– Да, в принципе, это и так все знают, только не в курсе, что ваше величество решило давать землю в районе Константинополя. Многие солдаты, конечно, захотят получить надел рядом со святым городом, но вот турки просто так не отдадут свою собственность. Драться за землю будут страшно – война с германцами ещё покажется мёдом.
– Ну, русские турок всегда бивали, справимся и теперь. Турецкая армия буквально разваливается. В частности, дезертирство приняло просто фантастический размах. Дивизии, отправленные на фронт, теряют по дороге на передовую до сорока процентов личного состава. Членовредительства и самоубийства солдат приняли форму эпидемии. Дезертиры часто создают бандитские или партизанские отряды, которые воюют против турецких властей. Особенно тяжелые поражения турки потерпели на Кавказском фронте в 1915–1916 годах. Кстати, там себя великолепно проявил генерал Юденич. Завтра я его вызываю в ставку. Думаю именно его назначить командующим нашими операциями в Румынии.
– Командующим Румынским фронтом?
– Да, вот именно! Полагаю, Юденич лучше всех справится с нестандартной ситуацией. Он сумел привлечь местное армянское население к активному сотрудничеству с русской армией, и солдаты не имели проблем с продовольствием, отдыхом между боями и получением нужной информации о противнике. Даже больше того – масса добровольцев из местного населения вступили в русскую армию, и были даже сформированы отдельные части из армян. Это тоже говорит в пользу Юденича – смог хорошо командовать добровольческими частями, сформированными из армян, значит, получится найти общий язык и с перешедшими на нашу сторону славянами. Назначение Юденича командующим Румынским фронтом – не единственное кадровое решение, которое я хочу провести. Считаю нужным заменить командующих Западным и Северным фронтами. Генерал Эверт слишком верен вбитым в него прусским военным догмам. От этого и проявляемая им нерешительность. Если бы он был более решителен и пошёл на предложение Брусилова оказать содействие своим левым флангом начавшему наступление Юго-Западному фронту, то, думаю, австро-венгерская армия была бы полностью разбита. И сейчас бы шли переговоры с Германией о её капитуляции. Дмитрий Савельевич, как вы считаете, потянет ли Западный фронт нынешний командующий Особой армией генерал Безобразов?
– Мне об этом сложно судить, ведь я мало контактировал с командармами. Будучи начальником Главного интендантского управления Военного министерства, я с ним несколько раз встречался, и он не произвёл на меня впечатления человека глубокого ума. Солдафон солдафоном!
– Может быть, генерал Безобразов груб и прямолинеен, но он волевой человек и может заставить подчинённых выполнять безоговорочно свои приказы. После взятия Ковеля я несколько дней находился в Луцке, где дислоцирован штаб Особой армии, и, по моему мнению, в частях обеспечен порядок. Нижние чины уважают своего командарма. Конечно, от генерала Безобразова нельзя ожидать каких-либо стратегических находок и прорывов, подобных Брусиловскому, но сейчас это и невозможно. Армия уже не та – устали солдаты от войны, и германская пропаганда делает своё чёрное дело. Тем более, из тыла к солдатам поступает информация о незавидном положении их родных. Разброд и шатания охватил многие части русской армии. Многие, но не все. Те, в которых нижние чины уважают офицеров и своего командира, ещё остаются боеспособными. Вот Особая армия Безобразова вполне боеспособное соединение. Именно её корпуса отбили недавнюю контратаку германских войск на правом фланге Юго-Западного фронта. А 39-й армейский корпус его армии деблокировал захвативших Ковель моих всадников. Если генерал Безобразов сможет навести такой же порядок в частях Западного фронта, как и в Особой армии, то сейчас совершенно не важны его стратегические таланты. К тому же не факт, что Безобразов совершеннейший солдафон в стиле «упал-отжался» – по крайней мере, у меня не сложилось такого впечатления. В Луцке я с ним много беседовал, и у меня сложилось о нём определённое мнение – Безобразов, конечно, не мыслитель и не читал военных теоретиков, но он на уровне интуиции чувствует, как нужно поступать в боевой ситуации. Природный, можно сказать, талант. Вот я с ним как-то беседовал о прямой и непрямой защите, так Безобразов считает, что оборону сейчас нужно строить по методу непрямой защиты. Не нужно так судорожно цепляться за непрерывную, глубоко эшелонированную линию обороны. Нужно создавать в тылу узлы будущей обороны. И если противник переходит в наступление, то эти напичканные пулемётами и артиллерией узлы его точно остановят. А собранные в удобном месте резервы смогут фланговой контратакой поразить противника в самое сердце. Так что генерал интуитивно чувствует, каким методом сейчас можно сдержать наступление неприятеля. Думаю, он не допустит губительных для фронта прорывов германцев, даже несмотря на нежелание многих солдат воевать. А германцы после того, как оптимизируют свою линию фронта на Западном театре военных действий, активизируются на Восточном фронте. Не зря же они сейчас создают на территории Франции нафаршированную фортификационными сооружениями мощную линию обороны, названную в их Генштабе «позицией Зигфрида».
– Так что же, вы всё-таки ожидаете наступления германской армии? Они ведь приняли решение о переходе к стратегической обороне. По данным, которыми я обладаю, положение в Германии близко к коллапсу. Затяжная война истощила Германию. Второй рейх, почти полностью изолированный от внешнего мира, переживает острейший сырьевой и продовольственный кризис. Нормы потребления продуктов по сравнению с мирным временем составляли: мясо – 20 %, сало – 11 %, масло – 21 %, сахар – 61 %, мука и крупа – 47 %. Стоимость продуктов питания возросла по сравнению с началом 1914 года в два – два с половиной раза, а цены на товары широкого потребления – в шесть-восемь раз. Народ изнемогает от войны и голодает. Индекс промышленного производства упал в этом году по сравнению с 1913-м до 62 %. Военная промышленность испытывает острый дефицит стратегического сырья, особенно цветных металлов. Не хватает квалифицированной рабочей силы. На предприятиях приходится массово использовать женский труд – более трети работающих в промышленности составляют женщины. Также широко используется труд пленных. Только на шахтах Рура работают более 73 тысяч военнопленных. На добыче же бурого угля они составляют более половины всех работающих. В сельскохозяйственном производстве занято около 900 тысяч военнопленных. Железнодорожный и автомобильный транспорт сильно изношен, а возможностей для его обновления нет. Сейчас перевозка одного воинского эшелона с Восточного фронта на Западный длится десять – двенадцать дней вместо двух – трех дней в 1914 году. А если Германия всё-таки решится на наступательные действия на Восточном фронте, положение будет ещё больше ухудшаться. Неужели германский Генштаб не понимает, что огромные пространства России даже без серьезного сопротивления русских поглотят с таким трудом снятые с Западного фронта дивизии?
– Всё германский Генштаб понимает, но других вариантов, чтобы достойно выйти из войны, у них нет. Поэтому и затевают неограниченную подводную войну, располагая всего лишь сорока готовыми к военным действиям подводными лодками, и вероятную переброску на Восточный фронт высвободившихся дивизий из Франции. Я, в общем-то, понимаю мысль германского командования провести силами высвободившихся дивизий наступательную операцию на Восточном фронте. Ведь германские генералы знают о тотальном снижении боеспособности русской армии. Они сами вложили много сил и средств, чтобы разложить русских солдат. И теперь надеются, что их усилия были не напрасны. При должном напоре дивизий, прошедших Французскую мясорубку, русская армия развалится. Но вот решения начать неограниченную подводную войну я не понимаю. Ну, потопят они несколько торговых судов, ну и что? Англичане вытрут слезу по погибшим и станут воевать ещё злее. Общество консолидируется, и уже не будут слышны голоса, призывающие к миру. Наверняка в ходе подводной войны будет торпедировано хотя бы одно американское торговое судно, и это будет служить хорошим поводом США объявить войну Германии. Денежные мешки США давно этого хотят, но боятся общественного мнения, которое не желает вступать в войну в далёкой Европе. Ещё все помнят недавнюю войну с Мексикой. Но та война была, можно сказать, семейным американским делом с вполне понятными для большинства граждан целями, а вот вступление в европейскую бойню не поддерживается большинством американцев. А если Германия, начавшая неограниченную подводную войну и заявившая, что будет топить любой корабль, направляющийся в английский порт, торпедирует беззащитное американское торговое судно, то от политики изоляционизма не останется и следа. И США точно вступит в Европейскую войну на стороне Антанты.
Я глянул на Шуваева, пытаясь понять его отношение к моим словам. Ведь я намеренно поделился крупицей знаний из будущего с человеком из этого времени. Меня очень интересовало, как высший эшелон власти отнесётся к присоединению к Антанте США. Мои слова явно озадачили Шуваева, ведь в это время такой вариант развития событий даже не рассматривался. Чтобы дать возможность Шуваеву осмыслить эту информацию, я нажал кнопку вызова адъютанта. Вошедшему Максиму приказал:
– Капитан, давай-ка организуй нам с Дмитрием Савельевичем чайку. И пирожки, которые жарила Степанида, пускай к чаю тоже принесут. Сам не бегай с этим вопросом, у тебя задача важнее – быть на связи у телефонного аппарата. Пускай Первухин немедленно займётся этим вопросом.
Глава 18
Занос самовара и подноса с пирожками мы прождали минут десять, не молчали, конечно, но по односложным ответам Шуваева чувствовалось, что он находится в некоторой растерянности. Я его не торопил, давая возможность сжиться с мыслью, что скоро у России появится новый союзник – США. Только выпив чашку чая, Шуваев попробовал сформулировать своё отношение к моим словам, заявив: