Я тряхнула головой и невольно улыбнулась. Открыла корзину, которую нам передал слуга Урамэ. Выбрала себе пряное печенье из слоеного теста и передала корзину Йовису. Там, кроме печенья, была говядина с картошкой, карри и смазанная медом сдобная выпечка.
– У тех, кто называет Гэлунг глухой провинцией, просто нет вкуса, – вздохнул Йовис и бросил на меня косой взгляд. – У тебя действительно есть что ей предложить? Или ты собираешься просто… – Он выбросил вперед руку, сделал вид, будто схватил что-то и притянул это к себе.
Это был не самый мой главный секрет, но, если бы я его открыла, Йовис бы сам догадался о главном.
Но он прав, пора начинать учиться доверять близким людям, иначе закончу, как Шиян.
– Мой отец… он кое-что выращивал в пещерах под дворцом. Копию.
– Копию чего? – У Йовиса брови поползли на лоб.
Я зажмурилась и сделала глубокий вдох:
– Свою собственную копию. Не конструкцию, настоящую копию. Никаких осколков. Не спрашивай, как он все это устроил, я сама пока еще не разобралась. Знаю только, что он отрезал палец у себя на ноге и с него начал выращивать эту копию. Но если мои подозрения верны, она называет себя Нисонг не просто потому, что так хочет заявить о своем праве на престол. Возможно, ее создал мой отец, когда хотел воссоздать свою умершую жену. Он говорил мне, что сжег ее тело до того, как овладел знанием, как выращивать копии людей. Но он мог попытаться поместить воспоминания покойной жены в конструкцию. Это объясняет, почему он убил ее семью. У него не было крови покойной жены, которую можно было бы использовать в машине памяти, но кровь ее родственников вполне могла сработать. Ему наверняка потребовалось очень много крови.
Заметит он сходство или нет? Не возникнет ли у него вопрос, почему дочь императора практически никогда не показывалась за стенами дворца?
Йовис нахмурился. У меня чаще застучало сердце.
– И как она добралась до северо-восточных окраин Империи?
Я выдохнула:
– Не знаю.
И я действительно не знала. Но могла сложить пазл из кусочков воспоминаний отца и рассказа Йовиса о его пропавшей жене.
Отец не смог заставить себя уничтожить конструкции, в которых хранились воспоминания моей матери, поэтому он отослал их как можно дальше на той самой лодке с синими парусами, на которой увезли жену Йовиса.
Йовис достал из корзины очередную сдобную булочку и спросил:
– Хочешь предложить ей эту копию?
– Они любили друг друга. Я вполне серьезно говорила с ее посланником. Возможно, есть способ сделать так, чтобы конструкции продолжили существовать, но при этом не вытягивали из людей жизненные силы. Я готова приложить все силы, чтобы найти способ это сделать, главное, чтобы она согласилась подождать. Шиян может послужить для нее искушением. Или так, или придется постараться подобраться к ней поближе и уничтожить.
– Я правильно понимаю: ты надеешься одержать победу за счет романтических побуждений?
Он горько усмехнулся, как будто нож у меня в сердце провернул.
Мы подъезжали к лагерю Нисонг. Я стряхнула с пальцев крошки. Вблизи конструкции были еще ужаснее: невидящие глаза, руки как плети, рукава перепачканы в крови. Я бы не удивилась, если бы из них начали вываливаться осколки. Нисонг, видимо, посчитала, что лучше экономить осколки, так что их возможности все-таки были ограниченны.
Нас встретила женщина с большими темными глазами.
Она в приветствии приложила руку к сердцу и сказала:
– Нисонг примет вас. Следуйте за мной.
Я выпрыгнула из повозки, Йовис не отставал. Кости у меня гудели, и это вселяло уверенность. Тайком я достала из кошелька на поясе ягоду дымчатого можжевельника и тщательно ее разжевала. Сила наполнила все тело. Мэфи с Траной держались чуть позади. Они брели, опустив головы, и шерсть у них на загривках стояла дыбом. В общем, они держались как две испуганные кошки, но при этом не отставали, постоянно скалили зубы и принюхивались. Мэфи в холке доставал Йовису до бедра, а Трана, та вообще была как гора мышц.
Нисонг не ожидала нас в шатре, где, как большинство правителей, могла бы окружить себя показной роскошью. Она встретила нас у костра. Дым поднимался у нее за спиной, а вокруг с безразличным видом стояли конструкции.
Она была выше меня и, судя по лицу, уже достигла среднего возраста. Волосы заплетены в простую косу. Лицо и руки в шрамах. На левой руке не хватает двух пальцев. Отец, видимо, создал ее из разрозненных частей. Но стояла она, как стояла Нисонг в моих воспоминаниях, – ноги широко расставлены, подбородок вскинут, словно ждет, когда ей бросят вызов.
Она стояла точно так же, как я.
У меня холодок пробежал по спине. Может, она и не была на меня похожа, но я все равно словно в какое-то темное зеркало смотрела. Какое-то время мы молча оценивали друг друга, причем обе слегка склонили голову в одну и ту же сторону.
Я была уверена, что она конструкция и, возможно, больше похожа на Нисонг, чем я.
– Мы обе знаем, что у меня есть что тебе предложить, – сказала я.
У нее сверкнули глаза.
– Ты так на меня похожа, не находишь?
Мне было неприятно это слышать, и я никак не отреагировала на эту ее реплику. Она была моей копией, которую отец посчитал неудачной. Моя предшественница, заполненная воспоминаниями, которых не понимает.
Интересно, в ее воспоминаниях есть настоящая дочь Нисонг?
Такой она ожидала меня увидеть?
– Я могу предложить тебе условия.
– Тебе уже передавали мои условия. Ты сдаешься?
– Это вряд ли, – фыркнула я. – Но позволь кое-что прояснить. Шиян умер. То, что видел твой шпион в императорском дворце, – это был не он, это была копия, которую он же сам и создал. Я предлагаю тебе его копию в обмен на прекращение нападений на острова. Разверни свою армию. И я позволю вам уйти. Ты и он, вы проживете оставшуюся жизнь вместе. И я постараюсь найти способ сделать так, чтобы вы могли существовать без осколков.
– А почему бы мне просто его не забрать, когда я займу императорский дворец?
– Я могу убить его раньше, чем ты туда доберешься. Но я не сказала главного: он не закончен.
Нисонг сузила глаза и без выражения повторила:
– Не закончен.
– Шиян собрал большую часть своих воспоминаний, но не успел поместить их в свою копию. Это настоящая копия, не конструкция, никаких осколков. Как только воспоминания окажутся внутри ее, она станет Шияном.
Я надеялась, что мое лицо меня не выдает.
Отец поместил в меня воспоминания Нисонг, но я все равно ею не стала. Впрочем, это были воспоминания «из вторых рук», которые он взял из крови ее родственников.
– Ты предлагаешь мне бежать, бросить свои конструкции и зажить нормальной жизнью?
Нисонг сказала это, презрительно ухмыляясь, но я видела, как напряглись ее губы и шея. Она хотела получить то, что я предлагала. Очень хотела.
– И при этом я буду продолжать высасывать жизнь из людей, чьи осколки помещены в мое тело, пока ты не найдешь способ, как без этого обойтись?
– Я смогу с этим жить, если ты можешь.
Нисонг рассмеялась:
– Ты говоришь совсем как Шиян.
Я напряглась. Неужели?
– Он всегда говорил, что если бы он не делал того, что делает, – Праздник десятины, конструкции, – это повлекло бы за собой еще больше страданий. Он говорил, что сможет с этим жить, если я смогу. – Нисонг тряхнула головой. – Ты действительно думаешь, что я хочу заново прожить прошлую жизнь? Я здесь не для того, чтобы воссоздать жизнь, которую видела только урывками. Пусть тот прошлый Шиян остается мертвым. Пусть прошлая жизнь останется в прошлом.
– Тогда чего ты хочешь?
Нисонг то ли улыбнулась, то ли скривила губы:
– Я хочу, чтобы ты страдала. Я хочу, чтобы вы все страдали, как страдала я. Как страдали те, кого я любила. Вам было плевать на нас, пока мы не начали проливать кровь и жечь ваши дома. Мы для вас были какими-то искусственно созданными существами, от которых надо избавиться. Мы были вашими ошибками. Испачканными в чернилах листами пергамента, которые комкают и бросают в огонь. Отдай мне Империю или подари вашу смерть.
Момент настал. Я бросилась вперед с вытянутой рукой, сила Траны и сила ягод дымчатого можжевельника смешались у меня в крови.
В какое-то мгновение мне показалось, что я смогу это сделать.
Но тут шаркающие ногами конструкции сомкнулись вокруг Нисонг, и моя рука наткнулась на их тряпье и рваную плоть.
– Нет, я так не думаю. – Она встретилась со мной взглядом, я не смогла прочитать хоть одну эмоцию на ее лице, оно выражало только решимость, и ничего больше. – Придется выбрать одно из двух. У тебя есть время до утра.
39Йовис
Остров Гэлунг
Когда-то я думал, что с возрастом становлюсь мудрее. Но нет, я становился глупее. Я перестал обращать внимание на мелочи. Перестал понимать желания и чувства смертных. Даже после моей дружбы с Ийланом я ничего не понял.
Я отправился посмотреть, что он выковал из моих даров. Я слишком долго прождал и, наверное, слишком ему доверял.
Он сделал мечи. Семь мечей. Я знал, что он сделает оружие, так что не это меня удивило. Он был уклончив, хотел увести меня в сторону. Наконец я отцепил его руку от своей и приподнял оплетку, чтобы увидеть, что он вырезал на рукояти.
«Умри».
Когда я начал протестовать – мы договорились, что это будет ограничивать Алангу, а не убивать, – он поднес клинок к моему горлу.
На обратном пути в губернаторский дворец Лин отмалчивалась, а я прикусил язык, но потом все-таки не выдержал и спросил:
– Ну и… когда сражение? Смерть, слава и все в этом духе.
– Это не шутки. – Лин, вздохнув, посмотрела на меня.
– О, поверьте, ваше высочество, я прекрасно понимаю, что это никакие не шутки. Мы напрашиваемся на поражение.
– Мы сможем победить, – возразила Лин. – Ее конструкции – те еще воины. Я могла бы это предвидеть.