Фалу передала письмо Ранами, и та вслух прочитала:
– «Если вы не пришлете помощь, Гэлунг падет, конструкции продолжат свой поход на Империю». Похоже, губернатор в отчаянии.
– Если армия конструкций действительно настолько многочисленна, как она пишет, и при этом захватывает острова, что лежат на пути к Гэлунгу, я могу понять ее отчаяние.
Для Фалу конструкции были чем-то далеким, они ведь находились где-то на другом конце Империи. И они были искусственно созданными существами, которые могли помешать смене правления в Империи. А у нее своих проблем хватало: Джио, Безосколочное меньшинство, орехи каро, тонущие острова… да и сама император тоже. Даже работы по разборке фонтана Аланги для нее представлялись более насущной проблемой.
– У нас с Гэлунгом есть какие-нибудь договоры или соглашения? – спросила Фалу.
– Не уверена. – Ранами нахмурилась. – Твой отец небрежно относился к составлению договоров, как, впрочем, и те, кто должен был этим заниматься. Все соглашения заключались в неформальной обстановке, после заключения договоров он мог их даже не подписывать. Да ты и сама об этом знаешь.
– Он и те, с кем он договаривался на своих приемах… – Фалу провела рукой по волосам и почувствовала, что лоб и шея взмокли от пота. – Сделай одолжение, скажи просителям, тем, кто остался, что их обязательно накормят, хорошо? А мне надо переговорить с отцом.
– Ты не должна этого делать… – попыталась возразить Ранами.
Но Фалу уже шла к кухням, чтобы оттуда спуститься в подвалы дворца.
Как только она открыла дверь в кухню, на нее обрушилась волна громких звуков и насыщенных запахов. Слуги были заняты готовкой еды, которую по большей части можно есть руками, – корзиночки с рублеными яйцами, паровые булочки, липкие рисовые дамплинги и жаренные на шампурах куски курицы.
Фалу шагнула в кухню и замерла на месте. Из арочного прохода, что вел в подвалы, вышел слуга.
Время кормить отца еще не наступило, а она не приказывала кому-то из слуг специально присматривать за узником.
Она выждала, пока слуга не вернулся к готовке, и прошла через кухню к лестнице.
Так бы поступила на ее месте Ранами. Неужто супруга заразила ее своей подозрительностью?
Фалу начала спускаться по лестнице, льющийся из-под потолка дневной свет сменил оранжевый свет ламп.
Отец, как и в прошлое их свидание, сидел в своей темнице за столом, читал и пил горячий чай. Когда она подошла, поднял голову.
– Здесь только что кто-то был, – безразличным тоном заметила Фалу.
Отец приподнял дымящуюся чашку:
– Вот попросил чая, слуга и принес.
Вполне приемлемое объяснение – она не приказывала игнорировать отца, плохо с ним обращаться и не выполнять просьбы.
– Как себя чувствуешь?
Отец кашлянул в локоть:
– Все так же, но ты ведь пришла не затем, чтобы узнать о моем самочувствии.
Что ж, можно спросить напрямую. Это она умеет.
– Мы заключали какие-нибудь соглашения с Гэлунгом? В твоих бумагах трудно разобраться.
– Как я понимаю, ты не из праздного любопытства спрашиваешь?
У Фалу по спине пробежал неприятный холодок. Какое ему дело? Она постаралась спокойнее отнестись к реакции отца. Это все вечная подозрительность Ранами. Что он может сделать, сидя в темнице?
– Гэлунг просит о помощи. Армия конструкций движется к их берегам, а император не в состоянии предоставить им должную защиту. Они просят нас прислать стражников и помочь укрепить оборону.
Отец посмотрел в чашку, как будто надеялся взглядом превратить чай в вино.
– Нет, с Гэлунгом мы таких соглашений не заключали. Видно, они там в отчаянии, если заявляют, что это могло иметь место. Держу пари, они отправили точно такие же послания и на другие острова. Надеются, что губернаторы, которые считают себя независимыми от воли императора, могут посчитать, что их связывают какие-то обязательства с Гэлунгом. Никто не пришлет им помощь. Почему Нефилану должен им помогать? С какой стати нам посылать своих людей на смерть?
Фалу порой казалось, что она спрашивает совета у отца только для того, чтобы узнать, как не надо поступать, или чтобы проверить степень своей убежденности.
– Однако губернатор Гэлунга права: если армия конструкций захватит ее остров, что помешает им двинуться дальше? И следующим может стать Хуалин-Ор. Или Императорский. Так в конце концов они дойдут и до Нефилану.
Отец пренебрежительно отмахнулся:
– Если дойдут, мы будем готовы и дадим отпор. – Он хмуро посмотрел в чашку. – Есть шанс, что ты меня отсюда выпустишь? Запри в какой-нибудь комнате наверху, в любой будет не так сыро, как здесь.
И он снова, как бы в подтверждение своих слов, кашлянул в рукав.
Фалу скрипнула зубами:
– Распоряжусь, чтобы слуги чаще приносили тебе горячий чай.
Ну хоть она узнала, что Нефилану не подписывал никаких соглашений с Гэлунгом. Правда, толку от этого знания все равно не было. Было бы легче, если бы Нефилану был связан с Гэлунгом обязательствами, а так она была вольна принимать собственное решение.
Только Фалу не чувствовала, что вольна принимать любое решение.
– Дорогая, – сказал отец, – я просто не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности. Держись подальше от этого конфликта. Нет смысла рисковать жизнью ради других.
Накопленные за многие годы ярость и злость начали вырываться наружу. Отец всегда на первое место ставил себя, увеселения и роскошь. Почему она вообще пришла сюда и просит его совета? В глубине души она уже знала, как надо поступить.
– Нет, – сказала Фалу.
– Что – нет?
– Ты не прав. Я думала, что ты разбираешься в политике лучше меня, но это не так. Ты в ней не разбираешься, потому что не понимаешь людей, которые не такие, как ты. И ты не понимаешь меня. Вообще не способен понять. Больше ты меня не увидишь.
Фалу резко развернулась и ушла, оставив отца сидеть за столом с открытым от изумления ртом.
Поднявшись по лестнице, она налетела на какую-то мелкую девчонку и чуть не сбила ее с ног. Настолько отдалась мрачным мыслям, что перестала смотреть под ноги.
Ухватила девочку за плечо, чтобы та не упала, и… узнала Аиш.
Стражники уже не раз докладывали, что Аиш возвращается во дворец и уходит с мешком на плече, причем мешок всегда чем-то набит.
Вот и сейчас девчонка была с мешком, и глаза у нее от испуга стали круглыми и огромными, в пол-лица.
– Привет, – сказала Аиш.
Фалу поджала губы:
– Что в мешке?
Аиш вывернулась из-под руки Фалу и коротко ответила:
– Еда.
– Ты же знаешь, что, когда приходишь во дворец, можешь есть сколько захочешь. Зачем таскать еду из дворца?
– Я всегда есть хочу после наших тренировок… – Аиш выдохнула. – То есть не здесь, дома мне тоже есть хочется.
У нее есть дом?
Фалу – не Ранами, но она могла почуять ложь, тем более когда эту ложь тыкали в лицо, как мокрый плавник.
– Не сомневаюсь, – сказала Фалу и попыталась схватить мешок.
В это трудно было поверить, но мелкая сиротка умудрилась увернуться и бросилась прочь из кухни.
Фалу знала, что девчонка шустрая, но не ожидала, что настолько. Видно, отчаяние не только подталкивает к написанию убедительных писем о помощи, но и наделяет способностью бегать с быстротой ветра.
Фалу бросилась в погоню, плечом протаранила дверь, выбежала из кухни и крикнула:
– Аиш, подожди!
Девчонка, услышав ее голос, остановилась, но только на мгновение – и снова стрелой понеслась через парадный зал.
Гнаться за ней было все равно что гнаться за рыбой в море.
К тому моменту, когда Фалу выбежала на парадное крыльцо, Аиш, петляя между оставшимися просителями и слугами, которые разносили подносы с едой, пробежала через двор и скрылась в тени под аркой ворот. Причем по пути успела схватить с подноса парную булочку.
– Аиш! – в последний раз позвала Фалу.
Все без толку.
И тут Фалу увидела Ранами. Та стояла между колоннами и что-то горячо говорила какому-то мужчине. У мужчины была повязка на глазу.
Джио осмелился появиться во дворце? Именно сейчас? Заявился проверить, приносят ли плоды его подстрекательства к беспорядкам? День и без того был плохим, а с появлением Джио грозил стать просто ужасным. Фалу почувствовала себя слоном в посудной лавке – все, чего она касалась, рушилось, разбивалось или разваливалось на куски.
В этот момент она поняла, почему ее отца так привлекало вино, а не чай.
Решительно она направилась к Ранами с Джио и по пути очень пожалела, что не пристегнула меч.
– Не забывай, кем ты была до того, как поселилась в этом дворце, – говорил Джио.
– Как я забуду, что жила в сточных канавах, если ты и тебе подобные постоянно мне об этом напоминают?
– Вы организовали контрабандные поставки орехов, – сказал Джио. – Не думай, что я ничего не замечаю. Вы нарушили свою часть договора. Теперь я не обязан выполнять свою.
Ранами вплотную подошла к Джио, он даже отступил на шаг.
– Поэтому ты подослал к моей супруге наемных убийц? – спросила она.
Джио замотал головой:
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
Ранами презрительно хмыкнула, но тут между ними вклинилась Фалу и вынудила их разойтись в стороны.
– Я не хочу ни с кем враждовать, Джио, ни с тобой, ни с Безосколочным меньшинством. Я знаю, ты собираешь на Халуте армию повстанцев, и знаю, что, если захочешь, сможешь нанести серьезный урон Нефилану.
– Тогда прекрати поставки орехов.
– Когда я заняла пост губернатора, я отдавала себе отчет в том, что не хочу править, как правил мой отец. Я твердо решила, что не стану думать только о себе, наплевав на всех прочих. Я не могу закрывать глаза на то, что мои действия приводят к страданиям простых людей. А ты как? Можешь?
– Что ты имеешь в виду? – Джио сжал кулаки и помрачнел лицом.
– Без масла орехов каро люди будут умирать от болотного кашля. Причем богатые умирать не будут, они найдут способ достать для себя лекарство. Умирать будут бедные, те, кто и так еле перебивается.