Работая над составлением команд, я смогла не думать о них какое-то время. Теперь боль вернулась, хлынула сплошным потоком. Раньше я не замечала, как много времени провожу наедине с Йовисом. Мы переводили книгу, спорили о политике, учились использовать подаренную нам силу Аланги.
Его книга.
Он оставил ее у меня?
Я подошла к запертому сундуку, открыла, порылась на дне. Вот она, здесь. Он ее оставил.
Я достала ее и быстро, насколько это возможно, стала перечитывать заметки Диона.
Одно слово бросилось в глаза. В переводе оно означало «сосед». В написании похоже на «людей», только чуть длиннее.
«Когда конструкция приказывает тебе атаковать, атакуй людей, пока тебе не скажут остановиться».
Если моя конструкция поменяет в командах вражеских конструкций «людей» на «соседей», армия Нисонг, когда она прикажет им пойти в атаку, будет атаковать сама себя. Не настолько изящное решение, как если бы конструкции атаковали конструкций, ведь в армии Нисонг могли быть и люди и они могли пострадать.
Но это могло сработать.
Это должно было сработать.
Я принялась исступленно записывать команды.
Команда дойти до лагеря и там скрыться среди других конструкций.
Команда найти правильный осколок с указанием нужного слова.
Команда использовать резец для изменения этого слова.
Команда вернуть осколок на место.
Осталось еще несколько чистых осколков. Их я использовала для команд, которые могли помочь при возникновении разных опасных ситуаций.
«Прячься, если заметили». «Чтобы не вызвать подозрений, веди себя так же, как другие конструкции». «Прислушивайся к ближайшим голосам».
Наконец, удовлетворенная результатом, я принялась вырезать команды. Конструкция получалась грубой, отец причислил бы ее к третьему уровню. Но конструкции третьего уровня способны вносить изменения или устранять поломки других конструкций.
Я уже стала забывать, какое удовольствие собирать этот сложнейший пазл. В этой работе есть логика и простота, которых нет в политике и искусстве управления. Сколько бы я ни старалась, я не могла угодить всем, в чьем одобрении нуждалась.
А в работе над конструкцией все подчинялось моей воле и моим идеям. Я могла бы понять, естественно, лишь отчасти, почему мой отец заперся во дворце и позволил конструкциям контролировать все происходящее в Империи.
Люди непостоянные и ненадежные, они все усложняют, и они вероломны. Люди обманывают и предают.
Конструкции следуют командам: и если они допускают ошибку, это твоя и только твоя вина.
В дверь постучали. Слуги молча внесли в комнату подносы с чаем и едой. Я немного поела. Небо за окном почернело, дождь барабанил по ставням и просачивался на подоконник.
Урамэ постучала в дверь как раз в тот момент, когда я вставляла в конструкцию последний осколок.
– Все готово? – спросила она и протянула мне резец, который я попросила принести.
Этот был попроще моего и не такой острый, но конструкция была в состоянии им пользоваться.
Трана уселась рядом со мной, а я устало погладила ее по шерсти.
– Да, если немного задержишься, сможешь проверить, насколько хорошо я все сделала.
Когда конструкция открыла глаза и села, Урамэ, естественно, удивилась куда больше меня. Я знала, что хорошо поработала, лучше Баяна. Будь у меня время и нужные инструменты, я бы и отца превзошла.
– Теперь надо отвести его к воротам и направить в лагерь Нисонг, – сказала я. – Все остальное он сделает сам.
Урамэ прикоснулась к свежему шраму за ухом.
– Он будет работать всего одну ночь, – заверила я ее. – Да, это укоротит твою жизнь, но совсем на немного.
– Вот почему мои предки пошли за Сукаями, – с благоговейным трепетом в голосе сказала Урамэ.
Мне стало интересно: Илох выказал бы мне больше уважения, если бы я продемонстрировала ему свой уровень владения магией осколков? Он – соглашатель, держит нос по ветру. Да и Фалу изменила бы свое отношение.
Если я спасу Гэлунг и одолею конструкции Нисонг, появится вероятность того, что губернаторы признают мою власть. И я спасу Империю.
Урамэ и Трана вместе со мной пошли к воротам. Мои туфли промокли сразу, как только я вышла из-под крыши дворца. За нами со стен наблюдали стражники. Возможно, кто-то из них пожертвовал своим осколком. Я остро чувствовала отсутствие Йовиса, который всегда держался сбоку от меня или шел позади, и понадеялась, что он нашел где укрыться от ливня.
Да, я ему не доверяла, но я не могла заставить себя ненавидеть его.
Я поставила конструкцию лицом к лагерю Нисонг, положила ей в карман резец и скомандовала:
– Иди на восток, пока не дойдешь до лагеря конструкций.
Мы смотрели вслед своему Лазутчику, пока его силуэт не растворился в темноте. Наши надежды были вырезаны на шестнадцати осколках костей.
41Нисонг
Остров Гэлунг
Морского змея она отдала в подчинение Корал. Внутри змея были осколки Лифа, но Лифом он от этого не стал, хотя умел говорить и выполнять сложные команды. Змей лежал в грязи в джунглях, его чешуйчатое тело извивалось между деревьев.
– И сколько мне здесь оставаться после начала битвы? – спросила Корал и положила руку на нос змея.
Дождь капал сквозь листву, небо становилось все темнее. В такие дни почти невозможно определить, зашло солнце или еще только опускается к горизонту.
– Если повезет, тебе вообще не понадобится выходить из укрытия, – ответила Нисонг. – Я займу позицию на краю поля и, если положение станет отчаянным, пошлю за тобой конструкцию-чайку. Но до того оставайся здесь.
– А если ты нас позовешь? – спросил змей.
Голос у него был низкий и бесстрастный, слова он произносил четко и внятно.
Нисонг никогда не встречала говорящих морских змей, но слышала и читала много историй о том, что они умеют говорить. В молодости она думала, что все эти истории – выдумки, и вот теперь убедилась в их правдивости.
– Атакуй дворец. Убивай всех противников, которые встанут у вас на пути. Следуй указаниям Корал.
Корал легко могла сесть верхом на змея и говорить ему прямо в ухо. В джунглях она в безопасности. А если Нисонг потребуется морской змей, с ним Корал будет в большей безопасности, чем сама по себе. Это лучшее, что Нисонг могла для нее сделать. Она могла бы уделять больше внимания безопасности Шелла, Фронда, Лифа и Грасс. Но в тех ситуациях ей без них было не обойтись.
Она очень надеялась, что в этой битве помощь Корал ей не понадобится.
Повинуясь порыву, она обняла Корал, как когда-то давно ее обнимала сестра. Объятие было коротким, и от Корал не пахло дымчатым можжевельником, но она с самого начала была рядом.
– Будь осторожна.
– И ты тоже, – сказала Корал.
У Нисонг сжалось горло. Она развернулась и направилась в сторону лагеря. Солнце уже зашло, и равнина превратилась в усыпанное яркими пятнами костров и ламп черное море.
Нисонг надо было собраться с мыслями. Она должна была стать лидером конструкций, лидером, который побеждает в битвах и уничтожает всех врагов.
Конструкции, готовясь к ночи, подкидывали в костры дрова, к небу тут и там взлетали снопы искр. Они взяли с собой сколько-то съестных припасов, а остальное собрали по окрестностям. Земля на Гэлунге щедрая, и местные фермеры всегда собирали богатый урожай, так что самые умные конструкции Нисонг с удовольствием находили и приносили в лагерь разную пищу.
Стражники, которых она расставила по периметру лагеря, завидев ее, просто коротко кивали. Лиф бы посмотрел на нее с надеждой услышать пару ободряющих слов. Фронд показал бы фигурку, которую вырезал из дерева. Но эти конструкции ее не знали. Она говорила – они подчинялись, дальше этого их общение не шло.
Возле одного костра Нисонг приметила пень и решила, что он вполне сможет заменить ей кресло. Уселась поудобнее и посмотрела сквозь языки пламени на далекий холм, на вершине которого ожидал ее нападения губернаторский дворец. Потом протянула ладони к огню.
Начиная эту кампанию, Нисонг представляла, как идет по дворцу и ей все кланяются. То, что ближе к концу она осталась одна, укладывалось в эту картинку. Но, закрывая глаза, она все равно видела рядом Лифа, тут же Грасс спорила с Фрондом, что лучше – пожарить рыбу или приготовить на пару, а Шелл неподалеку точил свое копье.
Бессмысленное упражнение, в результате оно приносило только боль. Она принимала решения и до сих пор ни разу не усомнилась в их правильности.
Что-то привлекло ее внимание, но она не могла понять, что именно. Прищурившись, оглядела все проходы между палатками. Конструкции ели возле костров, лишь немногие тихо переговаривались. Конструкция в обличье волка чесала лапой за ухом. Ничего необычного. Нисонг тряхнула головой. Померещилось?
Но потом она увидела это движение снова и поняла, почему оно привлекло ее внимание. Один из колченогих проскользнул между палатками почти вне поля ее зрения.
Нисонг нахмурилась. Ее последней командой была команда «ждать». Осколки конструкций были примитивными, и ей приходилось довольно часто обновлять команды. Но тут все произошло слишком уж быстро.
Нисонг встала со своего «кресла».
Конструкции кивали, уступая ей дорогу. Между колченогими приходилось петлять – в их пустых глазах при появлении Нисонг не вспыхивало даже малейшей искры узнавания. В воздухе густо пахло сырой звериной шерстью, дымом и разными плодами и кореньями, которые варились в котлах. Утоптанная конструкциями мокрая трава скользила под ногами. Нисонг поймала себя на том, что старается ступать бесшумно, хотя никаких явных причин для этого не было.
Колченогий, который привлек ее внимание, нырнул за палатку. Это был мужчина средних лет с раной на виске. Нисонг не рассчитывала, что узнает его – она столько их создала, – но почему-то все равно встревожилась, когда этого не произошло.
– Стоять! – крикнула она вслед колченогому.
Несколько конструкций бросили свои дела и замерли на месте. Нисонг, скрипнув зубами, взмахом руки отменила команду, и быстро прошла за угол палатки. Откидной полог слегка покачивался на ветру. Но конструкция, которую она преследовала, не остановилась, она быстро шагала в противоположную от Нисонг сторону.