«Иудей – это живой Бог, воплощенный Бог. Это небесный человек – Адам, “Кадмон”».
«Остальные люди (гои) являются земными, принадлежат к низшей расе. Они существуют только для того, чтобы служить иудею. Это малые животные» (Каббала, Ad Pentateuchum, фолио 97, 3).
Мнение о превосходстве избранного народа полностью разделяют очень образованные и свободомыслящие евреи нашего времени. Знаменитый еврейский историк XIX века Г. Грец с чувством глубокого удовлетворения сообщает слова александрийского иудея, современника Иисуса Филона, что «только иудеи получили право называться людьми в полном смысле этого слова»[98]. Ранее мы процитировали слова “Les Archives Israelites” – печатного органа Всемирного израильского союза, объединяющего всех либеральных евреев нашего времени, в которых признается «априорное превосходство» Талмуда над Библией.
Нет особой нужды говорить, что такое воспитание, сохранявшееся в течение тысяч лет, должно было сильнейшим образом повлиять на народ, особенно принимая во внимание глубинные наклонности его души, столь способствующие восприятию такого воспитания.
Если к этому добавить замечательную чистоту расы, которую Израиль сумел сохранить, несмотря на рассеяние благодаря предписаниям все того же Талмуда, становится понятно, почему евреи всегда оставались гранитной глыбой, привнесенной извне в гущу других народов, гораздо более рыхлых и менее сформированных. Становится понятно, почему в своих отношениях с другими народами они неизменно демонстрируют одни и те же качества, вне зависимости от внешних условий таких отношений.
В Египте, Вавилоне, под властью Сасанидов и халифов, в Риме, Испании, Англии, Франции, Германии, Польше, в папской области – всюду мы наблюдаем, как евреи быстро приобретают влияние на государственные дела, вмешиваются в экономическую жизнь страны, захватывают ее финансы. И в каждом таком случае одинаково проявляется их ненависть к нееврейскому населению этих стран. В результате местное население этих государств осознавало опасность, угрожавшую ему от евреев, что вело к росту антисемитизма, принимавшего порой весьма острые формы.
«Нелегко найти на земле обитаемое место, где бы это племя не имело своих представителей и где эти последние не подчинили бы его своему влиянию», — говорил Страбон о евреях[99].
В эпоху расцвета римского могущества при Юлии Цезаре знаменитый Цицерон, не боявшийся метать молнии своего красноречия в самых влиятельных лиц республики, испытывал чувство ужаса перед евреями. Когда во время одного процесса ему необходимо было выступить против них, он произносил свою речь тихим голосом, чтобы ее могли слышать только судьи, так как, говорил он, ему известно, «сколь сильно евреи поддерживают друг друга и как они могут погубить того, кто мешает их махинациям»[100].
Тиберий, который, по мнению многих, был самым способным из всех императоров, считал евреев национальной угрозой. В эпоху Клавдия евреи были изгнаны из Рима (акты, XVIII).
Но при Нероне в городе уже жило значительное количество евреев. Римские евреи вошли в доверие его любовницы Поппеи и любимого актера Алитуруса, и, по всем данным, они подстрекали Нерона начать страшные гонения против христиан. Возможно, что в этой темной истории принял участие и знаменитый историк «дерзкий фарисей Иосиф Флавий», как называет его английский богослов Фаррар в сочинении «Первые дни Христианства»[101].
Во II веке после Р. Х., очутившись в значительном числе на острове Кипр, евреи захотели создать там национальное государство. Для этого однажды была устроена резня, в ходе которой были перебиты все остальные жители острова в количестве 240 000 человек. Затем, чтобы также стать хозяевами города Кирены, расположенного на материке, они устроили там массовую резню 220 000 неевреев[102].
«В 615 году... к концу мая, — писал французский историк Амедей Тьерри, — прекрасная (персидская) армия, которой командовал Румизан... обрушилась на Галилею, продвигаясь по обоим берегам реки Иордан... оставляя за собой лишь руины. В этих святых местах, описанных в Евангелии, теснилось многочисленное христианское население. ... После разграбления и сожжения домов жители были скованы, обращены в рабство и отправлены под бичами персов осушать болота вокруг Тигра и Евфрата. С мешками, наполненными золотом, еврейские купцы целыми шайками толпились за армией, скупая все, что можно, из массы пленных христиан – не для того, чтобы их спасти, но чтобы резать поголовно. При этом они старательно выбирали людей, имеющих особое значение: городских судей и других должностных лиц, красивых и богатых женщин, монахинь и священников. Деньги, уплачиваемые персидским солдатам за растерзываемых христиан, поступали из раскладочного сбора, которым были облагаемы все евреи соответственно состоянию каждого, ибо эти страшные злодеяния рассматривались еврейством как дело богоугодное... История свидетельствует, что под ножами этих фанатиков погибли, таким образом, свыше 90 тысяч христиан»[103].
Так действовали евреи в отношении христиан, когда у них была полная свобода действий.
В любых других обстоятельствах они старались извлечь для себя максимальную выгоду.
«С самого начала эпохи вестготов они сумели поставить себя в качестве работорговцев и ростовщиков, продавцов влияния и власти, — писал <английский> писатель <Хьюстон> Чемберлен. — ... Карл Великий призвал евреев из Италии для управления своими финансами. Через откуп налогов они быстро приобрели богатство и влияние, которые использовали, чтобы обеспечить своему народу существенные преимущества: торговые льготы, смягчение наказаний за преступления и т. д.; дошло до того, что население было обязано перенести рынки на воскресение, так как суббота, день, когда они обычно проводились, – был неудобен для евреев из-за их шаббата. Считалось хорошим тоном посещать синагоги... Для изучения Талмуда в Нарбонне Карл Великий основал высшую школу»[104].
Но настоящий золотой век для евреев начался с восшествия на престол сына Карла Великого Людовика I Благочестивого.
«У евреев был свой свободный доступ ко двору и существовали прямые отношения с королем и его близкими. Тот, кто стремился “сделать карьеру” при Дворе, должен был не только говорить о евреях с восхищением, но и посещать синагогу во время служб. Придворная свита изучала еврейских писателей, в основном – Филона и Иосифа Флавия, и просила у раввинов молиться о спасении их душ»[105].
Это происходило в IX веке. В то же время в восточных пределах Европы бескрайние просторы на юге и в центре современной России находились под властью хазар, заменивших господство аварцев – племени, родственного современным туркам. Этнографическое происхождение хазар точно неизвестно, но известно, что господствующее сословие в хазарском государстве состояло из евреев, которым принадлежала вся торговля и власть.
Во главе хазарского государства находился неограниченный глава – Каган или Хакан (вероятно, это слово происходит от еврейского слова «коген» – «священник»), – еврей по национальности и иудей по религии. Под властью Кагана находился царь или царский наместник, также иудей. Как известно, первые русские князья Рюриковичи были вынуждены вести яростную борьбу с хазарами. Хазары отправляли послов Святому Владимиру, чтобы убедить его принять вместе с Русью иудаизм[106].
На другом конце европейского континента на Пиренейском полуострове евреи также занимали господствующее положение в течение долгих веков со времени завоевания вестготов.
«Но именно в правление короля Визигота, щедро одарившего их благодеяниями, они призвали своих братьев по крови – африканских арабов, — повествует <Хьюстон> Чемберлен[107], — безо всякой ненависти, просто потому что они увидели в этом свою выгоду, они предали своего благородного покровителя. И действительно, при халифах они добились все возрастающего участия в управлении. “Они полностью сконцентрировали в своих руках как духовную, так и материальную власть”, — писал Геман, явно юдофильный историк (как отмечает Чемберлен), — в результате чего как с духовной, так и с материальной точки зрения, цветущее мавританское государство быстро погибло. Однако евреи, которые к тому времени уже твердо стояли на ногах в христианском государстве испанцев, призванном заменить мавританское государство, отнеслись к этому с совершенным равнодушием. Все движимое имущество страны находилось в их руках; вся недвижимость постепенно переходила в их руки благодаря ростовщичеству и скупке собственности у обремененной долгами знати. Начиная с поста государственного секретаря и заместителя министра финансов все должности, связанные с налогами или финансовыми вопросами, были заняты евреями. Почти весь Арагон был заложен их ростовщикам... Они использовали свое влияние, чтобы обеспечить себя разнообразными привилегиями. Так, например, слова одного еврея было достаточно, чтобы считать обоснованным обвинение о наличии долга у христианина (как это происходило и в эрцгерцогстве Австрии, и во многих других местах), в то время как свидетельство христианина против иудея в суде не значило ничего... В католической Испании они достигали звания епископа и архиепископа...»[108].
Помимо многочисленных христианских историков об этом последнем факте рассказывает и иудейский историк Давид Мокатта в сочинении, вышедшем на английском языке в середине XIX века и на немецком – немного позднее, под названием «Евреи в Испании и Португалии» (“Les Juifs en Espagne et au Portugal”). В нем автор повествует о том, как в Испании из поколения в поколение евреи жили, сохраняя в тайне свою приверженность к иудейской религии, проникая во все слои общества и занимая государственные должности самого различного уровня, и в особенности «в испанской церкви...».