Титус ожидал их в голове колонны стражников. Неподалеку стояли его жена с двумя детьми. Фалу, став губернатором, пару раз приглашала их на обед во дворец. Ранами сразу обратила внимание – жена Титуса похожа на своего супруга, такая же доброжелательная, скромная и отзывчивая. Их союз отличался от союза Фалу и Ранами, но тоже был крепким. Может, даже еще крепче.
Жена Титуса обнимала за плечи двоих сыновей. Было видно, что один мальчик с трудом сдерживает слезы.
– Тебе не обязательно идти со мной, – тихо сказала Фалу, когда они подошли к Титусу. – У тебя семья…
Титус пожал плечами:
– Чем я лучше других, мы все оставляем своих близких. Здесь они точно в большей безопасности, чем на Гэлунге. – Он посмотрел на небо. – Лучше поторопиться, пока погода не изменилась. Во влажный сезон шторм в любой момент может налететь. Как говорится – ветер в паруса.
– И ясного неба, – отозвалась Фалу.
Ранами свободной рукой поправила юбки платья цвета куркумы. Это платье она надевала на их с Фалу свадьбу, только теперь его укоротили до щиколоток, чтобы подол меньше пачкался в грязи. Странно было провожать супругу на битву в таком наряде – настроение у нее было далеко не праздничное.
Фалу с Ранами шли впереди колонны стражников.
Они вышли за ворота и начали спускаться по серпантину в город. И вот, когда они свернули за второй поворот, перед ними возникла Аиш со щитом, пристегнутым к руке без кисти, и с мешком на плече.
Девчонка замерла на месте. Ранами показалось, что еще немного – и та бросится в кусты. Причины бежать у нее не было, но Ранами легко могла увидеть эту картинку глазами сироты из сточных канав. Пятьдесят стражников в доспехах в ногу маршируют по тропе тебе навстречу, это почти как цунами.
– Стоять! – громко скомандовала Фалу.
Стражники остановились.
Фалу переступила с ноги на ногу.
– Лучше ты с ней поговори, – сказала она Ранами. – Это ведь я пыталась отобрать у нее мешок. А ты… вы обе сироты. Поговоришь?
Что она такого особенного могла сказать Аиш? Фалу для девчонки была как самая драгоценная тетушка. А Ранами всегда рядом с ней чувствовала себя неловко. Когда-то она тоже была ребенком, странно, что, повзрослев, она разучилась говорить с детьми.
Заставила себя, пока не передумала, выйти вперед. Она шла к Аиш, как к испуганной кошке, немного боком и при этом старалась не смотреть девчонке прямо в глаза.
– Куда собрались? – спросила Аиш, когда Ранами подошла достаточно близко.
– Я – никуда, а вот Фалу – на Гэлунг, помогать отбиться от армии конструкций. Ты ведь наверняка слышала?
Аиш поджала губы:
– Я не особо разговариваю с другими сиротами. Я сама по себе. Не то чтобы они мне не нравятся, просто…
Она запнулась и крепче ухватила мешок.
Ну конечно. Как Ранами об этом не подумала? Аиш с Унты, все ее друзья погибли, а она сумела сбежать, оставила их там, никого не спасла. Чувство вины, которое так долго преследовало Ранами, теперь вцепилось когтями в другую сироту. Аиш выжила, Аиш вхожа во дворец. Но чтобы добраться сюда, она совершала поступки, о которых теперь жалела.
– Фалу сожалеет, что пыталась отобрать у тебя мешок.
Аиш коротко кивнула и, выглянув из-за Ранами, посмотрела на Фалу, потом спросила:
– Значит, больше никаких тренировок?
– Кто-то из стражников может с тобой заниматься, если хочешь.
Аиш скорчила недовольную гримасу, и Ранами рассмеялась: она впервые почувствовала связь с этой девчонкой. Теперь она могла представить, как Аиш будет жить вместе с ними и она станет для нее матерью. Аиш не будет просто строчкой в их с Фалу списке. Она будет взрослеть и меняться, и ей будут одинаково нужны и Фалу, и Ранами. Если она научится прощать себя за то, что совершала в прошлом, она сможет простить Аиш. Да, эта девчонка могла что-то скрывать, и да, она была немного странной, но Ранами была не лучше. Она целую вечность не могла рассказать Фалу о том, какой была ее жизнь на улицах. Она хотела забыть обо всем этом и думала, что, забыв, сможет жить дальше. Но чувство вины и воспоминания о прошлой жизни превратились в старую рану, на которой ни разу не меняли повязку.
Если рассказать о том, что тебя мучает, станет не так больно.
Это то, чему она сможет научить Аиш.
У девчонки заурчало в животе, но она, похоже, этого не замечала. Волосы у нее заметно отросли, щеки были уже не такие запавшие, но до превращения в нормального здорового ребенка ей было еще очень далеко.
Ранами немного наклонилась вперед:
– Знаешь, тебе вовсе не обязательно жить на улице, если ты этого не хочешь. Ты можешь жить с нами, если ты не против.
Аиш нахмурилась, как будто не могла поверить своим ушам:
– Вы хотите меня удочерить? Или что?
Ранами оглянулась на Фалу. Та кивнула.
– Да, именно этого мы и хотим.
– Но я… – Аиш обвела вокруг себя рукой без кисти с пристегнутым к ней маленьким щитом, как будто этим жестом могла все объяснить. – Зачем я вам? Мне двенадцать лет. Вы можете выбрать себе кого-нибудь помладше. И с двумя руками. Кого-нибудь, кто не ворует. Кто с Нефилану, а не с Унты. Я ведь даже не отсюда.
– Тебе необязательно решать прямо сейчас.
Аиш посмотрела на Ранами так, будто у той выросла вторая голова.
– Нет, я буду с вами жить. То есть если вы меня примете.
И после этого она прошагала мимо Ранами к Фалу.
Задрала голову, чтобы посмотреть ей в глаза:
– Не погибни там, на Гэлунге.
Фалу с серьезным видом кивнула:
– А ты на тренировках не слишком часто попадай по моим стражникам. Это задевает их самолюбие.
Девчонка широко улыбнулась и обняла Фалу за талию. Но объятия были недолгими – в следующее мгновение она уже бежала по тропе в сторону дворца.
Ну вот, одно дело сделано. Оставалось написать бумаги, подтверждающие безвозмездную передачу участков земли в пользование беженцам с Унты, и разоблачить шпиона. И еще не дать Джио занять место Фалу в губернаторском дворце.
Дорога в гавань казалась Ранами самой длинной и одновременно самой короткой в ее жизни.
Фалу держала ее за руку, а ей хотелось во всех подробностях запомнить эти мгновения и ощущения. Люди вышли на улицы, чтобы проводить их на битву, улицы от этого стали гораздо уже, а любопытные лица были совсем близко. Для Ранами это было невыносимо, она-то знала, что, стоит Джио найти правильные болевые точки и надавить на них, все они быстро изменят свое благожелательное отношение к губернатору на враждебное.
А Фалу улыбалась и прикладывала ладонь к груди. Она чувствовала себя в полной безопасности, она, в отличие от Ранами, вообще была уверена в своем положении.
А теперь в отсутствие Фалу Ранами предстояло ими править.
Они вышли на пристань. Под ногами скрипели покоробленные от солнца, дождей и соленой воды доски. Когда они подошли к кораблю, Фалу отступила в сторону, чтобы не мешать стражникам подниматься по сходням.
У пристани собралась небольшая толпа горожан, которые пришли проводить своего губернатора.
Фалу обняла Ранами:
– Ты не обязана с ними плыть, ты могла бы послать стражников под командованием Титуса.
– Помнишь, что Нингсу говорил о трусах, – сказала Фалу, прикасаясь губами к ее волосам. – Мое место рядом с ними.
– Ты могла бы позволить себе быть немножко трусливее, – чуть слышно сказала Ранами.
Фалу рассмеялась:
– Присмотри за нашей девочкой. И с Джио держи ухо востро. Береги себя.
И она ушла, поднялась по сходням вместе с Титусом. Ранами сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Она остро ощущала пустоту и холодный воздух там, где только что стояла ее супруга.
– Я люблю тебя, – одними губами сказала Фалу, когда матросы начали поднимать сходни и ставить паруса.
Онемевшими губами Ранами с трудом ответила признанием на признание. На этом корабле уплывала ее душа, ее жизнь.
В эту ночь даже с Аиш и слугами дворец будет для нее пустым, как выброшенная на берег ракушка.
От жаровни на палубе поднялись клубы белого дыма, а с ними поднялся и ветер, который наполнил паруса. Еще на трех кораблях со стражниками Нефилану начали жечь умные камни. Все они уходили из гавани в Бескрайнее море, лучи переменчивого солнца окрасили гребни волн в золотистый цвет.
Ранами смотрела им вслед – сначала она перестала различать лица людей, потом самих людей, а потом видела только паруса и чувствовала ноющую боль в животе и в груди.
Ее ждали дела, хотя больше всего на свете ей хотелось свернуться калачиком на кровати и вдыхать запах Фалу.
Она прошла мимо своей старой квартиры над лавкой, хозяин которой торговал парными булочками.
Он кивнул ей и улыбнулся:
– Сай.
Ранами до сих пор испытывала неловкость, когда к ней так обращались, но сумела улыбнуться в ответ.
Здесь все началось. В этой квартире она написала Безосколочному меньшинству, в надежде, что она поможет им, а они смогут помочь ей. Она всей душой верила в их готовность сделать все ради восстановления справедливости. Когда она отказалась помогать им сместить и Фалу, и ее отца, ей казалось, что на этом все закончилось.
А потом Джио предпринял попытку убить Фалу.
Ранами сжала кулаки. Как она может до сих пор верить Безосколочным и тем более их лидеру? У Джио одна цель – свергнуть династию Сукай и заменить их на Совет островов. Он хотел сместить Фалу не потому, что они относились к происходящему по-разному, а потому что выбрали разные пути для улучшения положения в Империи. Какая глупость!
Ранами почти не удивилась, когда обнаружила, что, выйдя из города, свернула на тропинку, которая шла мимо руин Аланги к убежищу Безосколочного меньшинства.
Идти одной, конечно, не следовало.
Фалу как-то сказала Ранами, что сравнила бы ее с каким-нибудь мягким с виду, утонченным существом, на которое ни в коем случае нельзя давить, иначе порежешься о спрятанные внутри клинки.
И сейчас Ранами чувствовала, что все спрятанные в ней клинки вышли наружу, как иглы дикобраза.