- Не так она и мудра, если поддалась новой моде и подумывает о татуировке на левом плече, – покачал головой Белый Волк. – Не вынуждай меня повторять, что мода пройдёт, а несмываемая картинка останется.
- Не картинка! – Илона повысила голос и оголила плечо. – Это – знак принадлежности к стае. Не ты ли теперь, когда жизнь нормализуется, похитишь мою девичью честь?
- Тише ты, Илонка! – засмеялся Ричард. – Похитить честь – ах, как это романтично... Я искренне надеялся, что и ты, и Гертруда, вы войдёте в структуру новой власти...
- Мы готовы работать во имя нового, процветающего государства, для себя и для тебя. Но ответственный пост подразумевает полное обоюдное доверие с Вашим Императорским Величеством! – отрезала Илона и… внезапно приникла к уху Волка: – В Найт Файр у нас был собственный дом. Вчера из него изгнали незаконных владельцев, и сегодня мы с мамой вернём то, что принадлежит нам по праву собственности. К вечеру наведём порядок в доме... Зайди к нам, пожалуйста! Один...
На острове развернулась бурная деятельность. Помимо императорских фрегатов, осуществлявших плановое патрулирование территориальных вод Королевства и выявлявших жалкие остатки войск неприятеля, ещё не сложивших оружие, майор Берг организовал рейды групп службы безопасности на суше. Чёрный Призрак сосредоточился на городских проблемах. Он принял под личный контроль обширную, но вяло функционировавшую судоверфь, где нашлись две недостроенные каравеллы и один фрегат, для спуска на воду которого следовало приложить силы. По просьбе Императора судостроители сосредоточились на восстановлении и модернизации торгового флота, а также портового хозяйства. Первые торговые суда из заморских стран, в том числе из Империи Белого Волка, ожидались уже в ближайшие недели.
В подвале «особняка покойника», как с лёгкой руки Ричарда стали называть горожане бывшие владения Герцога, оказалось три десятка рабов, преимущественно мужского пола. Чёрный Призрак пообещал свободу и полноценное гражданство тем из них, кто проявит сознательность и трудолюбие в работе на благо новой автономной Губернии в составе Центрального Королевства. Как минимум, в крепких мужчинах недостатка не наблюдалось... Отдельной темой оказалось использование осуждённых лиц. Всех «благородных» преступников отправляли на континент, чтобы не вызывать лишние пересуды и не сеять смуту среди местного населения. Малозначимые персоны, приговорённые к различным срокам исправительных работ, использовались здесь же, в Найт Файр и близлежащих островах.
Прежде, чем отправиться в дом Баронессы, находящийся в центре города, Ричард нанёс обещанный визит Герцогине Елизавете. Впрочем, сейчас он пришёл ни столько к ней, сколько к её двенадцатилетнему сыну. С отсутствующим взглядом мальчик сидел в инвалидном кресле. Подумав о том, какие разные судьбы случаются у людей с одинаковым именем, Ричи подошёл к нему и дотронулся до вялой руки паренька:
- Как ты себя чувствуешь, Филиппок?
- Хорошо, – растягивая слоги, невнятно произнёс мальчик, пытаясь сфокусировать внимание на госте.
Белый Волк погладил паренька по голове, встал перед ним на колени и прошептал: «Дай мне силы, Отец!» Чувствительные пальцы Волка легли на виски мальчика и начали осторожно массировать его голову. Филипп инстинктивно закрыл глаза. Позже Ричард переключился на тонкую шею юнца, но вскоре вернулся к голове. Под пристальным вниманием Лизы и Елены манипуляции Белого Волка продолжались более часа, после чего мальчик поднял на целителя осмысленный взгляд и отчётливо произнёс: «Папа!»
- Я – не папа, Филипп, – улыбнулся Ричард. – Я – твой… дядя Белый Волк.
- Нет, – качнул головой мальчик, поднял руки и… обнял мужчину за шею. – Ты – мой папа Волк.
Паренёк прижался к Ричарду щекой, улыбнулся и снова прикрыл глаза. «Он уснул!» – тихо вскрикнула Елизавета. Белый Волк кивнул ей, попросил их с Еленой оставаться на местах, взял мальчика на руки, отнёс его в детскую спальню и уложил на кровать поверх одеяла. Прежде, чем вернуться в гостиную, Ричард аккуратно помассировал руки и ноги Филиппа, избавляя их от напряжения. Только после этого он накрыл мальчика покрывалом.
- Что это было?! – нетерпеливо дожидавшаяся его Елизавета молитвенно сложила руки на груди. – Ему больно?
- Тебе хорошо известно, что болезненные ощущения твой мальчик испытывает в тех случаях, когда его тело перенапряжено. Сейчас ему легко, свободно и… непривычно. Но к хорошему люди привыкают быстро, правда? – Белый Волк рухнул в кресло и с благодарностью принял у Елены стакан воды. Он выпил её до дна и отчётливо произнёс: – Благодарю тебя, Отец!
- Мой сынок никогда не говорил столь отчётливо... – запричитала Герцогиня.
- Неправда, – негромко прервал её Ричард. – Десять лет тому назад Филипп говорил предложениями, улыбался тебе, обнимал, целовал... Что случилось тогда, Лиза?
- Я не знаю, мой Господин! – сдавленно вскрикнула она. – Пока я занималась хозяйством, сын оставался с отцом в гостиной, у камина. Вернувшись, я увидела его лежащим на шкурах и ко всему безучастным. Муж только плечами пожимал...
- Надеюсь, он успел покаяться и в этом, – сдвинул брови Белый Волк, но поспешил улыбнуться: – Всё наладится, мамаша! Это я тебе, как народный целитель, говорю... Если же говорить серьёзно, у Филиппа нарушено мозговое кровообращение. Родовая травма была, а инцидент с отцом десятилетней давности спровоцировал кризис... Оттого и все проблемы. Сейчас ситуация меняется. Я буду заниматься с Филиппом ежедневно до отъезда. Дальше справишься сама. Ты делаешь ему массаж конечностей? Ежедневно? Продолжай в том же духе!
- И сегодня? – не могла прийти в себя Елизавета. – Все конечности?
- Лиза! – фыркнул Ричард. – Замуж тебе пора!
- Теперь вряд ли, – наконец-то улыбнулась Герцогиня. – Если только одинокий Тигр забредёт...
Белый Волк смеялся до слёз, Елена сквозь слёзы...
В дом Баронессы Гертруды Император входил после заката солнца. Один, как его и просили. Романтический ужин при свечах, втроём, не столько забавлял, сколько раздражал Ричарда. Строгое выражение лица матери Илоны добавляло комические нотки в обстановку, и провоцировало Белого Волка на нервный смех. Протокольные благодарности за возможность вернуться домой и встретиться с дочерью довели его до предела. Ричард решительно завёл деловой разговор о ближайшем будущем города, о совместных усилиях в деле развития островов.
- Правда ли, что Вашему Императорскому Величеству удалось вылечить сына Герцогини Элизабет? – неожиданно спросила Гертруда тоном, полным недоверия.
- Филиппа невозможно излечить за один сеанс. Но мы сделали первый, самый трудный шаг на этом пути, – без тени улыбки ответил Ричард. – Непроверенные слухи разлетаются быстро, их не следует принимать всерьёз.
- Видишь, мама! – просияла Илона. – Я говорила тебе, что Белый Волк может всё!
- Всё может только Бог! – назидательно ответила Гертруда дочери.
- Не уверен, что он согласится с Вами, Баронесса, – усмехнулся Император, – но ход Ваших мыслей мне определённо нравится.
- Я уже не Баронесса, и Вам не следует обращаться ко мне на «Вы», – сухо произнесла она.
- Моим Указом Вам возвращён титул, – терпеливо пояснил Белый Волк. – А брудершафт мы ещё не пили... Успокойтесь, Гертруда, никто не торопит Вас, не принуждает к активной деятельности. Вы устали морально и физически. Отдохните!
- Так с рабынями не обращаются! – нахмурилась она и, на высказанные Императором сомнения в её социальном статусе, попыталась обнажить своё плечо. Строгое, под стать хозяйке, платье не поддавалось, и Гертруда попросту разорвала ткань. Под ней красовалась татуировка с оскалом Белого Волка.
- Кто позволил? – разъярился Ричард и недобро взглянул на Илону.
- Моя дочь не виновата! – по-прежнему строго воскликнула Баронесса. – Она не могла мне отказать!
- Ах, вот как! – реально оскалился Белый Волк. – Я не вижу здесь рабынь! Татуировка на плече не может служить доказательством.
- Простите, но я не понимаю Вас! – хмуро откликнулась Гертруда. – Император выкупил рабыню Илону, чтобы даровать ей свободу? Отчего же Вы не сделали этого сразу?
- Ваша дочь – юная, невинная девушка! Её следовало оставить без присмотра? – Ричард продолжил высказываться, не сдерживая гнева. – Я взял её под опеку, чтобы передать родной матери, вернувшей себе сегодня дом, титул и свободу.
- Мы живём в мире, где подобное поведение невозможно, – безапелляционно заявила Баронесса.
- Илона, – неожиданно обратился к девушке Белый Волк, – не могла бы ты пригласить сюда майора Берга?
- Да, конечно, – изумилась она, – но… зачем?
- Комендант Найт Файр – симпатичный парень, правда? – улыбнулся ей Ричард. – Я вижу, что вы нравитесь друг другу и хочу познакомить вас лично.
Несколько секунд Илона только хлопала глазами, затем шлёпнула себя по лбу, подмигнула Императору и выбежала из комнаты. Изумлённые глаза Гертруды забавно смотрелись на лице, неизменно сохранявшем строгое выражение. «Что происходит?» – выдавила из себя Баронесса. Ричард безмолвно рассматривал женщину. Он преувеличивал, говоря Илоне о её сходстве с матерью. Сухая, поджарая женщина с маленькой грудью, длинными ногами и небольшой крепкой задницей напоминала дочь только цветом волос и веснушками. К тому же, волосы Гертруды имели тёмный оттенок рыжего цвета, и веснушки на загорелой коже смотрелись иначе...
- Почему бы милой девушке не пообщаться с благовоспитанным офицером, по возрасту подходящим ей гораздо больше Белого Волка? – наконец-то заговорил он. – Макс моложе меня на десять лет, и его перспективы впечатляют.
- С Вашей стороны очень благородно… отослать дочь перед тем, как надругаться над матерью, – строгая Баронесса не унималась. – Приказывайте, Хозяин!
Терпение Императора иссякло. Он и не помнил, когда обращался с женщиной столь грубо, не стесняясь в выражениях, бранясь и требуя… правдивого рассказа о её проблемах. Гертруда вздрогнула, закрыла лицо руками и упрямо молчала... «Не желаешь исповедаться перед Хозяином? Что же, – понизив голос, произнёс Ричард, – тогда страшную историю расскажу я... Тебя всегда боялись мужчины. Мужские страхи никогда тебе не мешали, ты к ним привыкла. В двадцатилетнем возрасте ты начала подыскивать себе жертву для того, чтобы… выйти замуж... Вышло иначе. К тебе пришёл Герцог и заставил тебя спать с ним под страхом полного ассортимента групповых извращений. Защитить бедную женщину было некому... Кстати, как и другие мужчины, Вильгельм инстинктивно побаивался тебя, но приходил каждую неделю в одно и то же время, пока твой живот не округлился... Родилась и подрастала Илона, а Герцог продолжал требовать исполнения своих желаний, но всё реже