[1528]) двадцатидневный марш Наполеона от бухты Жуан к Парижу. В самом деле, этот фантастический марш с 1 по 20 марта 1815 г. показался современникам и кажется доныне, по выражению одного из героев Оноре Бальзака, «самым большим из божьих чудес»; ведь такого не было в мировой истории никогда - ни раньше, ни позже: безоружный человек во главе горстки людей, не сделав ни одного выстрела, «только шляпой помахав», за 20 дней положил к своим ногам великую державу[1529].
Бальзаку, соотечественнику Наполеона, вторил другой гений – из страны, которая была главным врагом и губителем императора, - Джордж Гордон Байрон:
Прямо с Эльбы в Лион!
Города забирая,
Подошел он, гуляя, к парижским стенам –
Перед дамами вежливо шляпу снимая
И давая по шапке врагам![1530]
Посмотрим, как все это было. Наполеон избрал для своего марша кратчайший путь через Канн[1531] и Гренобль к Лиону - второму после Парижа городу Франции, который французы привыкли считать «второй столицей» империи. В Лионе с традиционно бонапартистским настроением его горожан император рассчитывал обрести надежную поддержку для решающего продвижения к Парижу. При этом с самого начала он ориентировался на бескровное изгнание Бурбонов с французского (стало быть, его императорского) трона. Отправляя командира своих «ворчунов» П. Ж. Камбронна в Канн с заданием «перехватить всех курьеров и скупить лошадей и мулов, которых Камбронн мог бы найти», Наполеон доверительно сказал ему: «Я даю тебе авангард моей прекрасной кампании. Тебе не придется сделать ни единого выстрела. Запомни, что я хочу вернуть свою корону, не пролив при этом ни капли крови»[1532].
В ночь с 1 на 2 марта Наполеон со своим «войском» благополучно миновал Канн. «На его пути почти никто не встретился, - вспоминал о той ночи Маршан, - хотя в некоторых домах окна были раскрыты и освещены; мы услышали несколько возгласов: “Да здравствует император!”»[1533]. 2 марта в г. Грасс Наполеона встречали уже почти все местные жители с теми же возгласами. Королевских солдат в этом городе не было. Здесь впервые были отпечатаны прокламации с текстом наполеоновских воззваний, которые и «ворчуны» императора, и жители местных городов и деревень распространяли везде и всяко.
Из Грасса, чтобы как можно скорее выйти на прямую дорогу к Греноблю, нужно было преодолеть по снегу и льду горный перевал Вальферрьер высотой в 1150 м над уровнем моря и скалистое ущелье Тулан. Жители Грасса вызвались помочь Наполеону в качестве гидов. После изнурительного 46 - километрового перехода по обледенелым горным тропам 4 марта «орлы» Наполеона во главе с ним самим спустились на дорогу, которая вела в Гренобль. Только теперь они узнали, что лишь это «скалолазанье» и позволило им миновать подстерегавшую их опасность. Выяснилось, что маршал А. Массена, присягнувший Бурбонам (теперь он командовал войсками Людовика XVIII на юге Франции), узнав о высадке Наполеона в бухте Жуан, приказал генералу А. Ф. Миоллису - тоже из бывших соратников императора - остановить и обезоружить отряд «узурпатора». «Крупное войсковое соединение генерала Миоллиса пошло наперерез отряду Наполеона, - читаем у А. 3. Манфреда. - Но случилось так, что отряд Наполеона оказался впереди войск Миоллиса; поставленная задача не была выполнена. Современники терялись в догадках: то ли наполеоновский отряд шел очень быстро, то ли полки генерала Миоллиса шли слишком медленно, и если это так, то в чем причина? Но, так или иначе, они не встретились на пути, и Наполеон со своими солдатами беспрепятственно дошел до Гренобля»[1534].
Думается, весь секрет несостоявшегося «свидания» Миоллиса с Наполеоном кроется в том, что Миоллис шел наперерез Наполеону внизу, а Наполеон прошел над ним поверху. Путь на Гренобль перед императором был открыт, но именно на этом пути, у с. Лаффре, 7 марта он пережил самый опасный, критический момент за все время своего триумфального «полета» от Эльбы до Парижа. Здесь его встретили готовые к бою королевские войска - батальон 5-го линейного полка с артиллерией и саперами под командованием майора Делессара, заместителем которого был капитан Рандон - адъютант генерала Маршана и, по данным А. Кастело, будущий маршал Франции[1535]. Их направил сюда из Гренобля в качестве своего авангарда начальник гренобльского гарнизона генерал граф Жан Габриэль Маршан (однофамилец, но не родственник Луи - Жозефа Маршана) - в прошлом герой Фридланда и Бородина. Получив приказ короля защитить Гренобль от «бандитов Бонапарта», Маршан сосредоточил в городе три полка пехоты плюс артиллерийский, саперный и гусарский полки, общей численностью более 5 тыс. человек. Боевой дух его солдат показался ему «сомнительным». Поэтому он на всякий случай занялся укреплением оборонительных фортов города.
Между тем отряд Наполеона пошел на сближение с авангардом Маршана. Небольшой оркестр «ворчунов» играл «Марсельезу». Император шагал впереди всех, за ним - Друо, Камбронн и Бертран. Вот они уже в опасной близости от королевских солдат, которые держат ружья наперевес, нервно ожидая команду «огонь». Наполеон приказывает своим солдатам опустить их ружья дулами вниз. Еще через несколько шагов император жестом руки останавливает свой отряд и дальше идет под пули роялистов один, безоружный.
― Вот он! Пли! - вне себя от страха и ярости скомандовал капитан Рандон. Его солдаты оторопели: у них подкашивались ноги, а ружья в судорожно сжатых ладонях дрожали. Ни один из них не осмелился выстрелить.
Наполеон подошел к ним вплотную. Голос его прозвучал в мертвой тишине так же звонко, твердо и спокойно, как звучал всегда на парадах: «Солдаты! Вы узнаете меня?» Ответом было разноголосое: «Да... да...» Наполеон расстегнул сюртук: «Кто из вас хочет стрелять в своего императора? Стреляйте!» Того, что за этим последовало, очевидцы не могли забыть до конца своих дней. Королевские солдаты, расстроив фронт, бросились к Наполеону с громовым, полным ликования, кличем: «Да здравствует император!» Они окружили Наполеона тесной толпой, «целовали его руки, его колени, плакали от восторга и вели себя как бы в припадке массового помешательства»[1536]. «В эту минуту, - заключает Д. С. Мережковский, - он для них, в самом деле, “воскресший Мессия”»[1537]. Капитан Рандон в ужасе от такого «помешательства» вскочил на коня и был таков, а «майор Делессар, униженный, в полном отчаянии, отдал саблю императору, который его обнял, чтобы успокоить»[1538].
Великий Стендаль - современник, боевой соратник и биограф Наполеона - резонно воспринял жест императора 7 марта 1815 г. при Лаффре как «один из тех поступков, которые во все времена и во всех странах указывают народу, за кем надо следовать и за кого надо сражаться»[1539]. Теперь на Гренобль Наполеон повел не только своих «ворчунов» и польских уланов, но и солдат Делессара. А в Гренобле генерал Маршан, храня верность Бурбонам, лихорадочно готовился к обороне. Защищать передовую линию укреплений он приказал двум линейным полкам - 7 - му и 11 - му. Командовал 7-м полком один из самых блестящих офицеров императорской армии, бывший адъютант маршала Ж. Ланна, 28-летний полковник Шарль - Франсуа Лабедуайер. Получив приказ Маршана, он прямо перед фронтом своих солдат вырвал из ножен саблю и воззвал к ним в присутствии генерала: «Солдаты 7-го полка! Виват император! За мной, мои храбрые товарищи! Я поведу вас вперед! Те, кто меня любит, - за мной!»[1540] «Под крики “Виват император!”, которые подхватила большая часть гарнизона, - читаем далее у Андре Кастело, - 7-й линейный пошел вперед. Проходя через городское предместье, Лабедуайер вытащил из кармана императорского орла, венчавшего когда-то его знамя, и насадил его на толстую ветку ивы - она теперь станет древком нового полкового знамени»[1541]. Маршан, видя, как деморализованы его солдаты, оставшиеся в городе, не рискнул как-то (угрозами или стрельбой?) наказать отступников.
Здесь важно подчеркнуть (как это сделал Е. В. Тарле), что Лабедуайер увел за собой полк к императору, «даже еще не зная» о случившемся при Лаффре[1542]. Он присоединился к Наполеону, когда до Гренобля императору оставалось пройти еще 8 км. По воспоминаниям Л. - Ж. Маршана, Наполеон принял у Лабедуайера его полковое «знамя» и, «поблагодарив молодого полковника за патриотическое мужество, обнял его[1543]. 7-й линейный полк выстроился вдоль дороги, император сделал ему смотр, после чего вся колонна двинулась дальше в путь. Этот полк в составе 1800 человек удвоил императорское войско, а присоединение местных жителей - учетверило его»[1544].
К концу того же необыкновенного дня 7 марта, около 19 часов, «учетверенный» отряд Наполеона достиг Гренобля. Император сразу понял, что генерал Маршан приготовился к обороне: городские ворота были заперты, а на крепостном валу города сосредоточились воины разных полков, включая 4-й артиллерийский - тот самый, в котором Наполеон 22 года назад стал капитаном. «Пушки были заряжены, фитили дымились; позади гарнизона в качестве резерва разместились солдаты Национальной гвардии»