Мне известно, что генерал Черевин также сохранил ее копию, которую он включил в свои мемуары. Он завещал оригинал рукописи императору Николаю II и дал мне копию, так как я была одним из самых близких его друзей.
После войны с Японией и первой русской революции тайные агенты и русская полиция во главе с великим князем Сергеем снова задались целью успокоить императора Николая II. Необходимо было найти доказательство, что среди русских не было недовольства режимом.
Тогда вспомнили о хранившемся в архиве Третьего отделения документе Оржевского. Документ разыскали и тщательно изучили. Его признали годным для использования. В Париж были посланы агенты, чтобы доработать и исправить рукопись, придав ей более современный вид.
Эта работа была поручена следующим лицам: во-первых, знаменитому Рачковскому – начальнику русской тайной полиции в Париже, затем Манасевичу-Мануйлову – любимцу премьер-министра Штюрмера и, наконец, Матвею Головинскому – его мать была крупной помещицей в Уфимской губернии, где у меня было имение.
Речь идет о 1904-1905 гг. В то время я жила в Париже. Головинский явился ко мне с визитом. Я приняла его как человека, с матерью которого была знакома, но не знала, что он служит в тайной полиции.
Однажды мне и нескольким друзьям он показал сочинение, над которым он работал с Рачковским и Мануйловым. Он сообщил, что эта книга должна была подтвердить существование широкого еврейского заговора, направленного против мирового порядка. По его словам, единственным способом победить этот заговор было выселение всех евреев из России.
Мы посмеялись над этим проектом. Но Головинский, видимо, очень гордился своим произведением.
Я неоднократно видела эту рукопись; видели ее и мои друзья, в том числе одна американка, в настоящее время находящаяся в этой стране.
Рукопись была составлена на французском языке, написана от руки, но различными почерками на желтоватой бумаге. Отлично помню, что на первой странице была огромное синее чернильное пятно.
Позднее я узнала, что эта рукопись была целиком включена Сергеем Нилусом в знаменитую книгу, напечатанную в типографии Красного креста в Царском Селе.
Как это ни покажется странным, но после всего того шума, какой наделала эта фальшивка в Англии и Америке, приходится признать, что в России она прошла почти незамеченной и что о ней скоро забыли... Что же касается утверждений, будто "Протоколы", независимо от их достоверности, находятся в какой-то связи с революцией, то это бессмыслица. Все, знакомые с ситуацией в России, могли предсказать наступление революции. Я сама предупреждала о ней в моей книге "За завесой русского двора", появившейся под моим псевдонимом князя Павла Василия. Революция – не дело рук евреев. Она вызвана рядом исторических причин и была неизбежна, подобно всем революциям. Не будь мировой войны, русская полиция справилась бы с нею, вероятно, на некоторое время, как ей удалось сделать в 1905 г. Для меня непонятно, каким образом произошло распространение "Протоколов" в Англии и Америке. Не подлежит сомнению, однако, что те, кто пустил эти подложные документы в обращение здесь и в Англии, принадлежат к той же категории людей, если это не те же лица, которые в России были шпионами и охранниками, готовыми на всякое преступление для достижения своей цели...”.
Г-жа Генриетта Херблат, американка, о которой упоминает княгиня Радзивилл, и которая в настоящее время находится в Нью-Йорке, в 1916 г. (sic!) сделала следующие заявления газете “American Hebrew” (1921 – 4 марта – № 6): “... Да, — заявила она после того, как ей сообщили о фактах, отмеченных княгиней Радзивилл, — я знала, что "Протоколы" и рукопись Оржевского представляют один и тот же документ, я могу подтвердить слова княгини Радзивилл. "Протоколы" созданы тремя агентами русской тайной полиции Рачковским, Манасиевичем-Мануйловым и Головинским с целью сделать из евреев козлов отпущения за революцию 1905 года”.
Когда ее попросили рассказать о подробностях, связанных со сфабрикованным документом, г-жа Херблат улыбнулась, вспомнив агента тайной полиции, расхаживавшего по аристократическим домам, строя из себя героя хитроумного заговора, нацеленного на обман императора и выселение евреев.
“Он очень гордился своим произведением, — говорила г-жа Херблат. — Он являлся с визитом к княгине Радзивилл, жившей на Елисейских полях, напрямую из Национальной библиотеки, где и создавался документ. С собой он приносил исписанные страницы. Я помню день, когда он появился с законченным сочинением. Оно было написано на французском языке, но разными почерками, на желтоватой бумаге, обрамленной белой полосой. На первой странице было большое синее чернильное пятно”.
“Я антисемитка, — добавила г-жа Херблат. — Когда я услышала о "Протоколах Сионских мудрецов", я немедленно достала книгу. У меня даже в мыслях не было, что это как-то связано с моими парижскими друзьями. Но лишь только я открыла ее, я сказала себе: "А, узнаю моего друга Головинского"”.
Г-жа Херблат делает вывод: “Нет никаких сомнений в том, что документ Головинского и "Протоколы" идентичны”».
Так, в начале 1921 г. благодаря стечению особенно благоприятных обстоятельств княгиня Радзивилл и г-жа Херблат смогли подтвердить все постулаты г. Люсьена Вольфа и сообщить в связи с этим подробности, из которых точно и бесспорно следует, что:
1. «Протоколы», без всяких сомнений, являются фальшивкой.
2. Документ был сфабрикован на глазах у княгини Радзивилл и г-жи Херблат тремя агентами русской тайной полиции гг. Рачковским, Манасевичем-Мануйловым и Головинским; последний не только не скрывал, что это фальшивка, но и неоднократно хвастался этим и демонстрировал рукопись, написанную разными людьми на желтоватой бумаге с большим синим чернильным пятном на первой странице.
3. Фальшивка была создана в 1904-1905 гг. в Париже, где в то время находились княгиня Радзивилл, г-жа Херблат, Рачковский, Манасевич-Мануйлов и Головинский.
Спустя некоторое время после опубликования этой сенсационной новости «Еврейская трибуна» также сообщила в № 69 от 22 апреля 1921 г., что княгиня Радзивилл выступила с докладом на тему «Протоколы сионских мудрецов» в Бруклине, отметив, что она не еврейка, «но то, что я скажу, продиктовано священным долгом говорить то, что я думаю и чувствую».
Публичное появление княгини Радзивилл и ее разоблачения «Протоколов» вызвали ликование среди евреев. В том же № 69 «Еврейской трибуны» от 22 апреля 1921 г. автор статьи под названием «Английские антисемиты» среди прочего говорил: «Свидетельство княгини Радзивилл об источнике происхождения фальшивки, сфабрикованной тремя агентами министерства внутренних дел царской полиции, наносит последний, смертельный на этот раз удар по полицейскому замыслу Нилуса и его друзей».
Однако в следующем номере «Еврейской трибуны» (№ 70 от 20 апреля 1921 г.) появляется статья под названием «Странная точка зрения», где автор высказывает сильнейшее раздражение против Владимира Бурцева, который, признавая в своей газете «Общее дело» от 14 апреля 1921 г. бесспорную фальшивость «Протоколов», тем не менее, подчеркнул некоторые неточности в разоблачениях княгини Радзивилл.
Безусловно, такое поведение было совершенно неприемлемо со стороны такого известного представителя «христианского фронта» мирового иудаизма, как г. Владимир Бурцев, и возмущение автора этой заглавной статьи «Еврейской трибуны» представляется совершенно естественным: «Вопрос слишком серьезен, и с этим играть нельзя», — писал он с негодованием.
На самом деле, вопрос был слишком серьезен. Именно поэтому с начала 1920-х годов согласно лондонским сообщениям в газете “B’nai B’rith News” доктора Эпштейна, процитированным выше, Лига по борьбе с клеветой приняла все необходимые меры, чтобы помешать распространению «Протоколов» в Англии и не допустить их появления в Америке. Сейчас, когда княгиня Радзивилл нанесла последний, «смертельный на этот раз» удар «Протоколам», наш человек, г. Владимир Бурцев, ни с кем не посоветовавшись, внес какие-то непонятные уточнения в показания княгини Радзивилл. Он «не отрицает», что «Протоколы» – фальшивка, он также не опровергает показания княгини Радзивилл и г-жи Херблат по существу. «Автор лишь тщательно отмечает неточности в интервью относительно последующей судьбы трех авторов фальшивки». Вот в чем заключается вина г. В. Бурцева, опубликовавшего в своей газете статью о «Протоколах», не согласовав ее предварительно с тем же еврейским центром, который руководил княгиней Радзивилл и г-жой Херблат в их «разоблачениях».
Вот что писал г. В. Бурцев в статье «Протоколы Сиона» в N° 273 «Общего дела» от 14 апреля 1921 г.: «Время от времени в прессе муссируется вопрос о “Протоколах сионских мудрецов”. Его издатели никогда не считали нужным сказать, когда, где и кем эти “Протоколы” были составлены.
Некие X.X. говорят о других X.X. ...
Нет никаких сомнений в том, что “Протоколы” – фальшивка. Их цель ясна: повесить на евреев как можно больше преступлений и оправдать таким образом еврейские погромы... Не так давно мы прочитали в “Еврейской трибуне” статью под названием “Правда о Протоколах Сиона”. В ней было два чрезвычайно путаных интервью с г-жой Радзивилл и г-жой Херблат. Обе в качестве авторов “Протоколов Сиона”, помимо некоего мифического персонажа – председателя московского суда по имени Нилус, называют бывшего главу жандармов Оржевского, Рачковского, Головинского и Мануйлова.
Если верить г-жам Радзивилл и Херблат, в 19041905 гг. обе встречались с Рачковским и Головинским в Париже и видели у них рукопись “Протоколов Сиона”, которые они в то время писали... Здесь полная путаница... Рачковский в 1904-1905 гг. не был в Париже, так как незадолго до Русско-японской войны был уволен со службы и отозван из Парижа. Эти годы он находился под наблюдением полиции в России и, таким образом, не мог встречаться в Париже ни с Головинским, ни с Мануйловым. Трудно сказать, что в рассказах г-жи Радзивилл и г-жи Херблат выдумка, а что правда...