Мой план провалился.
Теперь армии Нисонг противостояла горстка моих солдат, стражники Урамэ, стражники Чалы и мы с Раганом.
У меня загудели кости. Я ощущала каждую падающую мне на руки каплю дождя.
Нисонг, если победит в этой битве, не оставит меня в живых. Но в тот момент это меня мало беспокоило. Я думала о перепачканном в крови бумажном журавлике, который лежал между страницами дневника Нисонг в моем сундуке для путешествий. Я дала себе слово, что таких, как она, больше не будет. И хотя я обнаружила, что сдержать данное слово становится все труднее, я знала, что Нисонг чувствует иначе. Она считала, что титул императора принадлежит ей по праву. Так же когда-то считала и я. Любой, кто выступит против нее или просто попадется ей на пути, – помеха, которую надо уничтожить. Нисонг жаждала разрушений, так же как я когда-то жаждала отцовской любви.
Я не могу позволить ей править Империей, не могу, если хочу хотя бы частично сдержать данное слово.
– Мы должны спуститься вниз.
Раган уже шел во дворец, Ложи за ним.
Я бросилась следом. В его лице было что-то неприятное и отталкивающее, непринужденная улыбка появилась и сразу исчезла. Ложи посмотрел ему в лицо и, прижав уши, отпрянул. Я редко видела их вместе, а Раган в наших разговорах никогда не упоминал о Ложи. Мне казалось, что Раган следует учению, которое требует именно такого обращения с оссалином, а я обращаюсь с Траной не совсем правильно.
Не поэтому ли на фресках рядом с людьми Аланги нет оссалинов? Они, как Раган, держали их взаперти?
Однако было не время размышлять о связи между Алангой и оссалинами.
Ворота были открыты, из темноты доносились крики напуганных людей, громкие четкие голоса капитанов, которые направляли своих солдат, скрип кожаных доспехов и звук вынимаемых из ножен мечей. Лучники дрожащими пальцами в спешке натягивали тетиву. На меня никто не обращал внимания, но, с другой стороны, на мне поверх императорской одежды был самый обычный плащ.
Урамэ, однако, сразу меня заметила:
– Они наступают, ваше высочество. Выдвинули все свои силы. И непохоже, что их стало хоть сколько-нибудь меньше. Подъем по серпантину замедлит их продвижение, но ваша конструкция не сработала.
Даже в этот момент я еле удержалась, чтобы не сказать, что Нисонг просто обнаружила мою конструкцию раньше, чем я ожидала. Но какой смысл оправдываться? Это ничего бы не изменило. На нас надвигалась сила, которую нам не одолеть.
– Раган умеет сотрясать землю, – сказала я. – И он в этом деле даже лучше Йовиса. Мы справимся.
Я видела отчаяние в глазах Урамэ и понимала, что умения Рагана не имеют значения. На нас наступала громадная армия конструкций, которые во что бы то ни стало стремились заполучить Гэлунг как последнее звено в цепи их завоеваний.
– Я буду стоять с тобой плечом к плечу.
– Значит, вы будете стоять рядом со мной и наблюдать, как горит мой дворец и все окрестные поселения. – Урамэ явно хотела сказать что-то еще, но сомневалась, стоит ли, а потом все-таки решилась. – Значит, Йовис ушел?
– Да, – сухо ответила я.
– Он бы вселил в них надежду, – сказала Урамэ, но в этот раз продолжать свою мысль не стала.
Отменить распоряжение императора она не могла, а я уже объяснила, что не доверяю ему и поэтому он не может сражаться на нашей стороне.
За ярким светом ламп в нашем лагере я постепенно начала различать вдалеке мелкие точки огней противника. Они двигались, как море из звезд. Этот прилив поглощал поля и вскоре грозил накрыть и холм с губернаторским дворцом.
Возможно, Йовис был прав. Возможно, мне следовало остаться на Императорском. А теперь я погибну здесь с людьми, которых поклялась защищать, и никто не будет оплакивать мою смерть.
С противоположной стены что-то громко прокричали. Урамэ резко обернулась.
К нам подбежала запыхавшаяся женщина-стражник.
– Сай, – обратилась она к Урамэ, – от гавани в нашу сторону движется большая группа людей.
– Еще конструкции?
Стражник замотала головой:
– Я не уверена, но они очень быстро приближаются.
И тут с противоположной стены снова что-то прокричали.
Я напрягла слух.
– Это свои! – кричал кто-то. – Свои идут на помощь!
Из-за последнего поворота серпантина появились огни, они приближались к воротам, и я позволила себе впустить в сердце надежду.
Мы с Урамэ пошли приветствовать вновь прибывших.
Они были гораздо быстрее конструкций и к воротам поднялись с запасом времени.
В голове марширующих в ногу стражников шли высокая широкоплечая женщина и мужчина, такой же высокий и широкоплечий.
Кто-то поднес лампу к лицу женщины.
Это была Фалу.
– То, что я здесь, не значит, что я поддерживаю вашу власть, – грубо сказала Фалу, когда я подошла ближе. Урамэ встала чуть позади меня. – Я просто не могу позволить, чтобы из-за моего упрямства гибли люди. – Она кивнула Урамэ. – Похоже, помощь вам не помешает.
– Сай. – Я приложила ладонь к груди.
– Ваше высочество. – Фалу стряхнула с плаща капли дождя и откинула со лба мокрую прядь волос. – Это Титус, капитан моих стражников. Он отлично подготовил своих людей. Пусть нас не так много, но каждый из нас стоит десятка конструкций.
Стражники за спиной Фалу расправили плечи и вскинули подбородки. Ее похвала укрепила их дух; если бы она их попросила, они бы пошли за ней в Бескрайнее море, я прочитала это по их лицам.
– Мой генерал покажет, какие позиции им лучше занять. – Я кивнула в сторону Иешан.
– Нам, – поправила меня Фалу. – Я губернатор, но подготовлена не хуже любого из моих стражников. Титус знает, чего я стою в бою. Если погибну, Ранами сумеет править Нефилану.
– Благодарю, что решила нам помочь, – искренне сказала я.
Фалу как-то странно на меня посмотрела, как будто не ожидала, что император вообще способна кого-то поблагодарить. Потом едва заметно пожала плечами и повела своих стражников туда, где генерал Иешан распределяла своих солдат на позициях под стенами дворца.
Рядом со мной появился Раган:
– Скажите, что мне делать.
– Можешь, пока они сюда не дошли, направить в их сторону подземные толчки? Это возможно?
Раган кивнул:
– Да, моя сила распространяется на довольно большие расстояния, но я должен подобраться к ним поближе. И будет лучше, если вы пойдете со мной.
Урамэ посмотрела на меня так, будто кто-то пошутил, а она не смогла понять, в чем шутка.
– Да, думаю, так будет лучше, – согласилась я, хотя тревога начала постепенно сжимать мое горло.
Я император, я должна оставаться позади солдат и своих стражников. Но если Рагану не хватит сил, ему потребуется моя поддержка.
Урамэ не знала о том, что я обладаю той же силой, что и монах.
– Ваше высочество… – Она явно не была уверена в том, как правильно сформулировать свой вопрос. – У вас есть чем себя защитить?
– Да.
Я положила руку на холку Траны, и она в ответ показала зубы. Трана защитила бы меня ценой своей жизни, а я была готова умереть, защищая ее. И мне было плевать на то, что там говорил Раган об оссалинах и о балансе в отношениях.
– Мы должны выступить первыми, пока они сюда не добрались, – сказала я Рагану.
Мы шли через лагерь, и я чувствовала на себе взгляды солдат. Большинство уже закончили подготавливаться к предстоящей битве, все первым делом обращали внимание на Трану и только потом замечали меня. Она, естественно, очень изменилась со времени нашей первой встречи, и, хотя я была свидетелем того, как она, скажем так, постепенно росла, теперь я видела, что ее размеры способны внушать страх.
Мы спустились по серпантину чуть ниже того места на плато, где солдаты организовали оборону губернаторского дворца. Капли дождя стучали по капюшону, я слышала собственное дыхание, и оно согревало мне щеки. Первая линия обороны осталась позади. Со мной была только Трана, никто из солдат не пошел бы за мной так, как они были готовы пойти за Фалу.
Я невольно вздрогнула, когда несколько капель дождя просочились за шиворот, и сказала:
– Ждем, когда приблизятся. Дальше по моей команде.
Боковым зрением я увидела, что Раган кивнул.
Если бы со мной был кто-то еще из Аланги. Если бы со мной был Йовис. В моем сознании возникло его лицо. Я мысленно видела, как он признавался в шпионстве за мной, как говорил о содержании того письма, и мне казалось, что он говорит искренне.
Но он меня обманывал. Все эти ободряющие слова, все его советы – это были уловки, с помощью которых он втирался ко мне в доверие и находил путь к моему сердцу.
Тогда почему у меня все равно было такое чувство, что Йовису я могу доверять больше, чем Рагану?
Огни вражеской армии, мерцая, поднимались все выше.
– Приготовься, – сказала я Рагану.
Он поднял руки и тряхнул ими, чтобы не мешали полы плаща.
Ложи снова испуганно от него отшатнулся и съежился.
И тут меня озарило. Я вспомнила, где видела нечто подобное. Трана, после того как я вытащила ее из бассейна в пещере под дворцом. Она шарахалась от меня всякий раз, когда я поднимала руку. И даже когда Трана оправилась после всего пережитого, она все равно каждый раз немного вздрагивала, когда кто-нибудь рядом с ней поднимал руки. Но если моя любовь и преданность помогли Тране выбраться из раковины, в которой она замкнулась, то Ложи остался в ее створках. Оссалин Рагана не был просто пугливым существом, он страдал, и его мучителем был Раган.
Я посмотрела на монаха как раз в тот момент, когда он приподнял ногу и улыбнулся.
– Ты…
Он топнул, и земля вздрогнула.
Я не устояла и повалилась на скользкую тропу. Начала скатываться вниз и всякий раз, когда пыталась встать, снова поскальзывалась.
Слишком рано, я ведь ему даже рукой не махнула. Отчасти я еще пыталась в этом разобраться, но при этом уже знала: Раган сделал это намеренно.
Налетела спиной на какую-то преграду, от удара перехватило дыхание. Это Трана, подставив бок, остановила мое падение. Я ухватилась за ее жесткую, как щетка, шерсть и встала на ноги. Все лицо у меня было в холодной жидкой грязи, капюшон оторвался, и струи дождя свободно затекали за шиворот. Запах горящего масла с такого расстояния уже не чувствовался.