1. Действительно, император Франц Иосиф не только не отдал приказа начать расследование произошедшего, но и не наказал должностных лиц Сараево, чьи действия, сознательно или нет, привели к тому, что заговор увенчался успехом. Общаясь на следующий день после убийства с Билинским, император "высоко оценил" усилия Потиорека2, посчитав ответственным за поездку одного только эрцгерцога3. Потиорек через месяц с небольшим будет назначен главнокомандующим всеми вооружёнными силами Австро-Венгрии на Балканах. Благодарность за успешно выполненное в Сараево задание?
Однако совсем иное значение Сараевское убийство приобрело на политической сцене: правящие круги Австро-Венгрии и Германии немедленно использовали это убийство для разжигания войны. Причём слаженность и чёткость их действий не оставляют сомнений в их заблаговременном планировании.
Уже 16 (29) июня 1914 г. сербский посланник в Вене Й. Йованович сообщал в Белград Н. Пашичу: "Венская пресса утверждает, Германия что предварительное расследование уже показало, что Сараевское покушение было подготовлено в Белграде; что весь заговор был организован в Белграде молодёжью, охваченной Великой сербской идеей, и что Белград разжигает общественное мнение путём публикации статей о невыносимых условиях, преобладающих в Боснии"4. 16 (29) июня, когда в австро-венгерскую столицу было привезено тело эрцгерцога Франца Фердинанда, перед сербской миссией были устроены провокационные демонстрации, требующие убрать приспущенный в знак траура сербский национальный флаг. Когда Иованович отказался это сделать, сославшись на то, что Сербия также, как Австро-Венгрия скорбит по убитому эрцгерцогу, венские газеты поместили заголовки: "Провокация сербского посланника"5.
В Сараево на следующий день после убийства эрцгерцога и его жены начались сербские погромы. Поводом, которых стало выпущенное от имени мэра города воззвание, что к убийству четы при-частен Белград. Отряды погромщиков были сформированы в государственных военных помещениях. Полиция, которая с лёгкостью могла остановить беспорядки, не вмешивалась6.
17 (30) июня Йованович послал в Белград телеграмму, в которой сообщал, что антисербская пропаганда организована сверху: "Наблюдаемая в Вене тенденция, представить в глазах Европы покушение, совершенное против австро-венгерского кронпринца результатом заговора организованном в Сербии, становится все более очевидной. Идея состоит в том, чтобы использовать это в качестве политического оружия против нас"7.
Между тем в Белграде со всей ясностью осознавали всю опасность складывающейся ситуации. Там хорошо знали, что Сербия "сможет перевооружить свою армию только через два с половиной года", а Россия и Франция "не готовы вступить в войну с Германией и её дунайским союзником, так как их подготовка к войне будет закончена не ранее 1917 г."8
Как только около 17 часов 15 (28) июня в Белграде распространилось известие о трагедии в Сараево, были немедленно прекращены все праздничные мероприятия, посвящённые сербскому народному празднику Дню святого Вита. Были закрыты театры и отменены народные увеселения. В тот же вечер король Пётр I и королевич Александр отправили телеграммы с выражением глубокого соболезнования императору Францу Иосифу. На другой день во всех местных газетах без различия партий появились некрологи и прочувствованные статьи по поводу тяжкого горя, постигшего императорский Дом Австро-Венгрии. По сообщению русского посланника в Белграде Н. К. Гартвига министру иностранных дел С. Д. Сазонову: "Вся Сербия сочувственно откликнулась на несчастие, поразившее соседнее государство, строго осудив преступное деяние обоих безумцев"9.
17 (30) июня по поручению главы сербского правительства Николы Пашича, посол Йованович явился в австро-венгерский МИД с заявлением на имя министра иностранных дел Австро-Венгрии графа Бертхольда. В нем говорилось, что королевское сербское правительство самым решительным образом осуждает сараевское преступление, что оно будет делать всё от него зависящее, чтобы пресечь любую противоавстрийскую деятельность на своей территории и готово предать суду всех соучастников преступления, если таковые будут обнаружены10. Бертхольд "не смог" принять Йовановича, и тот был вынужден зачитать заявление своего правительства его помощнику11.
Между тем теракт в Боснии был осуждён всеми державами. Монархические Дома Европы погрузились в глубокий траур. В Великобритании он был объявлен на неделю, в России — на две, в Германии и Румынии — на месяц. На похороны в Вену собрались ехать представители всех европейских монархов: король Румынии Кароль сообщил, что он приедет лично. Это же намерение высказал король Италии Виктор Эммануил. От короля Георга V должен был присутствовать его дядя герцог Коннаутский, император Николай II поручил ехать в Вену великому князю Николаю Николаевичу. От имени Государя в Вену был послан роскошный погребальный венок из белых лилий, роз и пальм, с надписью на чёрно-белой с золотом ленте: "Эрцгерцогу Францу Фердинанду Австрийскому"12. Кайзер Вильгельм прервал своё участие в гонках яхт по Кильскому каналу, но, как выяснилось, лишь для того, чтобы проконтролировать развязывание большой войны13. Эта цель, разумеется, тщательно скрывалась от мирового сообщества. Более того, Вильгельм II отказался участвовать в похоронах убитого эрцгерцога. Берлинская пресса муссировала слухи, что причиной этого является недовольство кайзера "воинственными заявлениями" графа Бертхольда и австро-венгерских генералов14.
Внезапно из Хофбурга15 пришло извещение, что похороны Франца Фердинанда пройдут частным образом в дворцовой церкви замка Арштеттена, жилой резиденции эрцгерцога, в отсутствие представителей царствующих династий и иностранных послов, якобы из-за "угрозы повторения теракта". Вторым официальным объяснением такого странного решения, стало "плохое самочувствие" императора Франца Иосифа. На самом деле к тому времени австрийский император вполне излечился от бронхита, мучившего его весной. Дело было, конечно, не в его болезни, а в нежелании официальной Вены превращать похороны в обыкновенную траурную церемонию, где все собравшиеся представители иностранных держав, в том числе и Сербии, являлись как бы соболезнующей стороной. Между тем в Вене готовили Сербии роль главной виновницы совершенного злодеяния.
19 июня (2 июля) 1914 г. император Франц Иосиф писал кайзеру Вильгельму: "Покушение на моего бедного племянника есть прямое следствие продолжающейся агитации русских и сербских панславистов, единственной целью которых является ослабление Тройственного союза и разрушение моей Империи. Нет сомнений, что кровавое убийство в Сараево является не действием одиночки, но хорошо организованным заговором, нити которого ведут в Белград. И если, по всей видимости, невозможно доказать причастность к нему сербского правительства, то можно не сомневаться, что его политика по объединению всех южных славян под сербским флагом способствует преступлениям такого рода. Сербия должна быть устранена как политический фактор на Балканах"16.
Позиция Вены нашла в Берлине полную поддержку, и не вызывает сомнений, что она была согласована с ним заранее. Уже в день убийства эрцгерцога в официальном сообщении германского МИДа утверждалось: "28 июня сего года. Наследник австро-венгерского престола, эрцгерцог Франц Фердинанд, и его супруга, герцогиня фон Гогенберг, были убиты из револьвера членом сербской шайки заговорщиков. Расследование преступления, произведённое австро-венгерскими властями, доказало, что заговор на жизнь эрцгерцога Франца-Фердинанда был подготовлен и разработан в Белграде при участии сербских официальных лиц; при осуществлении его пущено было в ход оружие из государственного сербского склада"17. 17 (30) июня император Вильгельм II на докладе своего посла в Вене графа Г. фон Чиршки написал: "С сербами нужно покончить возможно скорее. Теперь или никогда"18.
Ответ кайзера Вильгельма австрийскому императору от 1 (14) июля 1914 г. был полностью солидарен с его выводами. Кайзер заверил Франца Иосифа в своей готовности поддержать усилия австро-венгерского правительства "помешать созданию новой балканской лиги под патронажем России, острие которого направлено против Австро-Венгрии"19. Более того, Берлин с самых первых дней конфликта был заинтересован в скорейшем развязывании войны против Сербии. 2 (15) июля статс-секретарь иностранных дел Германии Г. фон Ягов телеграфировал германскому послу в Лондоне князю К.-М. фон Лихновскому: "Дело идёт сейчас о высокополитическом вопросе, может быть, о последней возможности нанести великосербскому движению смертельный удар при сравнительно благоприятных условиях. Если Австрия упустит этот случай, она потеряет всякий престиж и станет в нашей группе ещё более слабым фактором"20.
22 июня (5 июля) в Потсдаме Вильгельм II заявил австро-венгерскому послу графу Ладислаусу Сечени-Маричу: "Не нужно долго ждать с началом боевых действий. Позиция России будет, конечно, враждебной, но мы к этой возможности долго готовились, и Австрия может быть уверена, что если даже начнётся война между Австрией и Россией, Германия останется верной своей союзнице. Россия, к тому же, не готова к войне"21. То есть германский император прямым текстом призывал австрийцев напасть на Сербию, обещая всемерную поддержку. При этом Вильгельм II и его генералитет были уверены, что Россия либо совсем не вступит в войну, как это было во время Боснийского кризиса, либо, если даже в неё и вступит, то немедленно развалится из-за внутренних беспорядков. Итальянский министр иностранных дел Антонино Патерно-Кастелло маркиз ди Сан-Джулиано в июне 1914 г. сообщал, что "в Берлине не верят в серьёзность русских угроз"22. Вильгельм II пытался убедить своего австрийского союзника в том, что Россия "не готова" и не вступится за Сербию. Оберквартирмейстер Большого штаба генерал граф Георг фон Вальдерзее настаивал перед Веной на немедленном начале войны с Сербией, "пока Россия ещё не готова"