[538] Однако всего через девять дней после триумфа Бессьера Наполеон пережил самое болезненное, чем когда-либо прежде, разочарование, а на всех европейских языках зазвучало позорное отныне для наполеоновской Франции слово: Байлен.
Так назывался город в Андалусии на юге Испании, где 23 июля 1808 г. (на следующий день после торжественного явления Жозефа Бонапарта Мадриду в качестве испанского короля) целый корпус французов численностью в 17,5 тыс. бойцов, которым командовал заслуженный боевой генерал, лишь двумя неделями ранее пожалованный в графы, Пьер Дюпон, капитулировал перед сборным воинством генерала К. де Кастаньоса (15 тыс. кадровых солдат плюс до 30 тыс. ополченцев, партизан и даже контрабандистов).
Вот как это произошло[539]. Дюпон вел свой корпус из Андалусии к Мадриду с добычей, награбленной в церквах Кордовы и занявшей 500 повозок. У Байлена войска Кастаньоса окружили его. Дюпон мог бы попытаться прорвать кольцо окружения, но не пошел на это, боясь потерять награбленное. Он вступил в переговоры с Кастаньосом об условиях капитуляции, по которым все генералы, офицеры и солдаты корпуса (а каждый из них смог бы взять с собою часть добычи) были бы доставлены на кораблях во Францию, в Рошфор, живыми - здоровыми, только без оружия. Кастаньос обещал: «Так и будет! Слово кабальеро»[540]. Но испанцы нарушили свое обещание: отпущены были во Францию только генералы и старшие офицеры, а солдат и младших офицеров заточили в тюрьмы скалистого острова Кабрера (одного из Балеарских островов), откуда вернулись через шесть лет, в 1814 г., лишь 3 тыс.; остальные, почти 14,5 тыс., «погибли от жестокого обращения»[541].
Наполеон узнал о трагедии Байлена в Бордо на пути из Байонны в Париж. Он был вне себя от гнева: швырнул на пол графин с водой, разбившийся вдребезги, и нервно шагал по мокрому ковру, восклицая: «Какая постыдная капитуляция в открытом поле! Честь нашей армии поругана!» По свидетельству очевидцев, он сказал: «Я завидую Августу, который оплакивал свои легионы; они, по крайней мере, погибли, сражаясь»[542]. 3 августа император написал военному министру А. Ж. Г. Кларку: «Согласитесь, что с сотворения мира не было ничего более безграмотного, более глупого или более трусливого»[543]. Дюпон по возвращении во Францию был предан военному суду, лишен чинов, орденов, графского титула, мундира и пенсии с конфискацией всего имущества и заключен в тюрьму, где просидел до падения Наполеона. Зато при Людовике XVIII он станет военным, а затем государственным министром и членом личного совета короля.
Эхо Байлена прокатилось по всему миру. Все узнали не только о позоре непобедимой империи, но и о возможности успешно бороться против нее. Байлен насторожил Францию, вдохновил Испанию, обрадовал Англию. Жозеф Бонапарт, прокоролевствовав всего десять дней, бежал из Мадрида и во главе своей 20-тысячной армии спешно отступил на север Испании, за реку Эбро. Теперь «все то, что ненавидело, но боялось могущества Наполеона, начало поднимать голову»[544]. А в Испании, как справедливо отметил А. 3. Манфред, «Байлен удесятерил силы национально - освободительного движения <...>. Испанию после Байлена нельзя было ни завоевать, ни победить. Наполеон до сих пор вел войну против армий; в Испании он должен был вести войну против восставшего народа. Победить его он не мог»[545].
Последствия капитуляции Дюпона при Байлене усугубила капитуляция генерала А. Жюно (давнего личного друга Наполеона) при Синтре в Португалии, хотя она выглядела менее позорной и имела гораздо меньший резонанс по сравнению с Байленом[546]. Дело в том, что еще осенью 1807 г. Наполеон решил наказать Португалию за ее отказ участвовать в континентальной блокаде. Португальский регент принц Жуан[547], игнорируя давление со стороны Наполеона (вплоть до угрозы объявить Португалии войну!), продолжал торговать с англичанами и даже предоставил им Лиссабон в качестве базы для операций против Тулона и Марселя. Наполеон, хорошо информированный о том, насколько слабы вооруженные силы Португалии, отправил в поход на Лиссабон «весьма жалкую армию молодых рекрутов»[548] (посчитав ее достаточной) под командованием Жюно. Действительно, Жюно, почти не встречая сопротивления, 30 ноября 1807 г. вступил в Лиссабон, а принц Жуан и весь его двор на английских кораблях бежали в Бразилию. Но, к несчастью для Жюно, пока он «наводил порядок» в Лиссабоне, неподалеку, севернее португальской столицы высадились английские войска. Командовали ими генералы Брент Спенсер и Артур Уэлсли - будущий фельдмаршал и (с 1809 г.) виконт, а затем граф, маркиз, герцог Веллингтон. 21 августа 1808 г. Жюно проиграл им бой при Вимейро, запросил перемирие и 30 августа в Синтре, близ Лиссабона, подписал капитуляцию, - правда, на почетных условиях: англичане обязались доставить во Францию все 26 тыс. солдат Жюно (вместе с ним самим), их оружие, включая артиллерию, снаряжение и даже трофеи, все это в обмен на полную эвакуацию французов из Португалии. Байлен не повторился: англичане, в отличие от испанцев, выполнили все условия капитуляции.
Теперь Наполеон понял, что без него ни в Испании, ни в Португалии французам не обойтись. Очень занятый урегулированием отношений с Россией (включая личные переговоры с Александром I в Эрфурте с 27 сентября по 14 октября 1808 г.[549]), он тем не менее внимательно следил за испанскими делами. Едва вернувшись из Эрфурта в Париж, император распорядился направить в Испанию дислоцированные на территории Франции и Германии три свежих корпуса Великой армии (маршалов Ж. Ланна, М. Нея и Н. Ж. Сульта) и, главное, гвардию. Вместе с теми соединениями, которые уже действовали против испанской герильи (корпуса маршалов Ф. Ж. Лефевра, К. П. Виктора, А. Ж. Монсея и генерала Л. Гувиона Сен - Сира, а также кавалерийский резерв Ж. Б. Бессьера), численность французских войск в Испании достигнет 200 тыс. человек. Сам Наполеон выехал из Парижа 29 октября, 3 ноября был уже в Байонне, а еще через день вступил в испанский город Виторию. Далее события стали развертываться с поразительной (для Наполеона привычной) быстротой.
10 ноября Наполеон разгромил под Бургосом Эстремадурскую армию под командованием графа X. Бельведера и пошел с гвардией, корпусами Нея и Сульта и кавалерией Бессьера прямым курсом на Мадрид, тогда как маршалы Ланн и Виктор обеспечивали его фланги. Позади и справа от императора уже 11 ноября под Эспиносой Виктор нанес поражение Галисийской армии, которой командовал генерал X. Блейк (ирландец по происхождению), а впереди, слева - под Туделой 30 ноября корпус Ланна сразился с Андалусской армией во главе с лучшими полководцами Испании К. Кастаньосом (победителем при Байлене) и X. Палафоксом. Несмотря на более чем двойной перевес противника в численности (45 тыс. испанцев против 20 тыс. французов), Ланн одержал победу - самую блестящую в его военной карьере. Остатки разгромленной Андалусской армии бежали к Сарагосе, где им еще предстояло вновь встретиться с Ланном.
Тем временем Наполеон с главными силами ускорил марш на Мадрид. Последней преградой на его пути к испанской столице стало ущелье Сомосьерра с перевалом высотой в 1500 м. Его защищали 9 тыс. испанцев с четырьмя артиллерийскими батареями, расставленными одна за другой на пути возможной атаки противника так, чтобы в случае захвата одной батареи он оказывался под огнем второй, третьей, четвертой. Здесь 30 ноября генерал и будущий граф Луи Пьер Монбрен возглавил кавалерийскую атаку на позиции испанцев, которую А. Жомини назвал «одной из блистательнейших во всех войнах Наполеона»[550]. Ударный отряд Монбрена, в составе которого отличился эскадрон польских легионеров во главе с полковником Яном Козетульским, ворвался на перевал. Легионеры устремились в атаку с громогласным кличем «Niech żyje Cesarz!» (польск. «Да здравствует император!»), в котором, как заметил Макс Галло, Наполеону «послышался акцент Марии Валевской». Сметая с пути пехоту и вырубая, словно кустарник, испанских канониров, атакующие захватили все четыре батареи, после чего уцелевшие защитники Сомосьерры бросились спасаться бегством по дороге в Мадрид. Их начальник X. Бенито де Сан - Хуан пытался задержать беглецов, но был убит собственными солдатами. Монбрен за этот подвиг получит титул графа и станет одним из кандидатов в маршалы Франции, но погибнет в Бородинской битве, так и не успев получить маршальский жезл.
К Мадриду Наполеон подошел с армией в 30 тыс. человек 2 декабря - в очередную годовщину своей коронации и победы при Аустерлице. Заняв высоты Чамартина у самых стен Мадрида, он послал в город Бессьера с ультиматумом: Верховная хунта (так называло себя самоназначенное после бегства Жозефа Бонапарта правительство Испании) должна сдать Мадрид французам, иначе - штурм с неизбежными и неисчислимыми жертвами. Хунта ответила: «Нет!» Испанское правительство рассчитывало на героизм не только солдат гарнизона, но и, главное, 40 тыс. (!) окрестных крестьян, собравшихся в столице с решимостью защитить ее[551]. С 9 часов утра 3 декабря французская артиллерия пробила бреши в городских стенах, а пехота пошла на штурм и вломилась в город, не щадя никого и ничего. Теперь хунта сама запросила перемирия, и в 5 часов вечера 4 декабря ее представители подписали акт о капитуляции, выразив при этом Наполеону свою покорность. Таким образом, заключает Анри Лашук, «чтобы разбить три испанские армии и взять Мадрид, Наполеону потребовался всего один месяц!»