Да, в очень нервное время я нынче живу. А вы говорите, балы, красавицы, пиры…
И я вновь принялся ковырять ложкой остывшую овсянку.
ИТАЛИЯ. РИМ.
25 июня (8 июля) 1917 года
Князь Волконский ехал с очередной аудиенции с ее высочеством. Глядя на улицы старого Рима, князь ловил себя на мысли, что если он прибыл в столицу Италии сугубо исполняя высочайшую волю, то теперь он и сам был готов приложить все усилия для того, чтобы высочайшая воля стала реальностью.
Да, принцесса Иоланда поразила его сегодня в очередной раз. Неужели этой высокородной барышне только шестнадцать лет? Впрочем, возможно, именно в высокородности, а точнее, в том, что жизнь при королевском дворце вовсе не располагает к затянувшемуся детству, и таился секрет принцессы. Хотя если бы было все так просто, то все представители знатнейших родов вечно бы правили миром. Чего на самом деле вовсе не наблюдается.
Тем не менее принцесса Иоланда являла самые выдающиеся способности, острый ум и исключительное умение повернуть ход событий в свою пользу. А что сказать о способности, так сказать, уловить ветер и наполнить им свои паруса? Например, об организации общества «Италия – Россия», которое сама же и возглавила? Нет, она там, разумеется, взяла на себя скромную и почетную роль почетного же главы, шефа и патрона всего этого собрания, представителя королевского дома, символически осеняющего данную структуру. Но почему ни у кого не возникло сомнений в том, что это именно ее общество?
И уж тем более сомнений не могло возникнуть у самого князя, поскольку Волконский знал всю подноготную происходящего. В частности, как много и усердно изучает принцесса Россию, сколь скрупулезно оцениваются существующие проблемы и потребности и сколь внимательно изучаются итальянские промышленники, которые могли бы не просто оказать помощь России, но и перенести туда свое производство. И как усердно она учит русский язык.
Мало того что было организовано общество «Италия – Россия», но принцесса еще и добилась того, чтобы одобрение на предоставление льготных кредитов для итальянских предприятий осуществлялось в первую очередь через это самое общество. Более того, Иоланда практически монополизировала право такие кредиты одобрять, чему, безусловно, потворствовал ее царственный родитель, полагая очевидно, что в будущем это дело окупится сторицей.
И князь Волконский его понимал. Правда, он не был уверен, что родителю так уж удастся влиять на дочь.
А вот и место назначения. Дорогой и очень респектабельный ресторан. А где еще можно было встретиться с главой столь известной корпорации?
– Счастлив видеть вас, синьор Фраскини.
– Благодарю вас, князь, что уделили мне время.
– Ее высочество дала мне знать, что у вас, синьор Фраскини, есть серьезное предложение для моей страны.
– О да, я благодарен ее высочеству за столь живое участие в межгосударственных делах. Действительно, наше предприятие, известное всей Европе своими автомобилями высочайшего класса и качества, заинтересовано в развитии сотрудничества с Россией.
– Позволю себе дать высочайшую оценку качеству автомобилей, которые выпускает ваше предприятие. Однако позволю себе заметить, что и в России есть общества, которые выпускают автомобили представительского класса. Тот же «Руссо-Балт», к примеру.
Фраскини склонил голову в легком поклоне, призванном обозначить вежливость, но вместе с тем позволил себе легкую иронию.
– Разумеется, «Руссо-Балт» выпускает весьма достойные автомобили. Однако же позволю себе заметить, что выпускается их крайне мало, качество их часто имеет нарекания, а вот стоимость их существенно выше, чем у автомобилей Isotta-Fraschini.
Волконский не стал спорить.
– Что ж, возможно, в вашем замечании есть определенная доля правды. Однако тем не менее Россия сейчас нуждается не в лимузинах, а в множестве дешевых и массовых автомобилей. Дешевых и массовых. Вместе с тем автомобили Isotta-Fraschini отнюдь не дешевы и тем более не могут производиться массово. Как всякий элитарный продукт, ваши авто предназначены для очень состоятельной публики. В то же самое время мой государь очень критически относится ко всякой роскоши, особенно в условиях войны.
– Конечно, князь, мне это известно. Но разве мы не можем найти точки соприкосновения? Наша фирма имеет опыт сотрудничества с итальянской армией. У нас есть прекрасная серия транспортных автомобилей Isotta-Fraschini тип 16 грузоподъемностью в четыре тысячи килограммов. Мне представляется, что такие машины были бы полезны России и ее армии.
Князь кивнул, соглашаясь.
– Да, разумеется, грузовики более полезны для нас, чем лимузины. Однако же позволю себе заметить, что объем производства ваших грузовиков и шасси к ним достаточно невелики. А вместе с тем нам требуется просто огромное количество грузовиков.
– Понимаю. Как мне представляется, может быть достигнуто соглашение о совместном производстве бронеавтомобилей на шасси Isotta-Fraschini. Насколько я знаю, в русской армии тяжелые броневики крайне востребованы. Четыре тонны есть четыре тонны, не так ли?
– Возможно. Однако есть иная проблема. Россия взяла курс на максимальную стандартизацию и массовый выпуск. Но ваши автомобили и ваши шасси носят большей частью штучный и эксклюзивный характер. Зачем нам несколько десятков авто, которые и ремонтировать будет сложно? В особенности если мы говорим о применении таких автомобилей в условиях действующей армии.
– Я думаю, князь, что решить эту проблему возможно предельно просто.
– Каким же образом?
– Массовостью. Пусть не массовостью каждой конкретной модели, но общей массовостью. На самом деле вряд ли Россия откажется от заводов по производству тяжелых грузовых автомобилей, броневиков, авиационных двигателей и двигателей автомобильных, не так ли, князь?
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА
Н. К. Крупской Бургундская Коммуна, Сен-Клод, 20 июня 1917 года
Дорогая Надюшка! Очень рад был получить от тебя весть. Я в Париже слал телеграмму в Люцерн и, не получив на нее ответа, послал другую в Женеву, но до отъезда ответа тоже не получил. Пользуюсь поездкой Клары[5] и Анжелики[6], чтобы написать тебе. Анжелика италоподданная, авось пропустят.
Неделя как мы нашей интернациональной колонной покинули Париж. Сегодня уже ясно, что вовремя и Вторая коммуна погублена. Парижане с самого начала погрязли в комитетах и прочих комиссиях. Мне в этой говорильне не нашлось подходящего места, да и времени на устройство работы РКИ только и доставало. Девять дней назад, вскоре после заключения этого позорного, но архиважного мира стало понятно, что власти в Париже нет и вожди Коммуны не понимают необходимость жесточайшей пролетарской диктатуры. Большая часть Президиума вместе с Ларго Кабальеро за два дня до того отбыла на юг, для помощи товарищам восставших Гаскони, Каталонии и Окситании. Решили и мы перенести Исполком в бастующую Швейцарию.
Управились бы за два дня, но этот палач Мишка Романов захватил Осер. И нам никак нельзя было нести головы на русские плахи. Пришлось автоотрядом уходить на Труа, Лангр, Безансон. Но его уже заняли пруссаки. В руки к кайзеровцам мы тоже попасть не могли, и, спасая наших немецких товарищей, от Гре мы свернули на Доль и утром вступили в Сен-Клод. Не буду сейчас описывать всех казусов нашего путешествия. Скажу только, что все живы, правда Клара простыла в дороге. Поклажу свою мы в пути даже приумножили.
Здесь нас встретил Фриц[7] с весточкой от тебя и вестью, что немцы заняли Кюр, а итальянцы Мижу. Он со своим оружейным обозом не смог уже к вам пробиться.
От Фрица узнал, что приступ болезни сердца у тебя все же был. Значит, ты работаешь не в меру. Надо строже соблюдать правила и слушаться врача хорошенько.
Мы с Фрицем, объединив отряды, отходим на красный ещё Лион, а там, может, будет перелом на фронтах в Окситании или Барселоне. Девочки остаются до прихода итальянцев. Анжелика уверена, что проведет Клару и парижанок в Женеву. Наши русские спутницы решили не рисковать.
Надеюсь, что дня два-три буду в Лионе – телеграфирую при первой возможности.
Крепко обнимаю, прошу писать и телеграфировать чаще.
Твой В. Ульянов
NB: Слушайся доктора: ешь и спи больше, тогда к зиме будешь вполне работоспособна.
МОСКВА. ПЕТРОВСКИЙ ПУТЕВОЙ ДВОРЕЦ.
25 июня (9 июля) 1917 года
– Первый же день работы правительственной делегации принес весомые политические, экономические и военные результаты. Вступление в войну на стороне Антанты позволило правительству и Конгрессу США оперативно одобрить подготовленные ранее документы и договоры, в частности «Договор о программе ленд-лиза», о выделении России значительных кредитов, об оказании нашей империи широкой военной и технической помощи. Подписано соглашение с Чарльзом Нэшем о создании в России филиала компании Nash Motors и строительстве автомобильного завода, способного выпускать порядка двух тысяч армейских грузовиков в год плюс поставлять не менее тысячи шасси в год для производства на их базе другими российскими заводами броневиков, санитарных автомобилей и прочего спецтранспорта, столь необходимого армии…
Я слушал Маниковского и думал о своем…
МОСКВА. ПЕТРОВСКИЙ ПУТЕВОЙ ДВОРЕЦ.
25 июня (8 июля) 1917 года
– Вы можете начинать, ваше императорское величество.
Я кивнул Суворину. Наспех организованная студия все еще смотрелась кустарно, но для меня вся современная (прости господи) техника в любом случае выглядела крайне несерьезно. Даже простейший вопрос обращения к подданным в прямом эфире и то потребовал совершенно героических усилий от всех служб и заинтересованных лиц.
– Честь в служении на благо Отчизны! От имени России я обращаюсь ко всем людям доброй воли во всем мире. Скоро три года, как Европу и земной шар потрясают сражения Великой войны. Войны, прозванной так не за ее возвышенное благородное величие, а за те великие ужасы и горести, котор