[1684]. Наполеон исходил из того, что ближайшие две из семи коалиционных армий - Веллингтона и Блюхера - удалены друг от друга на 56 км и растянуты по фронту в 170 км. Он решил вклиниться между Веллингтоном и Блюхером, разбить их порознь, сбросив англичан в море, а пруссаков в Рейн, и затем, подтянув резервы, сразиться с армиями Барклая де Толли и Шварценберга. Успешному выполнению этого плана не помешала даже измена генерала (еще одного будущего маршала Франции) Бурмона, болезненно воспринятая в армии как удар ножом в спину[1685].
Луи Огюст Бурмон, бывший шуан и один из вождей роялистского мятежа в Вандее, причастный к попытке убить Наполеона с помощью «адской машины» 24 декабря 1800 г., был помилован Наполеоном и в 1813 г. получил от него генеральский чин. В марте 1815 г. Бурмон был помощником М. Нея, когда тот вызвался доставить Наполеона «в железной клетке» Людовику XVIII, а во время «Ста дней» по ходатайству того же Нея занял должность командующего пехотной дивизией в корпусе Э. М. Жерара. На рассвете 15 июня Бурмон оставил свою дивизию и с пятью офицерами штаба, посвященными в его затею, бежал к пруссакам. Там он выдал неприятелю все, что знал (оказалось, немногое) о возможных планах Наполеона и точные данные о численности Северной армии. Фельдмаршал Блюхер, естественно, обрадовался предательству Бурмона, но принять самого предателя отказался и даже «велел передать ему, что считает его “собачьими отбросами”»[1686].
Ни Блюхер, ни Веллингтон не смогли (или не успели) извлечь из предательской информации Бурмона какую-то пользу для себя. Наполеон в течение дня 15 июня рядом ложных маневров сбил с толку союзное командование, вышел со всеми своими силами в разрез между Блюхером и Веллингтоном и 16 июня ударил их обоих: Ней с двумя корпусами (Друэ д’Эрлона и Рейля) численностью в 20 тыс. человек должен был взять занятую 7-тысячным авангардом британцев д. Катр - Бра на линии связи войск Блюхера и Веллингтона, а Наполеон во главе 68 тыс. при Линьи атаковал 84-тысячную армию Блюхера. Когда сражение при Линьи было в разгаре, император отправил Нею приказ, согласованный с ним заранее: спешить к Линьи, чтобы «обойти Блюхера справа и со всего размаха ударить ему в тыл»[1687]. Однако Ней потерял полдня у Катр - Бра впустую и не успел вовремя прибыть к Линьи, сорвав тем самым расчет Наполеона на уничтожение армии Блюхера.
Битву при Линьи Наполеон выиграл[1688]. Прусская армия была разгромлена и обратилась в бегство. Сам Блюхер, которому шел уже 73-й год, был сбит с лошади, как и годом ранее под Бриенном, и едва не затоптан французскими кирасирами. «Графу фон Ностицу и прусским кавалеристам, которых он остановил, - читаем об этом у Анри Лашука, - удалось усадить старика - фельдмаршала, находившегося тогда в полуобморочном состоянии, на другую лошадь и вывести его с поля битвы, смешавшись с потоком беглецов»[1689]. Пруссаки потеряли здесь до 20,5 тыс. убитыми, ранеными и пленными, хотя немало и французы - 11,5 тыс.[1690]
Разумеется, победа Наполеона при Линьи (кстати сказать, последняя из всех его более чем 50 побед) была абсолютной. Но император вместе с радостью победы пережил и разочарование: ведь он планировал уничтожить армию Блюхера и вполне мог добиться этого, если бы не досадная (как выяснится потом, роковая) медлительность Нея, казалось бы, совершенно не свойственная «храбрейшему из храбрых». Если бы Ней во главе своих 20 тыс. бойцов по ходу битвы при Линьи и во исполнение приказа Наполеона ударил на Блюхера с тыла, прусская армия перестала бы существовать. Теперь же, разбитая и обращенная в бегство, она тем не менее сохранилась как военная сила и могла восстановить свою боеспособность. Вальтер Скотт при этом справедливо отметил, сколь важно было для пруссаков, что остался в строю их главнокомандующий: «Смерть или взятие в плен Блюхера могли бы иметь для союзников трагические последствия. После такого неудачного боя с очень значительными потерями пруссаки вряд ли решились бы вновь вступить в сражение 18 июня (при Ватерлоо. - Н. Т.) без своего фельдмаршала»[1691].
Как бы то ни было, победа Наполеона над Блюхером в очередной раз повергла глав феодальной коалиции в скорбные чувства. «Уныние и страх распространились в Главной квартире союзников, - писал об этом со слов очевидцев В. К. Надлер. - Утверждают, что даже лица, приближенные к Александру I, упали духом и с трепетом ожидали известий о новых победах Наполеона. Один только Александр не поддался общей тревоге. Исполненный веры в божественное покровительство[1692], он молился, горячо испрашивая себе совета и силы у Духа Святаго»[1693].
Преследовать разбитую армию Блюхера Наполеон поручил новоиспеченному маршалу Груши, отделив для него от армии 36 тыс. человек. Выходец из дворянской аристократии, зять маркиза Ж. А. Н. Кондорсе - выдающегося философа - просветителя, академика, члена Конвента, - Эммануэль Робер де Груши (1768 — 1848 гг.) считался одним из лучших кавалерийских генералов империи. Очень точно характеризовал его Стефан Цвейг: «Груши - человек заурядный, но храбрый, усердный, честный, надежный, испытанный в боях начальник кавалерии, но не больше, чем начальник кавалерии»[1694]. Доминик Вильпен уточняет: «Привыкнув командовать одной кавалерией, он никогда еще не руководил соединенными войсками»[1695]. Для этого ему не хватало ни предприимчивости, ни опыта. Почему же Наполеон доверил ему столь ответственное поручение - преследовать опытнейшего Блюхера? Вокруг этого вопроса среди историков до сих пор, по выражению Вильпена, «кипят страсти». Между тем, как доказывает Вильпен, ответ прост: именно потому, что Груши был тогда у Наполеона одним из трёх маршалов, ибо маршал Сульт возглавил Генеральный штаб, маршал Ней действовал на левом фланге Северной армии против Веллингтона; оставался для действий на правом фланге против Блюхера Груши[1696].
А пока Груши преследовал отступавшего перед ним в крайнем расстройстве Блюхера, Наполеон, присоединив к себе войска Нея, пошел на Веллингтона. Фельдмаршал Артур Уэлсли, с 1809 г. герцог Веллингтон, слывший в Европе «железным герцогом», победитель Н. Ж. Сульта и М. Нея в испанской кампании 1808 - 1813 гг., теперь впервые противостоял самому Наполеону. Отступив от Катр - Бра, он занял сильную, удобную для обороны позицию в 22 км южнее Брюсселя на плато Мон-Сен-Жан, у деревни Ватерлоо. Правда, хоть и очень сильная, эта позиция имела один недостаток, который потенциально грозил английской армии гибелью: лес Суаньи за линией ее обороны отрезал ей путь отхода к Брюсселю. Но Веллингтон учитывал этот недостаток и надеялся избежать его губительных последствий, следуя своему плану сражения.
План «железного герцога» заключался в том, чтобы продержаться на занятой им позиции против Наполеона, чего бы это ни стоило, до тех пор пока не придет к нему на помощь недобитый Блюхер. Дело в том, что еще в полдень 17 июня начальник Главного штаба прусской армии генерал А. В. А. Гнейзенау дал ему знать: как только Блюхер оправится от поражения, он поспешит к Веллингтону; а на рассвете 18-го, за считаные часы до битвы с Наполеоном, Веллингтон получил подтверждение обещанного Гнейзенау от самого Блюхера[1697].
Численность армии Веллингтона к началу битвы при Ватерлоо, по данным автора специального исследования А. Г. Кавтарадзе, составляла 70 тыс. человек[1698]. Блюхер мог привести с собой (и действительно привел) еще 45 тыс.[1699] Таким образом, вместе Веллингтон и Блюхер, располагая 115 тыс. человек, превосходили численно армию Наполеона (А. Г. Кавтарадзе насчитал в ней 74 тыс.; Е. В. Тарле, А. Лашук, В. Слоон, Д. Чандлер, В. Кронин - 72 тыс.)[1700] более чем в полтора раза. Боевые качества войск обоих фельдмаршалов были примерно равными (пруссаки 1815 г. несоизмеримо превосходили пруссаков 1806 г.), а сами фельдмаршалы, при всем различии их натур и военно - стратегического мышления, удачно дополняли друг друга: Веллингтон - стратег и прагматик, мастер выбора позиции и затяжной (с расчетом на изматывание противника) обороны; Блюхер - виртуоз маневра, атаки и контратаки, но не стратег. В искусстве разработки военных операций с учетом всех «за» и «против» ему очень помогал Гнейзенау - «его серый кардинал, которого Блюхер, кстати, прозвал своей “головой”»[1701]. Об этом свидетельствует бытующий и в научной, и в художественной литературе исторический анекдот (то ли факт, то ли легенда). Однажды на военном совете Блюхер обратился к своим генералам: «Господа, кто из вас может поцеловать свою собственную голову?» Генералы, озадаченно переглянувшись, молчали. «А я могу!» - торжествующе заявил Блюхер и, подойдя к Гнейзенау, поцеловал его.
К исходу дня 17 июня Наполеон, преследуя отступавшего от Катр - Бра Веллингтона, подошел к ферме с «фатальным названием» Бель-Альянс («Прекрасный союз») и оттуда увидел в тумане плохо различимые войска неприятеля на плато Мон-Сен-Жан. «Желая точно удостовериться, что он действительно загнал Веллингтона на Мон-Сен-Жан, - читаем у Д. Чандлера, - император приказал кирасирам генерала Мило выехать вперед по дороге, имея для поддержки несколько батарей конной артиллерии, чтобы заставить Веллингтона выдать свое присутствие. Приманка сработала: грохот ядер и снарядов, выпущенных из 60 орудий союзников, успокоил императора на этот счет»