[1187]. Иначе (и, думается, вернее) рассудил Е. В. Тарле: не «суеверное самоослепление», а особый, наполеоновский, склад мышления. В 1813 г., как и до 1812, Наполеон действовал по принципу «все или ничего!»[1188] Предложенные ему четыре условия перечеркнули бы многие из его завоеваний, а отступать завоеванное он не собирался. «Ваши государи, рожденные на тронах, - говорил он в Дрездене Меттерниху, - могут быть побиты хоть 20 раз и спокойно возвращаются в свои столицы. А я солдат, мне нужны честь и слава, я не могу показаться униженным перед моим народом»[1189].
Присоединение Австрии резко усилило шестую коалицию. К тому же на помощь ей шли шведские войска, со стороны Пиренеев наступали испанцы и англичане, переходили в лагерь коалиции Бавария и Вюртемберг, Нассау и Баден. Против Наполеона поднималась вся Европа. «Ату Францию!» - таков был общий клич феодальных монархов[1190].
Главнокомандующим союзными войсками Александр предложил назначить князя К. Ф. Шварценберга. Сделал он это не только на радостях по случаю вступления Австрии в коалицию, но и потому, что знал: спесивые немецкие феодалы оскорбляются подчинением Барклаю де Толли - «плебею», сыну безродного поручика. Вообще, как подмечено участником тех событий, офицером и будущим генералом М. А. Фонвизиным, «Александр с необыкновенною ловкостью умел соглашать разнородные интересы и требования союзников, жертвовал собственным самолюбием <...> и даже согласился подчинить лучших своих полководцев австрийским и прусским генералам, которые нисколько не были выше наших»[1191]. Шварценберг - бывший посол Австрии в Париже, больше дипломат, нежели военачальник, страдавший при избытке осмотрительности недостатком активности, - тоже не вполне устраивал Александра как главнокомандующий, особенно в сравнении с Наполеоном. Поэтому царь возобновил начатые еще в 1804 г. попытки заполучить французского генерала Ж. В. Моро, который был изгнан из Франции за участие в заговоре против Наполеона и жил в США. Первые два приглашения от Александра (в 1804 и 1807 г.) Моро отклонил, но третье принял и в августе 1813 г. приехал к монархам стран - членов шестой коалиции в Прагу. По воспоминаниям государственного секретаря Российской империи А. С. Шишкова, «принят он был с великою и, можно сказать, излишнею честью: российский император и король прусский, как только услышали о его прибытии, тотчас поехали к нему с поклоном и поздравлениями»; ни Румянцеву, ни Суворову, ни Кутузову «не было никогда оказано подобной чести»[1192].
Александр I предлагал Моро главное командование над союзными войсками с чином фельдмаршала - вместо Шварценберга. Моро предпочитал, чтобы главнокомандующим числился Александр, а он, Моро, руководил бы войсками в качестве начальника его Главного штаба[1193]. До битвы при Дрездене этот вопрос не был решен.
Симптоматично, что в один день с Моро приехал в Прагу к союзникам и генерал А. Жомини, бывший начальник штаба у маршала М. Нея, уже тогда авторитетный военный теоретик, перешедший на русскую службу. «Мы, русские, несказанно ему обрадовались, - свидетельствовал А. И. Михайловский - Данилевский, - ибо все, от государя до последнего офицера, почитали его своим учителем»[1194]. Жомини сразу получил звание генерал-адъютанта и место советника при Александре I. Поскольку к тому времени появился в стане коалиции и бывший наполеоновский маршал Ж. Б. Бернадот, французские историки восклицают: «Казалось, только французы могут побеждать французов!»[1195] Все три «дезертира», как ругал их Наполеон, советовали коалиционерам одно и то же: «Избегать столкновения там, где руководит лично Наполеон, а стараться бить отдельно его маршалов <...>. Если же связываться с самим Бонапартом, то не иначе как с громадным превосходством сил»[1196]. Отныне коалиционеры будут следовать этим советам неукоснительно.
В первом же после перемирия сражении под Дрезденом, 26 - 27 августа, союзники располагали большим численным перевесом: по данным, зафиксированным в отечественных энциклопедиях, 227 - 235 тыс. человек против 165 тыс.[1197] Однако Наполеон вновь победил. Подкреплений перед битвой он получил в несколько раз меньше, чем союзники, но зато к нему вернулся из Неаполя (правда, ненадолго) Иоахим Мюрат, который один стоил многих тысяч сабель. На второй день битвы Наполеон прорвал союзный центр мощным ударом чуть ли не всей своей кавалерии, внезапно собранной в кулак под командованием Мюрата. Этот прорыв заставил коалиционеров беспорядочно отступать. Потеряв, по разным данным, от 30 до 40 тыс. человек, они поспешно уходили, а частью бежали к Богемским горам, бросая обозы, пушки и знамена. Наполеон потерял здесь людей втрое - вчетверо меньше (около 10 тыс.)[1198].
Тяжесть поражения усугублялась для союзников и лично для Александра I гибелью Моро. Он был смертельно ранен ядром, которое, по слухам и с той и с другой стороны, выпустил сам Наполеон, разглядевший в подзорную трубу своего «дезертира»[1199] («Не знамение ли?» - восклицал по этому поводу Эмиль Людвиг[1200]). Сам Наполеон позднее, уже в изгнании, рассказал своему врачу Б. О’Мира, как в действительности был убит Моро. Вот этот рассказ в записи врача. «На расстоянии примерно в 500 ярдов (около 0,5 км. - Н. Т.) я заметил группу всадников, собравшихся вместе <...>. Вызвал артиллерийского капитана, командовавшего батареей из 18 или 20 пушек: “Немедленно обстреляйте эту группу людей; возможно, среди них есть несколько генералов”. Приказ был выполнен незамедлительно. Одно из ядер попало в Моро, оторвало обе его ноги и пронзило насквозь его лошадь. Я думаю, те, кто стояли рядом с ним, были убиты или ранены»[1201].
Рядом с Моро стоял в ту минуту Александр I. Он не пострадал. А генерал Моро после ампутации обеих ног умер 2 сентября, и через месяц прах его был погребен в Латинской церкви на Невском проспекте Петербурга с фельдмаршальскими почестями[1202].
В лагере союзников началась паника. Фридрих - Вильгельм III от страха совсем потерял голову. Даже Александр поддался общему унынию. Меттерних, по версии Н. К. Шильдера, «готовился отделить Австрию от коалиции»[1203]. В этот критический момент, когда все шло к тому, что шестая коалиция разделит судьбу пяти предыдущих, реализовались советы наполеоновских «дезертиров».
Сам Наполеон после Дрезденской битвы заболел и почти на шесть недель вышел из строя, оставаясь под наблюдением врачей в Дрездене; «острейшая желудочная колика» вызвала у медиков даже подозрение (оказавшееся безосновательным), не отравлен ли он[1204]. Преследовать разрозненные войска союзников он поручил своим маршалам, которые, однако, в отсутствие императора действовали неудачно и все (!) были разбиты: М. Ней - при Денневице Ж. Б. Бернадотом (!)[1205], Ж. Э. Макдональд на р. Кацбах Г. Л. Блюхером, Н. Ш. Удино - у Гроссберена прусским генералом Ф. В. Бюловым. Особенно счастливым для союзников стал бой под Кульмом, где 29 - 30 августа был окружен и большей частью уничтожен русско-прусско-австрийскими войсками общей численностью до 80 тыс. человек 37-тысячный корпус генерала Д. Вандама, а сам Вандам взят в плен. Как важный трофей пленника доставили к Александру I. Царь строго осудил его «злодейские поступки в Ольденбурге» и сразу пожалел об этом, ибо ответ Вандама был преисполнен дерзости: «Я казнил врагов моего отечества, но не убивал своего отца!»[1206]
После такого фейерверка побед над военачальниками Наполеона коалиционеры воспрянули духом. 9 сентября в Теплице (Чехия) они скрепили свой союз новым договором, по которому обязались бороться с Наполеоном до победного конца, в после победы свести Францию к границам 1792 г.[1207] К началу октября коалиция выставила против Наполеона уже 1 млн солдат, ударное ядро которых составляли четыре армии, рассредоточенные в Германии: Богемская (253 200 австрийцев, русских и пруссаков) под командованием К. Ф. Шварценберга; Силезская (104 тыс. русских и пруссаков) - Г. Л. Блюхера; Северная (128 700 русских, пруссаков и шведов) - Ж. Б. Бернадота, который теперь именовался шведским кронпринцем Карлом - Юханом, и Польская армия Л. Л. Беннигсена (59 400 русских и пруссаков); всего же - 547 300 человек и 1475 орудий[1208], плюс гарнизоны, летучие, ополченческие и даже партизанские отряды. Главнокомандующим всеми армиями считался Шварценберг, которым номинально руководил совет трех императоров - российского, прусского и австрийского. Фактически возглавляли союзный штаб два барона: француз А. Жомини и немец К. Ф. Толь, один из которых учился воевать у Наполеона, а другой у М. И. Кутузова. План союзников теперь заключался в том, чтобы совокупными усилиями четырех своих армий окружить и уничтожить в районе Лейпцига армию Наполеона численностью, как они полагали, не более 180 тыс. человек при 700 орудиях.