– Мы свои обязательства перед союзниками уже выполнили и даже перевыполнили, проведя такую грандиозную наступательную операцию, как Брусиловский прорыв. И потом, когда уже все выдохлись, совершили невозможное – взяли Ковель. Думаю, теперь, после таких свершений, союзники постесняются требовать от нас проведения новых операций. Вот мы вправе от них требовать усилить нажим на Германию. Так что, думаю, в следующем году мы будем избавлены от навязчивых требований союзников о проведении русской армией наступательных операций. Всё, что я сказал, не означает, что Россия вообще прекращает воевать со странами оси. Нет и ещё раз нет. Мы просто будем обороняться и беречь своих солдат. Если противник начнёт наступательную операцию, мы ответим серией контратак. Но вся стратегия будет строиться от обороны. Дмитрий Савельевич, вы вроде бы окончили академию Генерального штаба?
– Так точно, в 1878 году по второму разряду.
– Бог с ним с разрядом. По-любому вы человек в военном деле грамотный и сможете на равных общаться с генералами Ставки. А вот Николай Второй в военном деле не образован и, несмотря на это, был главнокомандующим, и неплохим, между прочим. Именно когда он командовал русской армией, была проведена такая блестящая операция, как Брусиловский прорыв. А вот когда главнокомандующим был всеми признанный стратег и весьма опытный в военном деле великий князь Николай Николаевич, Россия терпела поражение за поражением. Значит, всё дело не в стратегическом даре и опыте командовать большими массами людей, а в умении поставить дело. А судя по достижениям Военного министерства, этим даром вы обладаете.
– Так Николай Второй обладал авторитетом монарха – никто даже не сомневался в правильности и обязательности его распоряжений. Я же всего лишь генерал – один из многих, и в моих распоряжениях многие будут сомневаться и считать, что они нашли бы более правильное решение.
– По вашей логике, только монарх может быть главнокомандующим. Но европейская практика говорит об обратном. Главнокомандующие в европейских армиях – карьерные генералы, и таких провалов, как представитель дома Романовых, великий князь Николай Николаевич, никто не допускал. Так может быть, успешность главнокомандующего зависит не от титулов, а от свойств характера. Не авторитарен ли он, что подавляет любую инициативу, идущую не от него, или даёт возможность своим подчиненным раскрыться и проявить свои таланты. Вот мне кажется, Николай Второй, когда был главнокомандующим, проявлял именно такие качества – доверял своим генералам. А вот великий князь Николай Николаевич (пусть земля ему будет пухом) всё-таки был несколько авторитарен. Я, как показала практика командования 2-м кавалерийским корпусом, тоже авторитарен и мало прислушивался к мнению своих подчиненных. Поэтому для пользы дела мне не стоит идти по стопам Николая Второго и занимать пост главнокомандующего. То, что хорошо для командира корпуса или армии, не подходит для главнокомандующего. А вот вы на своём месте служения России поставили дело правильно, и показатели роста вооружений, достигнутые за время руководства Шуваевым Военным министерством, говорят в вашу пользу.
Я ещё минут десять говорил в таком же ключе и в конце концов добился согласия Шуваева принять пост главнокомандующего. В общем-то, я в этом и не сомневался, и моя уверенность в какой-то мере основывалась на народной мудрости, а именно на словах – плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. В случае с Шуваевым я её переосмыслил так – плох тот генерал, который не согласится стать главнокомандующим. А генерал от инфантерии Шуваев, несмотря на своё интендантское прошлое, был настоящим солдатом, при этом весьма деятельным. Перед сегодняшним разговором я собрал много материалов по его прошлой службе. С августа 1909 по апрель 1914 го да Шуваев был начальником Главного интендантского управления Военного министерства. Его деятельность проходила в условиях военной реформы 1905–1912 годов. Что было для меня принципиально важно – при реорганизации интендантского управления особое внимание было обращено на усиление технического комитета за счёт введения в его состав представителей гражданских ведомств (министерств финансов, торговли, промышленности и др.), а также профессоров ряда институтов. То есть это показывало, что Шуваев был не заскорузлый генерал старой формации, а человек, не чуждый прогрессивным веяниям. Значит, он будет готов к нетрадиционным методам ведения этой войны и максимально эффективному использованию нового оружия – «Катюш» и напалма. Тем более он знал о существовании этого оружия – ведь именно Военное министерство формально являлось его заказчиком. Конечно, движущей силой и координатором являлось КНП, и зачастую, когда дело буксовало, и сам Кац. Действовал он, когда нужно было давить административно, а не финансово, как раз через Шуваева. Мой друг уважительно относился к генералу от инфантерии и, в общем-то, был не против назначения Шуваева главнокомандующим.
Глава 17
После того как Шуваев согласился стать главнокомандующим русской армией, он сразу же задал вопрос:
– Ваше величество, я так и не понял свою задачу на этом посту. Если, как вы говорите, армия должна перейти к стратегической обороне, то как же быть с уже разработанными планами и обязательствами перед союзниками? В ставке генералом Алексеевым наверняка разработаны и согласованы со всеми командующими фронтами стратегические планы по действию русской армии на перспективу. Так что же, отменять все эти планы и начинать делать новый? Получится же полная несогласованность в действиях, как в армии, так и в тылу. Невозможно мгновенно перенастроить – снабжение, транспортную составляющую и стратегические задачи.
– Вот и не нужно сразу всё перенастраивать! В зимний период, да и весной тоже, никаких операций Ставкой не планировалось, так что бодаться с генералом Алексеевым по немедленному изменению стратегических планов вам не придётся. Ваша задача – в спокойном темпе подготовить армию к обороне.
– Так оборонительная линия и так имеется. Вдоль всего фронта соприкосновения с противником уже существует мощная оборонительная полоса. Она включает в себя проволочные заграждения, минные поля и две-три линии окопов в полный профиль. Конечно, артиллерии и пулемётов по сравнению с германцами маловато. Получается, что моя задача как главнокомандующего – увеличить орудийный парк и количество пулемётов на передовой? Но это скорее по профилю военного министра, а не главнокомандующего. Не понимаю тогда смысла вам делать такую рокировку, перемещая военного министра в кресло главнокомандующего.
– Дмитрий Савельевич, вы хоть по второму разряду, но всё равно окончили академию Генерального штаба, а значит, должны знать тактику прямой или непрямой защиты. Вот оборонительная линия нашей армии представляет собой типичный образец прямой защиты. Это означает занятие границы области обороны для защиты всей ее территории. Такого рода защита предполагает отказ от построения шверпунктов, ведет к равномерному распределению сил и дает возможность противнику прорвать оборону в любой точке и, как это было в 1915-м, внести сумятицу на громадном участке фронта. Тогда это привело к отступлению и потере громадных территорий. А если наступление противника случится сейчас, то будет гораздо хуже. Армия устала, и качество солдат сильно понизилось. Это проявилось даже на Юго-Западном фронте. И то, что фронт не развалился, произошло только потому, что в результате рейдовой операции кавалерии удалось захватить Ковель. Этот успех произошёл не потому, что именно я командовал этим рейдом – всё гораздо банальнее. Противник был слаб. Австрийские солдаты разложились ещё больше, чем наши. Если бы мой корпус действовал в германском тылу, то, скорее всего, таких успехов не было бы. На Западном и Северном фронтах нашей армии противостоят германцы, качество солдат которых гораздо выше, чем у австрийцев. А значит, подобные авантюрные наскоки кавалерии там не пройдут. На ура германцев не возьмёшь, нужны грамотные и взвешенные решения. Как вы знаете, непрямая защита предполагает в глубине позиции накопить «массу», которая может быть оперативно использована, чтобы нейтрализовать прорыв. Правда, в таком случае нужно считаться с временной потерей территории. Но если в созданных опорных пунктах будут находиться крепкие и боеспособные части, а в армейском резерве кавалерия, то потерянную территорию мы обязательно вернём, и с прибытком. Думаю, прибыток этот будет значительным – кроме освобождённых территорий ещё и разбитые германские дивизии. Так что, Дмитрий Савельевич, вот какая у вас будет задача, а не клянчить у союзников дополнительные орудия и пулемёты.
– Понятно, ваше величество. Нужно будет в глубине обороны создавать дополнительные опорные пункты. Вот только непонятно, где брать гарнизоны для этих опорных пунктов. Да и тяжёлое вооружение тоже. Достаточных резервов-то нет. Получается, придётся ослаблять передовую линию. А это чревато – германцы обязательно об этом узнают и могут предпринять атаки небольшими силами. А так как наших солдат в окопах будет мало, они их захватят. И получится не монолитная передовая, а какой-то ноздреватый сыр. Пальцем такую защиту проткнуть можно.
– Да, опорные пункты параллельно уже существующей линии обороны на Западном и Северном фронте создавать нужно, но не в ущерб сложившейся линии обороны. И сейчас это сделать возможно. Во-первых, в зимний период и ранней весной Германия не будет планировать никаких наступательных действий. А во-вторых, в результате успехов Юго-Западного фронта австрийская армия сильно ослабла и не способна на активные действия. Наша армия тоже вряд ли способна в ближайшее время наступать. По моему мнению, если с Юго-Западного фронта перебросить на германское направление Особую армию и пару кавалерийских корпусов, то наше положение на том направлении не ухудшится. А за счёт этого можно будет создать мощные опорные пункты позади существующей линии обороны.
– А как же помощь Румынии? Её правительство слёзно просит у России военного содействия. Ведь, после вступления этой страны в войну на стороне Антанты, она терпит поражение за поражением. Румыния ещё держалась, пока воевала с войсками Австро-Венгрии, Болгарии и Турции, но после подхода германских контингентов встал вопрос о сдаче Бухареста. А если Румыния капитулирует, то придётся, наоборот, усиливать Юго-Западный и недавно созданный Румынский фронт.