ивости мог бы быть ни за что подвержен под строгость законов без предварительного Нашего обще всем чрез сие увещания и преподания времени на исправление себя и на признание всякому вовлеченному в соблазны, противные всем законам, истинной добродетели и правоте.
Приступая исполнять столь важный Наш пред Творцом вселенной обет и призывая на помощь Всемогущую Его Десницу, восхотели Мы первоначально следующими под сим пунктами всенародно как объявить, на каких непременных предположениях утвердились Мы обладать Богом врученною Нам Империею и взыскивать неупустительно по законам исправления предписанных каждому должностей и беспорочности в истинном благонравии, так и увещевать о признании чистосердечном в совестях каждому и о исправлении себя без упущения времени во всем том, в чем найдет кто себя обличенным противу пунктов здесь изображенных, на которое исправление и даем Мы времени «» месяцев от публикования сего в каждом месте, но миновании которых будут уже во всей своей сим и непременности действовать Божеские и государственные законы над всеми обличающими в государственных зловредностях и в развращении общего благонравия, утвержденного заповедями господними и законами гражданскими.
Монаршая Наша Самодержавная воля и узаконение есть и всегда будет, дабы во всей Российской Империи любезного Отечества, каждый житель и ни кто вообще не дерзали отнюдь обнаруживаться не толико деяниями, ниже и соблазнами противу заповедей Господних и противу догматов Господствующей и Нами исповедуемой Греческой Православной веры, и чтоб все обитатели Российские содержали веры свои и исполняли по законам каждой во всей принадлежащей им святости, поступая и исполняя во всем должности и обязательства свои со страхом Божиим, с безмолвственным повиновением к Его Святому Промыслу, с любовью к отечеству, к Государю и к ближнему по гражданским законам и по всей гражданской и естественной правоте.
Как гражданские узаконения не имеют конечно от своих законодателей ни каких отнюдь других оснований и намерения, кроме гражданской и естественной правоты, утвержденных единственно для истинных вообще жизни, безопасности, верности, предохранения и пользы каждому лицу и всем вообще, то и повелеваем Мы: в отправлении всяких дел и в преподавании суда и расправы по присутственным местам и при всяких чиноначальствах, в случаях иногда противуречных указов и решительных примерных определений, хотя бы и Именных, брать всегда к решениям своим, но беспристрастно, точность правоты гражданской, то есть особое узаконение как в гражданстве, так и войске, изданное не на одно отделенное лицо, но на всех вообще; а есть ли на что и оного в законах не найдется, то брать к решениям в основание единую, самую чистую, естественную истину, которая уже есть и всегда будет веем законам непременное и точное предположение.
Объявя Мы здесь Нашу Монаршую волю и непременное предположение о Царствовании Нашем, подтверждаем благовременно всем и каждому любезным сынам Нашего Отечества, осмотрясь в совестях чистосердечно, есть ли кто найдет сам себя в чем обличенным, тому раскаясь, да и всем вообще, запретить себе навсегда попускаться вперед погрешать или развращать противу Нашей воли, предписанной здесь как в первоначальных, так во всех последующих пунктах.
Да сохраняется во всех случаях по самому чистосердечию и праводушию подданическая верность к Государю и к Отечеству, с неприкосновенностью ни под какими видами для собственных корыстей и гнусного тщеславия к расхищению государства и ко введению примерами и развращениями зловредных соблазнов, противных истинам, добродетели, праводушию, благонравию и мере собственным прожиткам противугодовых доходов каждого, ибо пред Нашими глазами расточивший собственное имение и ввергшийся в разорительные долги, лишает сам себя полной государственной доверенности и подвергается в большое сомнение на корыстные искушения.
Как истинная целость славы Государевой, безвредная навсегда прочность Отечества и безопасность собственно каждого, утверждаются и сохраняются особливо на том, чтобы все вступающие и избираемые лица в государственное служение употребляли ревности свои с чистосердечием и бескорыстием возвышаться в чины деятельными трудами и заслугами, желая отличествовать один другого трудами и способностями, в радениях к истинной славе Государя и Отечества, и отвращаться всеми образами подлых подслуг в личные угодности для происков себе мест и чинов, куплею и предательными ласкательствами с пожертвованием и собственного благородного любочестия.
То, во утверждение сего, Мы здесь Императорским словом объявляем и обещаем, что к Нашему благоволению и к справедливым воздаяниям будут угодны только те достойные дети и слуги Империи, которые будут отправлять государственное служение по установленным каждому званию дорогам без пронырств и подлых домогательств в чины и к местам тунеядским, неприличным каждому по своей породе все же пронырщики в службе государственной и празднолюбцы в разумении Нашем суть уничижены и недостойны справедливых в чины возвышений и Монарших награждений, потому что чины установлены для награждения трудов и заслуг, а не ради испорчения службы и нерадения к трудам.
Весь благоразумной свет, да и Мы Сами признаем корпус благородного дворянства первым членом государства, подпорою и обороною Государя и Отечества от неприятелей внешних и от случающихся внутренних злодеев, а оборона Отечеству надежнейшая утверждается военною службою; по государственным же законам, дворянство рождается к приобретению себе наследства землями и подданными, а напротив того прочих подданных государству жребий приобретать и первоначальное себе пропитание трудами разных промыслов и работою собственных рук, то и неоспоримо по всей справедливости корпусу дворянскому, по обязательству к Государям и Отечеству за всегдашнее сохранение в целости дворянского права и наследствам своим, принадлежит в особенности и предпочтительней всем прочим служение в войске, обороняющем и их собственное имение.
По сей непреложной истине, принятой во всем разумном свете, полагаем Мы твердую надежду, и требуем, чтоб вперед при воспитании всего дворянского в Империи Нашей юношества, как в собственных домах, так и во всех государственных училищах, прилагалось лучше прежнего старания вкоренять в самые еще нежные сердца дворянства главным любочестие к истинной военной славе, то есть приобретаемой деятельною службою, а не чинами только, к мужеству их храбрости, каковыми препохвальными качествами сыны Российского дворянства издревле и по сие время знаменитейше прославлялись, и употребляли без малейшей утомленности в военное служение все лета лучшей молодости и всю крепость здоровья своего, стараясь всеми силами превосходить в оном один другого и гнушаясь совершенно похищать и входить в те гражданские службы, которые отнюдь не свойственны не обороне, ниже и правлению государственных дел, а оставляются для государственных прочих разночинцев.
С того времени, как Российское дворянство получило по единому милосердию своего Монарха, драгоценнейший всему своему корпусу дар вольности со всею свободою вступать и не вступать в службу Государя и Отечества, выходить и возвращаться в оную по выгодам единственно собственно каждому и сколько может обязывать к оному всякого усердие, можно было понадеяться, что влияние в чувства благородных сердец справедливого к тому признания обяжет дворянство продолжать из особливой благодарности службу Государям и Отечеству ревнительней и неутомленней еще и предков своих; но кто из правомыслящих сынов Отечества не видит с душевною прискорбностью, что большая часть молодого дворянства покидают службу в самых лучших летах молодости и здоровья своего, а к сугубой неблагодарности противу Отечества, и самые те, которые милосердым Монаршим попечением от самого младенчества на коронном иждивении возращены, обучены и офицерскими чинами награждены, да и те еще, кои не выходя почти из домов семей своих пожалованы офицерами же, выходят из службы, да и семьи их к себе принимают без малого зазора о том, что они ни малейшей заслуги Отечеству своему не сделали за толико полученные от него себе милости.
Как представляется быть оному главною причиною первоначальное обрадованное движение к воспользованию приобретенного вольностью, то Мы и надеемся, что по миновании уже первой запальчивости к оной, все дворянство Российское перестанет не чувствовать обязательства своего к службе Государей и Отечества, оберегающей и их собственную во всем целость и обратит свою ревность еще сугубей прежнего из новой благодарности за полученный дар вольности и за воспитание весьма многих дворянских детей почти от самого младенчества на иждивении Государственном, особливо есть ли в семьях и училищах станут при воспитании дворянского юношества, предпочтительно многому прочему, вкоренять в нежные сердца их любочестие к истинной военной славе, к мужеству и к храбрости на подражание предков их, прославляющихся сими препохвальными качествами издревле и до сего времени, и которые превосходили один другого всею ревностью в том, чтоб лучшую свою молодость и здоровье употреблять в военной службе, и с покрытыми ранами никак ею не утомляться, а стыдиться до крайности похищать происками и вступать в те государственные службы, которые не составляют ни обороны Отечества, ни государственного правления, следовательно и не свойственные совсем благорождению дворянскому.
Не можем Мы проминовать и сего вкравшагося злоупотребления, что молодые люди, не отделенные еще от семей своих и не приобретшие никакого себе собственного пропитания, покидая службы без позволения ни родителей, ни старших им своих родственников, возвращаются в семьи свои на пропитание ко умножению в оных собственного от крайней бедности претерпения, но таких своевольств противу родителей, противу семей и противу старших родственников своих, не дозволяют отнюдь ни оказанность покрова, ни Божеские, ни Гражданские законы, да и Мы не только сие святое узаконение не отрешаем, но еще и возобновляем во всю его законную силу, с тем объяснением, что из получающих пропитание свое из единого жалованья, повинны из службы не выступать на чужой хлеб, не приобретши собственно своего без благословения родителей.