– Я не дам ей казнить тебя. – Мэфи толкнул меня в ногу плечом.
Я чуть с шага не сбился – ведь я никогда не задумывался о том, что с ним будет, если со мной что-нибудь случится.
– Если я и правда умру, ты что будешь делать?
Мэфи посмотрел на меня, потом в сторону полей:
– Убегу. Я здесь только из-за тебя.
– А я думал, из-за еды.
Мэфи клацнул зубами, как будто хотел меня укусить, и замотал головой так сильно, что уши по щекам захлопали.
– Может быть, но только чуть-чуть.
Дальше шли молча. Дождь так и не прекратился, и, хотя дорога была гравийная, местами встречались лужи жидкой грязи, которые в темноте сложно было заметить.
Издалека донесся какой-то приглушенный гул.
Мэфи навострил уши.
– Ты слышал?
Он повертел ушами взад-вперед.
– Слышал.
Дворец был освещен лампами, но с такого расстояния я не мог разглядеть, что там происходит. Ворота находились с противоположной стороны. Мэфи шагнул вперед, потом еще, потом вытянул шею.
– Я думаю… кажется, там дерутся.
Уже? Нисонг дала срок до утра. Если она нарушила уговор, причина могла быть только одна: конструкцию Лин раскрыли. У меня сдавило горло. Если конструкцию раскрыли, то она не особо продвинулась в решении задачи, которую перед ней поставила Лин. Гэлунг не выстоит перед такой многочисленной армией. Без помощи точно не выстоит. А я сомневался, что Раган – это именно та помощь, в которой нуждалась Лин.
– Надо спешить. – Я перешел на бег.
Мэфи трусил рядом.
– Только не впадай в спячку, чтобы подрасти. Ты мне нужен.
– Это от меня не зависит. Но не думаю, что пришла пора.
Ну хоть так, а то, куда ни дернусь, всюду все разваливается.
Холм и дворец слишком далеко. Ни за что вовремя не успею.
В горле саднило, я перестал чувствовать ступни, дважды останавливался, упирался руками в колени и пытался отдышаться, но каждый раз не мог отделаться от мысли, что теряю драгоценное время. Даже с помощью дарованной Алангой силы мое тело не могло выйти за пределы своих возможностей.
Дорога вела в обход холма, и вскоре я увидел огни армии конструкций. Они двигались к дворцу как неотвратимая волна. Начали подниматься по серпантину, но до солдат еще не добрались.
Тогда кто с кем вступил в бой?
Я плюнул на серпантин и начал напрямую подниматься вверх по крутому склону.
Мокрая земля скользила под ногами, а стоило посмотреть вверх – капли дождя слепили глаза. Мэфи карабкался рядом и подставлял плечо, когда мог.
Откуда-то издалека донесся голос Лин, но слов я не мог разобрать. Потом голос Рагана.
На меня хлынула вода, пришлось вцепиться в куст, чтобы она не смыла меня обратно на дорогу. И это был не дождь.
Все мои страхи оправдались – Раган выступил против Лин.
– Мы опоздали, – выдохнул я, пытаясь найти за что зацепиться.
Мэфи вцепился когтями в землю и, ухватив меня зубами за рукав, тянул наверх, пока я не нащупал под ногой камень для опоры.
– Нет, – сказал он, разжав челюсти, – время еще есть.
Следующую волну я заметил в последний момент. Ухватился за камень и попытался вызвать гул в костях, но, кроме страха, ничего не чувствовал. Такое сделать с водой было мне не под силу. И я был уверен, что Лин тоже не могла послать такую волну.
А конструкции продолжали подниматься по серпантину.
Мэфи снова схватил меня за рукав и попытался поставить на ноги.
– Ты не сдашься, – процедил он сквозь зубы. – Что бы сказала Эмала?
Она бы сказала, что я не боец. Она тогда все правильно сказала. Я просто хотел найти свое место в этом мире и обрести покой. Пусть меня не принимали в Академии мореплавателей, но у меня были Эмала и мой уголок, где я мог построить свою жизнь.
Эмала ушла, а я начал понимать, что оставил нашу с ней жизнь позади. Человек, в которого она влюбилась. Тот, кто мог бы спокойно жить в своем уголке и был бы счастлив, несмотря на страдания других людей. Нет, я не мог снова стать тем человеком. Смерть Эмалы изменила меня, я стал тем, кого Эмала вряд ли бы узнала.
Мэфи снова потянул меня за рукав и низким голосом прорычал:
– Что бы сказала Лин?
Стоило ему произнести ее имя, я сразу почувствовал прилив сил. Лин не умела сдаваться, это я знал наверняка. Пусть против нее выступил Раган, пусть наступает армия конструкций, она все равно будет драться.
Я почувствовал, как загудели кости. Моя сила увеличивалась с каждой падающей на лицо каплей дождя. Земля под ногами казалась живым существом, ждущим моей команды.
Лин не знала, кем я был когда-то, но она знала, кем я стал.
Я стал воином.
Крик отчаяния распорол воздух, и на нас сверху покатилась какая-то безжизненная фигура. Я узнал Трану. Не задумываясь, собрал вокруг себя воду и с ее помощью остановил падение Траны. Созданная мной волна опустила ее на куст. Мэфи сразу к ней подбежал, а я обнаружил, что снова стою на ногах.
– Она жива, – сказал Мэфи. – Иди.
Я побежал вверх по склону. Вершину холма освещали лампы солдат, которые выстроились в шеренгу на плато. На серпантине перед ними я увидел два силуэта. Один стоял над другим с поднятыми руками.
Магия в моих костях рвалась наружу. Я топнул ногой и дал ей волю.
Казалось, весь холм пришел в движение, дворец тряхнуло, с его стен посыпалась штукатурка. Пока посланные мной толчки стихали, я продолжал бежать. Раган упал как раз в тот момент, когда я с ним поравнялся. Собранная им вода уходила вниз по склону.
Я снова собрал ее и, как мусор, смыл Рагана с холма. При этом постарался не задеть его оссалина, но получилось не очень, и тот покатился следом за Раганом.
Лин уже вставала на ноги, я протянул ей руку, но она, естественно, отмахнулась:
– Я должна найти Трану.
– Она цела, – сказал я. – С ней Мэфи.
Лин, прищурившись, посмотрела на меня:
– Я приказала тебе уйти.
– Я… я выпил воспоминания Рагана. И пришел предупредить тебя. Он вынудил оссалина стать его питомцем.
– Опоздал. Я сама это вычислила.
– Опоздал или успел как раз вовремя? – уточнил я и сразу заткнулся под испепеляющим взглядом Лин.
– Я не хочу тебя здесь видеть, – сказала она так, словно хотела причинить боль каждым своим словом.
И каждое ее слово было правдой. А я жалел, что нельзя вернуться назад во времени и сделать все иначе. Мне надо было раньше начать ей доверять и самому сказать ей всю правду. Но я не мог жалеть о том, что сделал, иначе я бы слишком поздно узнал о ее намерениях.
Но теперь мое предательство отступало на второй план.
Я помахал солдатам у нас за спиной.
Они приветствовали меня оглушающе громкими одобрительными возгласами.
– Эти люди хотят меня видеть. И если ты хочешь сохранить Империю, если ты хочешь помочь людям Империи, ты должна признать, что я тебе нужен.
Я протянул к ней руки, но она сразу отпрянула.
У меня комок подкатил к горлу.
Вот он я, стою напротив нее и больше всего на свете хочу снова ее обнять. Моя матушка жалела ее, говорила, что она очень одинока и у нее никого нет.
– Думай что хочешь, – сказал я, – но ты не одна.
Выражение ее лица смягчилось, я даже в темноте видел боль в ее глазах. А потом она посмотрела мне за плечо.
Я обернулся и увидел, что на тропу вышли Мэфи с Траной. Оба встряхнулись, разбрызгивая вокруг себя грязную воду. Через всю морду Траны тянулась глубокая царапина, она еще не совсем очухалась после падения, но в остальном была в полном порядке.
Лин подошла к Тране и села на нее верхом. Они отлично смотрелись, как будто так и должно быть. И я снова подумал о том, что могло произойти с оссалинами прошлой Аланги. Почему их не описывали в историях, почему не изображали на фресках или в иллюстрациях к книгам? Или люди той Аланги обращались со своими оссалинами, как Раган с Ложи? Принуждали стать их питомцами, а когда между ними возникала связь, прятали их подальше от чужих глаз?
Трану было бы очень непросто спрятать.
Теперь уже можно было различить отдельные фигуры поднимавшихся по серпантину конструкций. Лин подъехала ко мне верхом на Тране.
Я откашлялся:
– Я знаю, ты не шутила, когда сказала, что казнишь меня, если вернусь. Но может, заключим временное перемирие? Без головы на плечах мне будет немного сложно использовать свои способности.
Лин смотрела на меня так, будто не знала, смеяться ей или злиться.
– Когда подойдут достаточно близко, сбрось их с холма. Только постарайся не разрушить дворец, там еще есть люди.
– Постараюсь изо всех сил, ваше высочество.
Лин немного покоробило, когда я так обратился к ней, и во мне замерцала надежда, что она еще испытывает ко мне какие-то теплые чувства. Сохнуть по императору, как томящийся от любви подросток, это, в общем-то, неплохо, но у меня имелись дела поинтереснее. Например, надо было остаться в живых. А еще постараться сделать так, чтобы мы все остались в живых. Со всем прочим можно было подождать.
Кости у меня загудели, но этот гул мог слышать только я один. Когда я увидел, что Раган вот-вот атакует Лин, я действовал не раздумывая, мной двигало отчаяние. Раган отлично умел контролировать свою силу, я тоже мог этому научиться. Если великий Дион, пока спасал какую-нибудь муху, мог затопить целый город, я должен был послать подземные толчки в одном определенном направлении.
Я попытался полой плаща оттереть грязь с дубинки, но все без толку. Слегка притопнул и почувствовал, как завибрировала земля. Мэфи встал рядом со мной и оскалил зубы.
– Не лезь на рожон, – сказал я ему.
Он только фыркнул в ответ.
Лин крепко ухватила Трану за шею и что-то шепнула ей на ухо. Конструкции начали выходить из-за последнего поворота серпантина. Они поднимались по холму, как бесконечно длинная светящаяся морская змея.
У меня свело живот. Может, я и стал воином, но я сомневался, что смогу когда-нибудь к этому привыкнуть. Я бы с бо́льшим удовольствием сидел в кухне моей матушки и помогал ей по хозяйству, пока она ругает меня за плохую учебу. А это не шутка, что-что, а браниться моя матушка умеет мастерски.