своему высокому окружению, если бы он санкционировал акции, предпринятые недавно Великим Приорством Российским»[157].
Наконец третья записка, датированная 16 марта 1799 г., которую флорентийский нунций отправил Лоренцо Литте якобы по указанию папы, содержала выпад против решения Павла I:
«В довершение к тому, что Великий Магистр Гомпеш незаконно был низвергнут из сана, новым Великим Магистром Ордена был провозглашен Российский Император… Апостолические постановления оставляют за Святым Престолом исключительное право судить о личности Великого Магистра, равно как и определять статус Ордена, в котором устанавливаются точные и неизменные правила, касающиеся избрания предстоятелей Ордена, изменить которые может только папа»[158].
Все эти документы, как мы считаем, были составлены без ведома папы Пия VI и являлись продолжением интриг, закрутившихся вокруг русского императора и принятия им титула главы Мальтийского ордена. Но в то время об этих инсинуациях в России никто даже не догадывался.
Содержание этого пакета стало известно канцлеру Безбородко намного раньше, чем они попали в руки нунция. Есть сведения, что пакет вскрыли еще в Вене, и копии с бумаг кем-то были переданы в Петербург. Вполне возможно, что утечку информации организовали сотрудники российской Коллегии иностранных дел, находившиеся в Вене, специально и весьма продуманно.
Всем этим воспользовался тридцатичетырехлетний министр иностранных дел граф Ф. В. Ростопчин, пользовавший большим доверием Павла I[159]. Братья Литта, которых Ф. В. Ростопчин рассматривал, как временщиков, мешали выполнению его дальнейших честолюбивых планов. Молодой граф избрал политику поддержки митрополита Сестренцевича, используя каждый удобный случай для дискредитации братьев Литта.
Когда о содержании писем сообщили императору, тот предпринимает ответные (антикатолические) шаги. 18 апреля 1799 г. Лоренцо Литта лишается должности главного капеллана Великого Приорства Российского (католического), а 9 мая его высылают из России. 19 мая нунциатура была ликвидирована, правда, аббат Бенвенутти в течение некоторого времени оставался папским временным поверенным в России. Лишен звания лейтенанта Великого Магистра и брат нунция бальи Джулио Литта, ему было так же предписано покинуть столицу. В тот же день, 9 мая, Павел I подписал указ о реорганизации управления католической церкви в России, по которому все решения теперь могут приниматься без папских булл и посланий.
Лейтенантом Великого Магистра был назначен граф Н. И. Салтыков, а великим канцлером Ордена св. Иоанна Иерусалимского — граф Ростопчин[160].
При этом отметим, что еще Именным Указом от 17 марта 1799 г., данным «Митрополиту Римской церкви Сестренцевичу», ставленнику Ростопчина, управление католической церковью было передано в его непосредственное ведение, как архиепископа Могилевского. При этом в Указе еще раз была подчеркнута полная недееспособность папы «управлением дел, встречающихся по сей части, без всякого постороннего влияния папских булл и посланий, кои, тем менее считаем Мы нужными, что самая власть, от коей они проистекают, по настоящему положению обстоятельств, пребывает в не действии»[161].
Вместо Лоренцо Литты император назначает митрополита Сестренцевича Великим Капелланом Державного Ордена и устанавливает ему жалование 9000 рублей в год. Митрополит успел у отъезжающего нунция купить великолепное епископское облачение, в котором он стал служить в Приоральном храме святого Иоанна Иерусалимского[162].
Как мы помним, австрийский император передал три святыни Ордена, которые он забрал у фон Гомпеша. Они были торжественно привезены в Петербург и 12 октября доставлены в Гатчину. В память этого события Русская православная церковь установила специальное празднование, которое было записано в месяцеслов под 12 (25) октября: «Перенесение из Мальты в Гатчину части Древа Животворящего Креста Господня, Филермской иконы Божией Матери и десной (правой) руки Иоанна Крестителя (1799)». Это празднование существует до сих пор[163].
Вскоре после захвата Мальты Наполеоном, к осени 1798 г., до России дошли слухи о начале действий английского флота против французов, укрепившихся на острове.
Нельсон вернулся к Неаполю в середине сентября 1798 г. после побед над французским флотом у берегов Египта при Абу-Кире. А на Мальте в это время восставшие жители отрезали захватчиков от внешнего мира. Они заперли французов в крепостях, где они находились ровно два года. Получилось все так, как советовал аноним в своей статье в «Gazette de France». Англичане с помощью неаполитанцев и местных мальтийцев держали Мальту в постоянной блокаде, а, захватив остров Гоццо, полностью отрезали французский гарнизон от помощи извне.
Как считал В. Г. Трухановский, «Абу-Кир помог английским политикам создать в 1798 г. вторую коалицию против Франции. Установление французского контроля в Голландии и Швейцарии, захват Бонапартом Мальты и его поход в Египет вновь подтолкнул ряд держав к объединению»[164]. На Нельсона обрушилась лавина наград. Павел I прислал адмиралу украшенный бриллиантами ларец, на крышке которого имелся его миниатюрный портрет.
Согласно директивам английского адмиралтейства, на Нельсона была возложена ответственность за блокаду Египта и Мальты. Ему было поручено скоординировать свои действия с русской и турецкой эскадрами.
Действительно, осенью 1798 г. три семидесятипушечных английских корабля под командованием капитана Александра Бэлла начали блокаду Мальты, встав на якоря у Большой Гавани. Еще ранее Павел I приказал командующему российской средиземноморской эскадрой Ф. Ф. Ушакову «действовать вместе с турками и англичанами против французов, яко буйного народа, истребляющего в пределах своих веру и Богом установленные законы».
В начале октября 1799 г. Ушаков получил неожиданное предложение от адмирала Г. Нельсона предпринять соединенными силами осаду Валетты. Однако русский флотоводец надолго задержался в Неаполе починкой кораблей. Император, не зная о предложении Нельсона, 22 сентября 1799 г. отправил приказ Ушакову вернуться с эскадрой в Черное море, о чем Ушаков узнал только через месяц, прибыв в Мессину. 20 декабря корабли, на которые были посажены гренадерские батальоны и 300 артиллеристов князя Волконского, отправились в Севастополь. Русский гарнизон так и не добрался до Мальты.
31 октября 1799 г. адмирал Нельсон обращается к Павлу I как Великому Магистру с извещением, что капитан Александр Бэлл назначен временным комендантом Мальты (при этом на острове находился французский гарнизон!), которую он будет удерживать «покамест Ваше Величество, являясь Великим Магистром, не назначит кого-либо на сей пост». При этом Нельсон просил присвоить Бэллу командорское звание, а леди Гамильтон — «канонессы» ордена[165]. Павел I выполнил эту просьбу и указом от 21 декабря 1799 г. присвоил «аглицкой службы капитану Бэллу звание почетного Командора», а миледи Гамильтон стала «кавалерственной дамою меньшого креста»[166].
18 (29) декабря 1798 г. Россия и Неаполитанское королевство заключили союзный договор, в который была включена сепаратная статья, согласно которой Россия, Англия и Неаполь должны были после освобождения Мальты от французов ввести на остров свои гарнизоны в равном количестве[167]. А 20 декабря три державы договорились о порядке введения воинских гарнизонов. Русский гарнизон должен был занять столицу острова Ла-Валетту. Больше того, верховная власть на Мальте будет принадлежать военному совету, во главе которого будет находиться представитель русского командования[168].
И хотя Соглашение это не было подписано, а имело характер вербальной конвенции, но в 1799 г. Гренвиль писал в Адмиралтейство о достижении этого договора и просил, чтобы Адмиралтейство дало соответствующее приказание командующими английскими военно-морскими силами на Средиземном море.
Внешне ничто не предвещало размолвки. Казалось, что между Россией и Англией существуют твердые договоренности. Больше того, статс-секретарь английского правительства по иностранным делам В. Гренвиль писал С. Р. Воронцову, что ежели Павел I «желает получить ее (Мальту. — В. З.) для себя», Англия «с искренним удовольствием на это согласиться». В случае отсутствия такого желания лучше всего будет вернуть Мальту ордену[169]. В октябре В. Гренвиль снова подтвердил, что у Англии нет планов захвата Мальты. Это же было подтверждено и в декабре 1799 г. в письме к послу в России Ч. Уитворту[170].
Военные действия английского флота в Средиземном море продолжались и в течение всего следующего года. В «Политическом журнале» в октябрьском его номере за 1800 год был помещен довольно большой очерк, в котором рассказывалось не только о взятии Нельсоном острова, но и давалось его описание, рассказывалось о жизни мальтийцев под французской оккупацией:
«Англичане завоевывают Мальту.
Описание сего важного каменистого острова.
Июля 9 дня 1798 появился Буонапарте пред островом Мальтою. Остров без труда подвергся его власти, быв 268 лет собственностью Мальтийского Кавалерского Ордена.
Два года и три месяца продолжалось приобретенное в два дни Французское владычество над Мальтою. Сентября 5-го сего года взятие оного увенчало непоколебимую твердость Британского оружия, завоевавшего сей второй Гибралтар, который в шестнадцатом столетии сопротивлялся оттоманской силе из 30.000 человек и изо 150 судов, вооруженных Сулейманом II. Когда Французы завладели Мальтою, то назвали мысом Доброй Надежды, на новом пути в Индию. Теперь они потеряли мыс и Добрую Надежду, и дорогу в Индию. Буонапарте оставил, при объезде в свою чудесную экспедицию в Египет, гарнизон из 7000 человек на острове Мальте. Вскоре по его удалении началась блокада. Англичане пристали к берегу: их прибытие было для жителей целого острова сигналом ко всеобщему возмущению против французов. Повсюду их знали и им единственным убежищем осталась непреодолимая крепость и главный город ла Валетта, которую можно только преодолеть голодом. Сим средством к покорению воспользовалось превосходство Англии на море. Оно продолжало с сентября 1798 беспрерывную блокаду с удивительным постоянством, противясь даже самым стихиям, между тем как была организована инсуррекция