это ли долг императора?
Пока губернатор все это говорила, взгляд ее оставался ясным и улыбка не покидала лица.
Все остальные сидели молча.
Йовис положил свою дубинку рядом с подушкой, но при этом постукивал по ней пальцами. Я недовольно глянула на него, и он сразу перестал. Прикасаться к оружию за обеденным столом – непозволительная грубость. Мои служанки тем временем попробовали поданную еду, встали из-за своего столика и поставили перед нами с Йовисом наши тарелки.
Я взяла палочки, все за столом взяли свои, и при этом все смотрели в свои тарелки. Слуги быстро и плавно передвигались по залу, и я оценила то, как они держатся: плечи у всех напряжены, смотрят в пол, шажки мелкие, не ходят, а семенят. Они явно чего-то опасались, но я не понимала чего.
Мужчина рядом с Вайлун вздохнул. Кожа у него была темнее, чем у губернатора, а глаза у́же. Ее приемный сын Чала. Судя по рапортам, он совсем недавно достиг возраста, когда можно присутствовать за обеденным столом вместе со старшими. К палочкам он, в отличие от других, еще не прикасался.
– Матушка, я уверен, что у императора есть план, иначе она бы не стала возвращать людям осколки.
Я возвращала осколки потому, что мне больше ничего не оставалось.
Но я все равно с благодарностью мельком взглянула на Чалу и сказала, обращаясь к губернатору:
– Так и есть. Тебя это не радует?
– Конечно я рада. – Вайлун не мигая посмотрела на меня.
Выражение ее лица не менялось с момента нашей встречи в парадном зале. Не сказав ни слова благодарности, она приступила к еде.
Я чувствовала на себе взгляд Йовиса, но старалась не смотреть в его сторону и сохранять непроницаемое выражение. Сидящим за столом ни к чему было знать, что нам с Йовисом не по себе в их компании. Естественно, я не рассчитывала, что Вайлун встретит меня с распростертыми объятиями, и тем не менее такого я не ожидала.
Да, я была для нее чужой, но она была не то что чужой, а какой-то отчужденной. Глядя на нее, я словно смотрела на страницу перевернутой вверх ногами книги. Прочитать ее я могла, но понять смысл прочитанного – нет.
Я даже не могла по достоинству оценить вкус сладко-соленой лапши или то, как хрустел жареный соевый творог.
Вайлун о чем-то недоговаривала, и, чтобы получить ее поддержку в построении армии, я должна была узнать о чем.
30Йовис
Остров Хуалин-Ор
Ийлан вернулся. Его семьи больше нет.
Сначала я подумал, что он вернулся, потому что хотел повидаться, но, хотя мы обнялись и поприветствовали друг друга как старые друзья, лицо его было напряженным.
Он постарел, в уголках глаз появились морщины. Я такого не ожидал.
Филос и Вискен поспорили из-за распределения орехов каро. Результат – цунами. Цунами уничтожило поселение, где жили родители Ийлана. Тетушки и дядюшки. Двоюродные братья и сестры. Никого не осталось, все погибли.
– Дион, – сказал мне Ийлан, – ты обладаешь силой. Тебя уважают (чтят?). Сделай что-нибудь. Прошу тебя.
Однажды мы рыбачили с отцом, и он поймал совсем молодую морскую змею. Когда он затянул ее в лодку, я по его лицу понял, что это его расстроило и даже напугало. В Империи иногда употребляли молодых змей в пищу, это было такое лакомство для богатых, но пойеры морских змей не ели.
– Она умная, – объяснил мне тогда отец. – Ты же не станешь есть человека, вот и змей мы не едим.
Змея извивалась на дне лодки, на ее боках сверкали светящиеся пятна, гребень возле головы встал дыбом. Но когда отец присел рядом с ней на корточки, она успокоилась. Он протянул руку и вытащил крючок из ее полной мелких зубов пасти.
Этот дворец был подобен пасти морской змеи, и я не имел уверенности, что эта пасть вдруг не откусит мне пальцы. Даже при зажженных лампах мне постоянно мерещились в углах какие-то подозрительные тени.
Лин молчала всю дорогу, пока слуги вели нас к гостевым комнатам, где оставались наши стражники. Мэфи с Траной, похоже, ничего не напрягало, оно и понятно, ведь они наелись до отвала. Но сам обед прошел в очень неуютной обстановке, то есть по ощущениям даже хуже, чем на Рие. Происходило что-то странное, но я не мог понять что.
Лин махнула мне рукой:
– Йовис, ты со мной, мне надо с тобой поговорить.
Ее служанки переглянулись, и одна, пряча улыбку, прикрыла рот ладонью. Как мне было объяснить им, что это совсем не то, о чем они подумали? Никак. Не мог же я ослушаться императора. В общем, я пошел следом за Лин.
Комната была просторная и красиво обставленная. Но полюбоваться мебелью и декором я не успел, Лин набросилась на меня, едва закрыв дверь:
– Что это было? Все слуги чего-то боятся, семья что-то скрывает, а саму Вайлун, похоже, вообще не беспокоит, как живут люди на ее острове и чего они хотят. Почему?
– Может быть, ей просто все равно, – сказал Мэфи, прислонившись к моим коленям.
– Плохо? – заволновалась Трана. – Очень плохо?
– Скорее непонятно, – ответил я.
– Непонятность, – тихо сказала Трана.
– Нет, – вмешалась Лин, – мы так не говорим, мы говорим, что ситуация непонятная. Мы не называем какие-то вещи или случаи непонятностью. – Тут она вскинула руки. – О чем я? Важно, что Вайлун что-то скрывает. Я не знаю, как добиться поддержки Хуалин-Ора, если возвращение осколков не произвело на них никакого впечатления. Их беспокоит армия конструкций – и правильно, – но они почему-то не заинтересованы в помощи. Нам нужно организовать на Гэлунге оборонительный рубеж, только поэтому я и решила взять в поездку Рагана.
Я раздраженно фыркнул:
– Знаешь, когда мы остаемся наедине – Мэфи с Траной не считаются, – люди начинают всякое додумывать. Твои служанки сплетничают.
Лин недовольно на меня глянула, но при этом щеки у нее немного покраснели.
– Мы сейчас о чем говорим? Что важнее – безопасность людей или глупая болтовня служанок? Не отвлекай меня на всякую чушь.
Слухи и сплетни могут развалить Империю не хуже бунтов или восстания. Но эту мысль я оставил при себе.
– Тогда чего ты от меня хочешь? Зачем я здесь?
Лин умоляюще на меня посмотрела. Она умела отстраняться от людей, замыкаться в себе и прятать свои мысли, но в общении со мной редко так поступала.
– Мне нужна твоя помощь, – призналась она.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Не знаю, почему я это ляпнул. Может, из-за того, что свет лампы в тот момент падал на ее лицо и особенно выделял глаза, а у меня впервые не возникло чувства, будто я смотрю в глаза Эмалы.
Не следовало мне предлагать свою помощь. Ведь она не была дочерью Шияна и его наследницей. Я вообще не знал, кем она была на самом деле.
– Сегодня ночью, когда все уснут, я собираюсь узнать, что скрывает губернатор.
Я удивленно приподнял бровь:
– А не лучше… подослать шпионов?
– Я не доверяю шпионам.
Не знаю, как я сумел не поморщиться, услышав это.
– Я правильно понимаю, что ты собираешься посреди ночи бродить по коридорам дворца? Интересно, вот наткнешься на стражников, и что ты им скажешь?
– Не по коридорам. – Лин улыбнулась мне, как дурачку, и подняла указательный палец совсем как Раган.
А потом я понял, что она вовсе не передразнивает Рагана, и посмотрел на потолок. Дождь продолжал настойчиво стучать по крыше.
– Твоя идея пугает.
– Я такое уже делала. Сегодня ночью я проберусь в покои губернатора и посмотрю, что там можно найти. А у тебя есть повод ходить ночью по коридорам дворца.
– Ты хочешь, чтобы я…
– Ты будешь делать то, что входит в твои обязанности, – патрулировать коридоры. Утром доложишь, не заметил ли чего необычного. Вайлун не сказала об этом прямо, но понятно, что она не склонна поддерживать меня. Надо выяснить почему, а время у нас на исходе.
Они были похожи, это любой бы заметил. Но если Лин не дочь Нисонг, то чья? Она определенно выглядит как член семьи ее матери. Или она незаконнорожденная дочь, как заявляет о себе эта лидер конструкций, и родилась незадолго или вскоре после рождения законной дочери императора? Но тогда почему Шиян назвал ее так же, как законнорожденную?