Отец бы надо мной посмеялся: «Император, а вырядилась, как наемный убийца, и лазает по крышам».
Губернаторские покои располагались ближе к основанию горы, это я заметила, еще когда слуги вели нас по дворцу. Несмотря на дождь, было видно, что в окнах некоторых домов в городе еще горел свет. Где-то в джунглях на склонах гор перекликались ночные животные. Хуалин-Ор – красивейшее место, я бы очень хотела забыть о своей ответственности и обязанностях как императора и прогуляться с Траной по этому чудесному острову.
Черепица пощелкивала под ногами. Стражники на стенах смотрели наружу и даже не думали оглядываться в сторону дворца. В этом смысле они не особо отличались от конструкций. Балкона у губернаторских покоев не было, и я, свесившись с крыши, сразу оказалась над широким подоконником и закрытыми ставнями окна.
Чуть подергала ставни. Естественно – заперты. Но я еще в своей комнате обратила внимание, что защелка на ставнях довольно простая. С помощью ножа, заблаговременно одолженного у служанки, я осторожно подняла крючок. Ставни скрипнули и открылись. Я поморщилась и задержала дыхание. Тишина. Никто не вскрикнул и не поднял тревогу. Выдохнув, я спустилась с подоконника в гостиную губернатора.
Здесь было как-то слишком уж прибрано. Обычно в комнате всегда можно увидеть оставленную где попало книгу, или какие-то бумаги с чернильницей, или пару шлепанцев на полу. Здесь ничего такого не было. Либо служанки Вайлун очень тщательно прибирались в ее покоях, либо она была помешана на порядке.
Дверь между гостиной и спальней заменяла украшенная перламутром ширма. Полированное дерево поблескивало в лунном свете.
Я подошла к ширме и одним глазком заглянула в спальню.
Губернатор лежала на кровати поверх покрывала.
Я нахмурилась. Ночи влажного сезона всегда прохладные. Неужели ей жарко? С трудом я разглядела, как она дышит. Мне повезло, что у губернатора такой крепкий сон.
Я развернулась и, прищурившись, нашла в полумраке ее стол. На столе – идеальная чистота. На полке над столом несколько книг. Ничего особо из ряда вон – «Изречения Нингсу», географический атлас и книжка по экономике.
Я открыла выдвижной ящик стола. Там лежала одна-единственная книга в простом переплете. Я поднесла ее ближе к открытому окну – показалось, что обложка зеленого цвета. Очень похожа на дневник Нисонг, даже сердце екнуло: они ведь сестры и родители могли в один день подарить им одинаковые дневники.
Я рискнула и зажгла закрепленную на стене рядом со столом небольшую лампу. Выждала немного. Вайлун не проснулась. Все правильно – обложка зеленая, точно такая же, как у дневника Нисонг, который я нашла в секретной библиотеке императорского дворца.
Я открыла его и полистала.
Вайлун старше Нисонг, и это можно было понять по ее почерку. Писала она больше о каких-то своих отношениях и немного о политике. Судя по датам, между записями случались довольно большие перерывы, но вела она их постоянно.
А потом в какой-то момент записи прекратились. То есть она в последней части дневника записывала только даты и больше ничего.
Я пролистала до последней записи – она была датирована 1538 годом. То есть за два года до того, как меня создал отец.
По спине пробежал холодок. Отец не вытягивал воспоминания Нисонг из ее крови, он сжег ее тело до того, как понял, что сможет ее воссоздать. Тогда откуда он вытягивал эти воспоминания?
– Что вы делаете в моих покоях?
Я резко развернулась.
Вайлун, которая вот только что спала как убитая, стояла перед ширмой и выглядела очень даже бодро.
– Кто ты? – спросила я, просто не смогла сдержаться. – Ты все еще Вайлун? Что с тобой сотворил Шиян?
– Ваш отец? – Вайлун нахмурилась. – Он ничего со мной не делал. Вы не ответили на мой вопрос, – холодно и даже зло сказала губернатор. – Вы император и пользуетесь моим гостеприимством, но это не значит, что вы вольны входить в мои покои посреди ночи и тем более рыться в моих вещах.
Если я ошиблась на ее счет, я спровоцировала дипломатический инцидент. То есть я так и так его спровоцировала – как объяснить мое присутствие в губернаторских покоях? Люди узнают, что император посреди ночи крадучись шастала по дворцу губернатора Хуалин-Ора. Кто мне после этого поверит? Меня сочтут ненормальной или просто сумасшедшей. И сместят.
Но это если я ошибаюсь.
Подавив страх, я шагнула вперед.
Вайлун отступила и одной рукой глубже запахнула халат.
– Что вы делаете?
Я потянулась к ней, а она свободной рукой выхватила кинжал из внутреннего кармана халата.
Обратного пути не было. Она застала меня в своих покоях, и я должна за это ответить. Все можно решить, только если я права.
Я схватила ее за запястье. Вайлун оказалась на удивление сильной. Она скривилась и попыталась вырваться. Я протянула руку к ее груди. Она увернулась и сумела вывернуть свою руку так, что острие кинжала вонзилось мне в запястье.
Я зашипела от боли, но хватку не ослабила.
Тут она закричала:
– Отпусти!
– Прости.
Вайлун снова открыла рот, а я рывком погрузила руку ей в грудь.
Казалось бы, я должна была удивиться, что мои пальцы, войдя в ее тело, не встретили сопротивления, но я почувствовала только леденящий душу ужас.
Все так и есть. Шиян умер, но его действия продолжали приносить плоды.
На ощупь я нашла гроздь осколков возле ее позвоночника.
Отец, видимо, пригласил их к себе во дворец и там убил. Я представила картинку, которую увидела в воспоминаниях отца. Столько крови горит вместе с умным камнем в жаровне машины памяти. У него не было крови Нисонг, но была кровь ее родных.
А потом он заменил тех, кого убил, на конструкции.
Пошарив немного, я вытащила несколько осколков. Поднесла ближе к лампе. Вырезанные на них команды были сложными, но не настолько сложными, как конструкции Илит, Главного Лазутчика.
Например:
«Веди записи в дневнике», но не указано, какие именно.
«Плати десятину императору» – к этой команде были прикреплены сноски на другие.
«Спи в своей кровати».
Отец, видимо, поместил какие-то воспоминания в мертвые тела, превратил их в конструкции и решил, что дело сделано.
Какая самонадеянность! Сотворить такое и поставить точку, как будто никто ничего не заметит и ни о чем не догадается.
Но ведь не догадались. Вайлун – губернатор Хуалин-Ора. Она с семьей вернулась с Императорского острова, и да, возможно, все они вели себя немного странно, но как слуги или стражники могли на это среагировать? Скажи они кому-то о своих подозрениях, кто бы им поверил? Император мог, но это он все сотворил.
А потом Вайлун усыновила Чалу, и жизнь пошла своим чередом. Да, атмосфера во дворце стала чуть другой, более прохладной, но порядок не изменился. Людьми Хуалин-Ора стала править копия губернатора, и причем не особо хорошая.
В этот момент я начала понимать желание людей взбунтоваться и хоть что-то изменить.
Перебрала в ладони осколки костей. Из раны на запястье еще капала кровь. Надо было вытереть пол, поместить осколки обратно и быстрей уносить ноги.
За дверью послышались шаги, но времени уже не оставалось. Я сунула осколки обратно в тело Вайлун и бросилась к окну. Можно было только надеяться, что она не заметит меня, когда придет в себя. Я вроде как заново установила осколки, и она должна была забыть все, что происходило с ней перед тем, как я их вынула.
Подтягиваясь на крышу, я услышала, как в губернаторские покои вбегают стражники. Ободрала ладони, но по предыдущему опыту знала, что благодаря связи с Траной все царапины заживут очень быстро.
Снаружи за это время заметно похолодало. Быстро, как могла, я прошла по крыше дворца и очень аккуратно спустилась в окно отведенной мне комнаты.
Трана бросилась навстречу и ткнулась мордой мне в ладонь. Я почесала ее за рогами и как можно увереннее сказала:
– Я вернулась. Все хорошо.
Но себя-то обманывать глупо.
Я вспомнила, в каком порядке сжимала в кулаке осколки, перед тем как сунуть их обратно в тело Вайлун.
Один соскользнул на место другого?
Вроде я помнила, как они пощелкивали друг о друга, пока я судорожно вставляла каждый на свое место.
Осколок с отсылками на какие-то условия мог занять место осколка с командой к действию.
У меня похолодело в груди. Я нарушила установленный внутри конструкции баланс. Вайлун начнет разрушаться. Я не забыла, как буквально плавились лица Илит и Баяна.
И вот теперь я то же самое сделала с Вайлун. Ее найдут и увидят, как ее веки сползли и нос провалился. А рядом будет лежать ее кинжал. Естественно, все решат, что это убийство.
В дверь громко заколотили кулаками. Я аж подпрыгнула. Рана на руке заживала, но еще кровоточила. Это заметят. Заметят и все поймут.
– За мной! – шепнула я Тране. – Быстро!
Залезла на подоконник, села на корточки и скомандовала:
– Лезь на спину.
Я даже не ожидала, что она успела стать такой тяжелой. Если бы не подаренная Алангой сила, точно бы не удержалась и повалилась на землю. Оттолкнулась от подоконника и выпрямилась. В дверь стучали все громче. Я подтянулась на крышу. Трана чуть поскользнулась, но сумела устоять на скользкой черепице.
– Ваше высочество! – крикнул кто-то внизу. – Ваше высочество!
Мы с Траной рванули в сторону города.
32Йовис
Остров Хуалин-Ор
Вискен была далека от раскаяния. Филос немного сожалел о случившемся. Вискен во всем винит Филоса. Влажный сезон приближается, а ее люди всегда страдают от болотного кашля. Филос не желает делиться орехами каро.
Он бережет их для своих людей.
Я указываю им на то, что их ссора унесла жизни двадцати трех фермеров.
– А про три сотни моих людей, которые умерли от болотного кашля, забыл? – возмущается Вискен.
– Деревню разрушили случайно, – говорит Филос. – Хотя, может, Вискен сделала это намеренно. Я не знаю, что у нее на уме.