.
21 декабря 1798 г. Павел I подписал еще один указ, о котором лишь недавно стало известно:
«Божией Милостию Мы
ПАВЕЛ ПЕРВЫЙ
ИМПЕРАТОР И САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССИЙСКИЙ
и прочая, и прочая, и прочая.
Великий Магистр Державнаго Ордена Святого Иоанна Иерусалимского и прочая, и прочая, и прочая. Несщастия времен до такой степени достигли, что Орден Святого Иоанна Иерусалимского прославившийся в течении многих веков добродетелями своими, ныне изменою отдален от главного мета пребывания своего и подвержен существеннейшей опасности. В таком положении мы признали достойным созданием наш прародителя, всемилостивейше Нами на Себя принятого, прийти на помощь сему Ордену и спасти оный от гибели его угрожающей. Мы потому приняли оный в бедственном его состоянии в Империи Нашей яко в месте от всякой опасности его ограждающем, установили в столице Нашей новое пребывание оного.
Воспоминая заслуги Ордена Святого Иоанна Иерусалимского как в рассуждении веры, так и в рассуждении всех государей христианских, решилися Мы не только употребить все старания и все силы Наши к восстановлению онаго для пользы общей во владениях его и в прежнем цветущем состоянии, но чтобы распространять его более и утвердить его, так и по особливому нашему к сему Ордену благоволению, Мы новыя излияя на него щедроты, всемилостивейше приняв на Нас вследствие изъявленного им желания великое Магистерство, в твердом будучи намерении употребить Нашу власть и силу к выгоде и пользе оного.
Приглашаем потому со всею редкостию каковой польза ордена требует все оного приорства вступят в виды Наши и соединяться с Нами, дабы составить таким образом один корпус, который бы приступлением к нему большего числа членов и единомыслием их приобрел больше прочности. Того ради, приглашаем Мы равномерно к принятию участи в сем благородном заведении всех и каждого храбрых людей христианства, коих предки оружием или другими заслугами приобрели и утвердили в родах своих дворянское достоинство, где бы они ни были.
Все, достойные добродетелей предков, все желающие их сохранению (л. 67. об.) дворянства и к доставлению оному новой славы, желающие принятыми быть в число кавалеров Святого Иоанна Иерусалимского, и кои по каким либо причинам в отечестве своем не могут, да предъявят Нам желания свои с полною доверенностию, что Мы не оставим справедливым их желаниям удовлетворять. А потому торжественно установляем, что всякий благородный доказав дворянство свое на основании законов и статутов Ордена, и правил для оного в Империи Нашей установленным, может принят быть Кавалером в Нашей столице и в качестве сем будет пользоваться Нашим покровительством и благоволением.
Утешительно для Нас наипаче, что Божиим проведением и природным правом возведены будучи на престол Наш наследственный Императорский, силою и властию с оным сопряженного, можем покровительствовать и под Орден столь древний и столь отличный между другими Кавалерскими Орденами, уверены будучи, что тем оказываем свету существеннейшую услугу, понеже законы и установления сего Ордена раздают любовь к добродетели, утверждают добрые нравы, укрепляют узлы подлежащего повиновения и предъявляют сильную преграду против бедствий происшедших от безумной страсти к переменам и новостям необузданным своевольству мыслей. Словом орден сей представляет государствам способы укрепляться в ограждении без опасности и распространения славы.
Дан в Санктпетербурге, Декабря 21-го дня. Лета 1798-е, Царствования же НАШЕГО в третье, а великого Магистерства Нашего в первое.
Павел.
Консигновал Граф Литта»[149].
В России православные архиереи жаловались титулом кавалеров Мальтийского ордена[150], что считалось знаком высочайшей монаршей милости. Следует отметить, что еще указом от 8 января 1799 г. Кавалеры Ордена принимались в русскую службу с чином офицерским или прапорщиком, если он до этого не имел никакого чина[151].
30 марта 1799 г. Павел I произвел главные назначения в ордене, подписав соответствующий указ, который был направлен в Капитул:
«Божией Милостию Мы
ПАВЕЛ ПЕРВЫЙ ИМПЕРАТОР И САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССИЙСКИЙ
и прочая, и прочая, и прочая.
Великий Магистр Державнаго Ордена Святого Иоанна Иерусалимского и прочая, и прочая, и прочая. Честию и верою быв возбуждаемы, приняли Мы на Себя звание великого Магистра державного Ордена Св. Иоанна Иерусалимского и положив местопребывание его в столице Нашей не преставая пещись о восстановлении и славе знаменитого сего ордена, признали удобным для лучшего оным управления и сходственно с древними его узаконениями учредить Верховный его совет из из ниже назначенных кавалеров большого креста составленный, для чего избрав достойных, возлагаем на каждого особенное препоручение: в должности Поручика великого Магистра, граф Салтыков 1-й; генерал-фельдмаршал Наследник Цесаревич; великий Командор, князь Лопухин; великий Надзиратель граф Сиверс; генерал-адмирал граф Кушелев; Великий Казначей — Ламб; Генерал кавалерии барон Флаксланден; Великий Бальи барон Пфюрд; Великий Канцлер граф Ростопчин. Назначая в заседаниях Совета первое место любезнейшему сыну Нашему Цесаревичу великому князю Александру Павловичу а по нем поручику великого Магистра или в должности оного. Дан в Санкт-Петербурге, Марта 30-го дня. 1799-го г., Царствования же НАШЕГО в 3-е, великого Магистерства в 1-й.
Павел»[152].
3 апреля большая группа русских дворян была удостоена членства в Ордене св. Иоанна и высоких званий.
12 мая состоялось еще одно утверждение членов ордена, имевших родственные связи с разными Великими Магистрами Мальтийского ордена:
«По примеру фамилии Инкителов, Ксименесов, Ноалев, Сулковских и прочих от коих произошли по временам великие Магистры Державного Ордена Св. Иоанна Иерусалимского, желая отличить и графов Головкиных, происходящих по женскому колену Графов Дона, от рода великого Магистра Раймонда дю Пюи, (л. 87 об.) нижеследующим графам Головкиным, графу Головкину, бывшему генералу в Голландской службе, Графу Головкину 1-му Сенатору, Графу Головкину 2-му Церемонимейстеру, Графу Головкину 3-му действительному Камергеру и Графу Головкину 4-му Лейб Гвардии Семеновского Полка Штабс-Капитану всемилостивейше жалуем, им самим, потомкам мужеского рода, от них произойти могущим, право родовое — быть Кавалерами Державного Ордена Св. Иоанна Иерусалимского, пользоваться преимуществами, (л. 88) и носить знаки онаго»[153].
Однако не все орденские реформы, а точнее действия Великого Магистра, были приняты положительно папой. Но папой ли?! Дальнейшие события позволяют документально проследить политику папского окружения, отрицательно отнесшегося к принятию православным императором титула Великого Магистра. Речь идет о трех письмах, полученных Лоренцо Литта в Петербурге в одном пакете, с поврежденной печатью 17 апреля. Они впервые были опубликованы директором славянской библиотеки в Париже, иезуитом, аббатом Руэ де Журнелем в изданной Ватиканом в 1943 г. книге «Нунциатура Литты»[154].
Первая записка, написанная на латыни якобы от имени папы, но без его подписи, содержала благодарность за то, что император предоставил архиепископу Могилевскому Станиславу Сестренцевичу право ношения палиума[155].
Вторая, датированная 20 января 1799 г., написанная от имени Пия VI, но тоже без его подписи, была направлена из монастыря под Флоренцией. Написанная по-французски и озаглавленная «Pro Memoria», она в то же время содержала часть текста в зашифрованном виде. Это были советы Лоренцо Литте об особой осторожности, которую он должен был применять в разговорах с Павлом I об ордене, и о том, что при удобном случае, он может ее содержание изложить императору.
Мы не можем поддержать мнение М. Амара-Пуанье, утверждавшего, что все эти документы были составлены папой[156]. Прежде всего это видно потому, что под ними нет ни подписи папы, ни его печати, да и сам Папа Пий VI был настолько болен (фактически находился при смерти), что даже не вставал с постели. Мы считаем, что все документы были составлены архиепископом Одескальчи, флорентийским нунцием, который в это время находился около понтифика.
Касаясь решения рыцарей о снятии с Гомпеша звания Великого Магистра, архиепископ Одескальчи писал:
«Следовало не только полностью доказать предъявленные Великому Магистру обвинения, но также, прежде чем приступать к лишению его сана, необходимо было предъявить значительное количество доказательств его вины, а также иметь зрелость суждений и, кроме всего прочего, надо было получить согласие представителей всех "лангов". Та поспешность, с которой Российское Великое Приорство приступило к действию, которое может быть только совершаться по решению Апостольского Престола, не могла не удивить Его Святейшество… Следует отметить, что благородная решимость постоять за честь и достоинство Ордена вселила слишком большое усердие в души рыцарей, составляющих Российское Великое Приорство, и они, не удовлетворившись смещением настоящего Великого Магистра и не дождавшись ответа Его Святейшества, провозгласили нового Великого Магистра.
Подобное быстрое развитие событий не могло не опечалить душу Его Святейшества. Он убежден, что Его Величество Император Всероссийский, оказывая свое высочайшее покровительство Иерусалимскому Ордену и удовлетворяя просьбу рыцарей, составляющих Российское Великое Приорство, не имел в своих чистых помыслах ничего, кроме намерений защитить их права, подтвердить их полномочия и возродить былую мощь Ордена.
С другой стороны, Его Святейшество не может забыть о правах принадлежащих Апостольскому Престолу на монашеские ордена, правах, возлагающих на него ответственность перед всем миром и в том числе перед членами Ордена, перед правителями государств, в которых находятся его члены — ответственность за любое действие, ущемляющее права Святого Престола, или противное Уставу самого Ордена. Итак, будучи не в состоянии одобрить или, по меньшей мере, обойти молчанием все действия, совершаемые Российским Великим Приорством, Его Святейшество вынужден напомнить членам, его составляющим, о необходимости их подчинения Святому Престолу, от которого они зависят, согласно Уставу, а также настоятельно им указать, насколько они уклонились от Устава Ордена, как в случае с провозглашением Великим Магистром Его Императорского Величества… Они не должны также забывать о декрете Григория XIII от 1589 г., по которому было установлено, что впредь только Святому Престолу будет принадлежать право решать судьбу Великого Магистра Ордена, сколь бы тяжелы не были его поступки, и что по этому поводу не может быть никакой обиды… Исходя из этих соображений, Его Святейшество должен был бы передать священную истину