- Бог объединяет, – после задумчивого молчания заговорила Елена, – но личные отношения мужчины и женщины...
- Ты говоришь о несопоставимых вещах, Лена! – вздохнул Белый Волк. – Я расскажу вам историю двух рабынь. Очень разные женщины – внешность, характер, судьбы – однажды они встретили одного необычайного, как им показалось, мужчину. Встретили и без принуждения, сами решили стать его рабынями в разное время, при разных обстоятельствах. Они шли с ним длинным, извилистым путём в одном мире, встречались в другом и снова жили его жизнью, и в третьем...
- Как так?! – оторопела Елизавета. – Умирали, возрождались и снова служили ему?
- Если быть точнее, они преображались в каждом новом мире, – почесал затылок Ричард, – и снова жили одной, общей жизнью со своим мужчиной.
- Зачем Вы рассказали нам эту притчу, Белый Волк? – чувствуя мистическое воздействие слов, сопротивлялась ему Флоранс.
- Две из вас на собственном опыте ощутили, сколь недолговечными бывают отношения с мужем, – грустно улыбнулся он. – А попасть в лапы Белого Волка – это… навсегда. Если вы в здравом рассудке, задумайтесь об этом прежде, чем фантазировать о татуировке...
В продолжившемся судебном заседании Император участвовал как ментор, не обвиняя и не защищая, а контролируя процесс и фиксируя результат. Лишь однажды он дал волю эмоциям и попросил слова. Десяток свидетелей обвиняли местного священника в активном пособничестве преступной деятельности осуждённого Герцога. «Опомнитесь люди! – воскликнул Белый Волк. – Пастырь нёс вам слово Божье и Божью любовь. Мог ли он сопротивляться неправедной власти? Нет. Нажил ли себе славу и богатство, сотрудничая с этой властью? Тоже нет. Пастырь мог закрыть свой приход и уйти туда, где спокойнее и благополучнее. Он не ушёл. Почему? Отец Михаил не мог оставить паству без своей помощи, без исповеди, без причастия, без благословения. Грешил ли он, соглашаясь на ужесточавшиеся день ото дня требования властей? Да. Михаил грешен перед Богом, но не перед людьми. Судить Пастыря может только Бог. Если на то пошло, я лично возьму его на поруки, я приму его покаяние ради того, чтобы Пастырь продолжал служить Богу, пастве своей и всем людям, нуждающимся в слове и любви Бога, продолжал помогать нам с вами». Сомневающиеся присяжные приняли сторону Белого Волка. Отца Михаила оправдали.
Незадолго до полудня судья прервал заседание. Ричард категорически не желал присутствовать на площади во время казни, но подошёл к клетке, где доживал свои последние минуты Вильгельм. Император отлично понимал, что часы, проведённые взаперти в ожидании смерти страшнее самой смерти. Да и наслушался Герцог немало...
- Отпусти мне грехи, Белый Волк! – неожиданно прохрипел осуждённый.
- Я – эмоциональный человек, но не стану бесконечно мстить тебе за смерть друга и наших боевых товарищей. Прощаю ли тебя я лично? Да, скрепя сердце... – сжал и разжал кулаки Ричард. – Покайся, Вильгельм, пока время не вышло. Бог милостив. А священника я тебе позову. Уязвлённый и очернённый тобой Михаил выслушает твою исповедь...
Сидевший поодаль Пастырь чуть слышно читал молитву, обхватив голову руками. От прикосновения тяжёлой руки к согбенному плечу, он вскочил на ноги, а увидев, кто беспокоит его, порывался пасть на колени. Белый Волк остановил Михаила и прошептал ему на ухо несколько фраз. Пастырь страшно напрягся, но Волк взял в свои ладони голову невысокого шестидесятилетнего священника и поцеловал его в лоб...
К полудню Ричард поднялся на балкон третьего этажа особняка, где привычно восседала в кресле Герцогиня Астрид, не знающая, что теряет титул вслед за потерей мужа. Завидев, кто почтил её своим вниманием, она обворожительно улыбнулась Императору. Тот, кивнув ей, взял со стола бутылку красного вина, налил его в чистый фужер и выпил залпом. Завидев палача, поднимающегося на помост, возведённый на краю площади, Астрид подошла к балюстраде и прислонилась к ней шикарным бюстом. Белый Волк не наблюдал за казнью Вильгельма, он смотрел на его жену и слушал толпу. Бывшая первая леди Герцогства крайне заинтересовалась происходящим. Она переступала с ноги на ногу, тёрлась о высокие перила... Ричард долго не мог поверить, что зрелище приводит Астрид в состояние сильнейшего возбуждения. Толпа дружно вскрикнула, ахнула, замерла, на площади воцарилась полнейшая тишина, а вдова Вильгельма задрала юбку и сунула руку себе между ног! Белый Волк подошёл к ней сзади, приподнял подол юбки, взглянул на аппетитную задницу и… поманил к себе долговязого охранника, стоявшего у дверей балкона. Тот сначала не понял Императора, затем не поверил своему счастью, но, и не подумав отказываться, пристроился к женщине сзади...
В мёртвой тишине на площади был слышен каждый шорох. Доносящиеся с балкона особняка сладкие стоны вдовы не остались без внимания общественности, не сразу поверившей в услышанное. Самые зоркие граждане увидели изгибающуюся в экстазе Астрид на балконе, и индифферентно стоящего поодаль от неё Императора. В рядах публики раздалось дикое ржание, постепенно перешедшее во всеобщий хохот. Мёртвое тело раскачивалось на виселице. Вдова зашлась от экстаза. Театр абсурда!.. Ричард ещё раз взглянул на площадь, на Астрид с охранником, покачал головой и вышел с балкона.
После кульминации зрелища финал судебного процесса оказался не особенно интересен публике. Люди потянулись с площади, но судья объявил, что по окончанию рассмотрения последнего дела слово возьмёт Его Величество Император. К началу речи Белого Волка на площади негде было яблоку упасть. Слава Богу, мёртвое тело успели убрать, а виселицу демонтировали.
«Сограждане, говорю я вам, поскольку все территории Центрального Королевства переходят под протекторат Империи Белого Волка, – громко заговорил Ричард. – Иными словами, вы – мои новые подданные приняли участие в двухдневном судебном процессе. Кто-то из зрителей остался удовлетворённым, кто-то имеет особое мнение. Это нормально, такова жизнь. Например, Белый Волк не нравится своим врагам и недоброжелателям, но не переживает по этому поводу. Как говорили древние: «Я – не золотая монета, чтобы нравится всем». Хочу сказать, что мне приглянулся ваш город, но не нравится особняк покойника. Впрочем, сейчас не о нём... Скажите, вы сможете построить два новых здания в Найт Файр? Одно – изящное и уютное, в живописном месте – для меня лично. Второе – солидное и представительное – для Губернатора острова и всего Герцогства. Да? Прекрасно. Оплата? Мастеров я никогда не обижал... Но вернёмся к положению, существующему на данный момент. Конечно, я с удовольствием погощу у вас ещё несколько дней, но полнота власти, вплоть до отмены чрезвычайного положения, в руках военной комендатуры под руководством майора службы безопасности – Макса Берга. Его советниками назначены Герцогиня Елизавета, Баронесса Гертруда и её дочь Илона. Всех желающих помочь нам в нормализации мирной жизни, словом и делом, я приглашаю к себе послезавтра с десяти утра до восьми часов вечера. Все новые законы, постановления, распоряжения будут вывешиваться на центральной площади, а также оглашаться ежедневно в полдень. Многие из вас желали, чтобы Герцогство получило широкие права автономии. Не стану возражать, но буду следить за эффективностью самоуправления. Центральное Королевство становится протекторатом Империи, Губернаторство Найт Файр – автономной областью Королевства. Имена ответственных лиц вы узнаете ещё до отмены военного положения... Вас интересует, что станет с особняком покойника после того, как будут построены два новых здания? Предлагаю организовать в нём бордель, а вдову Вильгельма Астрид назначить управляющей. Ей тоже пора поработать. Согласны? Впечатляющее единодушие!»
- Мой дорогой, ты трезв? – поинтересовалась Эмма, укладывая голову на соседнюю с Императором подушку. – Твоя финальная речь показалась мне несвязной, но привела в восторг публику.
- У слуг тоже есть нервы! * – зарычал Волк. – Кстати, у так и не признававшегося в работорговле покойника полный подвал рабов. Пожалуйста, помоги завтра Чёрному Призраку и Елизавете разобраться с ними. Я устал морально... А сейчас хочу побыть с тобой, уснуть у тебя на груди... Нет, лучше ты у меня на груди... Ох, я запутался в своих нескромных желаниях, девочка моя!
*«У лакеев тоже есть нервы». Г.И. Горин «Дом, который построил Свифт»
Половину следующего дня Ричард провёл в приходе Пастыря Михаила. Маленький Храм находился на отшибе, у вершины небольшого холма. Он нуждался в ремонте и расширении. Решение этого вопроса и утверждение плана работ не отняло много времени. Неподалёку горожане предложили выстроить Дом Волка с видом на море. Ричарду их идея понравилась... Разговаривая с Михаилом о Вере и государстве, о пастве и заблудших овцах, Белый Волк и не заметил, как в Храм пришла Илона со своей матерью. Тихо молясь, они прислушивались к мужскому разговору. Ричард не делал из него тайны, а Гертруда изумлялась тем больше, чем дольше слушала его.
Обедали прямо на холме, где женщины – благородные дамы и простые прихожанки организовали небольшой пикник. После трапезы к Белому Волку подсела Илона с намерением побеседовать тет-а-тет.
- Хозяин, тебе нравится моя мама? – вкрадчиво поинтересовалась она.
- Мне сложно ответить на твой вопрос, поскольку я ещё не разговаривал с ней, – сдержанно ответил Ричард, но улыбнулся и взял девушку за руку: – Вопрос о внешности? Ты – не копия матери, но... Вы с Гертрудой похожи. Вылеплены из одного теста, как говорят в народе. Мне нравится, как выглядишь ты, а значит... Постой! Ты опасаешься, что я порабощу тебя одновременно с матерью?
- Ты ничего не понял, Поработитель! – Илона засмеялась, но перехватив строгий взгляд Баронессы, перешла на шёпот. – Чёрный Призрак не сказал тебе, что Гертруду купила Царица Александра, а после разговора с Князем попросила его доставить маму сюда в качестве подарка Белому Волку?
- О, нет! – тихо застонал Ричард.
- Всё прекрасно, мой Господин! – сжала его руку Илона. – Мама – чудесная женщина – красивая, добрая... Она – надёжный друг. Гертруда всегда придерживалась строгих правил, часто посещала Храм, жертвовала деньги приходу. Если мы с ней останемся в Найт Файр, мама окажет большую помощь новым властям своими мудрыми мыслями, прежде всего...