Я замерла, как будто была конструкцией, а мое имя было его рукой, которая вошла в мою грудь.
Я не знала, что сказать в ответ. Больше всего я хотела упасть в его объятия, но не была уверена, кто мы теперь друг другу.
– Я люблю тебя, – сказал он. – Пожалуйста, не надо меня казнить. Ни сейчас, ни потом. Проклятье! Я не мастер в таких делах. То есть я хочу сказать, позволь мне начать сначала. Я столько всего натворил. Для меня не важно, что сделал твой отец, чтобы тебя создать. Для меня важно, кто ты. А ты – та, кто мне дорог. – Он поджал губы и сморщил нос. – Я даже не уверен… Такое может быть.
Я невольно рассмеялась:
– Может.
Погладила его по теплой щеке. Вгляделась в лицо. Заметила напряжение в глазах.
– Но дело не только во мне, да?
– Да. Мэфи…
У меня сжалось сердце. Мэфи не было рядом с Йовисом во дворе, а ведь он повсюду ходил за ним, как Трана за мной.
– Он… – Я даже не смогла закончить вопрос. – Он жив?
– Да. – Йовис тряхнул головой. – Я не знаю. То есть думаю, что знаю. Это все Кафра. В ту ночь, когда ты спасла мне жизнь, он был там. И он сбежал. Я должен был это предвидеть. Кафра не любит оставлять дела незавершенными. А если уж чего-то захочет, на все пойдет, чтобы это заполучить. Я не уверен, но больше ничего в голову не приходит. И это логично. Он забрал Мэфи. И я знаю, где он может его держать.
Йовис взял мои руки в свои. Пальцы у него были холодные. Впрочем, у меня тоже.
– Тогда ты должен идти.
Да, другого выхода не было. Если бы кто-то забрал Трану, а я не знала, где ее держат, я бы этого не вынесла.
– Ты должен его найти.
Йовис погладил мои пальцы, посмотрел на наши руки.
– Я не могу тебя оставить. Я капитан твоей гвардии. Я нужен тебе сейчас, как никогда прежде.
Да, времена наступали непростые: Аланга возвращались, и мы понимали, что мотивы у них такие же разные, как рыба в море.
– Мы оба знаем, что Мэфи ты нужен больше. Возьми на корабле все, что потребуется. Деньги, припасы, умные камни.
Мне безумно захотелось выйти в море и оказаться подальше от всех этих политических дрязг, от хитрых узлов, которые завязал отец, а мне теперь надо было как-то развязать.
– Как бы я хотела пойти с тобой!
– Но ты не можешь. – Йовис вздохнул.
Я притянула его к себе и поцеловала в губы. Ощутила вкус земли и дождя. Его одежда, как и моя, тоже насквозь промокла, но я чувствовала жар его тела, и он согревал меня лучше всякого костра.
– Лин, – чуть отстранившись, выдохнул Йовис.
Плевать на приличия и на пристойность и этикет вместе с ними!
Я схватила Йовиса за воротник грязными пальцами и прижалась к нему всем телом. Я понимала, что это может быть в последний раз. Последний поцелуй, последнее объятие, последний раз он рядом со мной. Я словно тонула, только не было желания всплывать за глотком воздуха. Он обнял меня одной рукой за талию, вторую поднес к лицу, провел ладонью по щеке, погрузил пальцы в мои спутанные волосы.
Мне хотелось жить в этом моменте. Хотелось, чтобы оно длилось вечность.
Но о вечности мечтают дураки и поэты. Я к ним не отношусь.
Я отстранилась от Йовиса и посмотрела ему в глаза:
– Мне не важно, откуда ты, не важно, какого ты происхождения. Возвращайся ко мне.
Я не попросила, но предложила.
– Я вернусь, обещаю. – Он взял мою руку и поднес к сердцу. Его сердце под моей ладонью билось сильно и ровно. – И я больше никогда не нарушу данного тебе обещания.
Я не успела ответить – он ушел.
55Нисонг
Остров Гэлунг
Нисонг повезло, что Корал была такая легкая. Она нашла ее в кустах на склоне. Закинула руку Корал себе на плечи, сама обхватила ее за талию и потащила подальше от поля боя.
Люди как завороженные наблюдали за падением морского змея. О женщине, которая им правила, все и думать забыли.
Нисонг их понимала.
Гэлунг победил. Лин победила. В это невозможно было поверить. Но она не думала, что Безосколочное меньшинство придет на помощь Гэлунгу. Их оказалось слишком много. Они наголову разбили ее армию. Но Корал… Корал еще была жива.
Земля была мягкой после дождя, и, возможно, поэтому она уцелела после такого падения.
Нисонг тащила Корал по склону, порой приходилось лезть вверх, порой она скользила вниз, и острая трава резала ладонь свободной руки, когда она пыталась замедлить падение.
– Я верну тебя домой, – сказала Нисонг.
– На Маилу? – тихо спросила Корал.
Маила была для Корал домом, а она забрала ее оттуда. Ради чего? Чем закончился их поход? Ничем.
На серпантине появилась группа солдат, и Нисонг нырнула под ближайший куст. Усадила Корал на колени и положила ее голову себе на плечо.
Солдаты Лин охотились на сбежавших конструкций-одиночек, подбирали своих раненых и расчищали поле боя. Нисонг не горела желанием стать пленницей императора.
Но у нее еще была Корал. Они смогут все начать сначала, вместе решат, как это лучше сделать. И были еще конструкции, которых она разослала по всей Империи, чтобы они сеяли хаос на островах. Она сможет заново создать армию. С магией осколков перед ней целое море возможностей.
– В какое-нибудь безопасное место, – поправила она.
Корал посмотрела на нее полными слез карими глазами:
– Мы проиграли, да?
– Нет, – сказала Нисонг. – Этому не бывать.
Что-то теплое потекло по ее ноге. Сердце застучало громче, во рту пересохло. Стараясь не поддаваться панике, она чуть приподняла Корал и ощупала ее спину. Что-то твердое торчало между ребрами. Обломок древка стрелы.
Она не заметила его, когда поднимала Корал с земли, и потом, когда тащила по склону. Возможно, нельзя было перетаскивать ее со стрелой в теле. Может, так она еще больше ей навредила?
– Надо это вытащить, – сказала Нисонг, а кровь продолжала сочиться из раны. – Если сможем развести огонь, я прижгу рану и кровь остановится.
– Сэнд, – сказала Корал, потом моргнула и поправилась: – Нисонг.
– Ты можешь звать меня Сэнд.
В глубине души она знала, чем это закончится, и приняла, когда позвала Корал на поле битвы. И в то же время она была в бешенстве от того, что все заканчивается именно так.
Она всем пожертвовала ради этого дела. Должен был найтись способ все исправить. Всегда есть способ.
– Отвези меня домой, – прошептала Корал побелевшими губами. – Пожалуйста.
Нисонг попыталась ее поднять, попыталась снова закинуть ее руку себе на плечи, но лицо Корал скривилось от боли, и она снова уложила ее к себе на колени. Потянулась к стреле. Древко сломалось практически в самой ране, и его было никак не ухватить. В лагере конструкций у нее были инструменты для такой операции, но там уже наверняка рыскали солдаты императора.
Куда бы она ни поворачивалась, всюду натыкалась на стену.
Нисонг сама не заметила, что начала говорить вслух:
– Ты была права. Маила не тюрьма. Тюрьмой был туман, в который погрузили наше сознание. Я сдаюсь. Мы возвращаемся домой.
Напряженное от боли лицо Корал расслабилось, она едва заметно улыбнулась.
– Иногда сдаться – это правильно.
– Мы возвращаемся на Маилу, – сказала Нисонг. Дыхание застревало в горле, грудь сдавило. – Я прикажу конструкциям, чтобы они передали всем оставшимся на островах, что теперь Маила – наш дом. Мы расскажем им, как пройти через рифы. Мы построим там новую жизнь. Вместе.
Корал вцепилась слабыми пальцами в край рубашки Нисонг.
– Знаешь, тебе необязательно собирать манго. Ты можешь заняться чем-нибудь другим.
Нисонг тяжело сглотнула и смогла коротко рассмеяться:
– Знаю.
Это были последние слова Корал.
Когда Нисонг опустила Корал с коленей на землю, небо было уже светлым. Она наломала веток с ближайших деревьев и укрыла ими тело. Пожалела, что ни одно из них не было можжевельником.
Души конструкций улетают на небеса? У конструкций вообще есть души?
У Корал была.
У Нисонг – нет.
Она встала на ноги и, стараясь не попадаться на глаза солдатам на серпантине, пошла вниз по склону холма.
Теперь она одна. Но ей необязательно и дальше оставаться одной. Из проигранной битвы она вынесла один урок: она не единственный враг Лин.
Она вспомнила, как наблюдала за убегавшим с поля боя монахом ордена дымчатого можжевельника. Этот монах обладал той же силой, какой владели Лин и Йовис. И он почти их одолел.
Нисонг мысленно составила карту окружавшей ее местности, прикинула, куда мог направиться монах, и пошла в том же направлении.
Всегда есть способ все исправить. Всегда можно найти способ вернуться.
56Лин
Остров Гэлунг
Когда он повернулся, чтобы уйти со своими мечами, я попытался его остановить. Завязалась драка. Ийлан ученый, не воин, но я никогда не испытывал такой боли, какую испытал, когда один из его мечей порезал мне кожу. И он оставил меня в темноте, наполовину ослепшего.
А потом он отправился убивать моих сородичей.
Нашел шестерых соратников, которым мог доверить мечи, и они вместе начали охоту на Алангу. Сами начали нести беды на острова. Сможет ли хоть кто-то простить меня за то, что я сделал? Смогу ли я когда-нибудь простить себя?
Молодые, с семьями… он и детей убивал. Не хотел оставлять никого, кто мог выжить и потом отомстить.
Когда-нибудь он за мной вернется.
Йовис снова забыл взять с собой книгу Аланги. Или после всего случившегося она утратила для него значение. Так или иначе, книги и секреты всегда были зоной моих интересов. Даже после тяжелого дня с приемом посланцев и заключением договоров я всегда находила время для чтения.
Меня немало удивило, что безосколочные не стали сразу требовать моего отречения и на Халут тоже не торопились возвращаться. Они остались, чтобы помочь расчистить двор губернаторского дворца, и выделили Урамэ своих врачей.