[65] Отныне она перестала существовать в российской юрисдикции.
Актами 1810–1817 годов Александр I в одностороннем порядке разорвал российско-орденскую конвенцию 1797 года и отменил все российские пожалования Ордену и приоратам, закрепленные множеством манифестов и указов его отца. Удар пришелся равно по католическому Российскому приорату, основанному по конвенции 1797 года, и по межконфессиональному приорату, который должен был получить от императора подтверждение своего устава, а получил указ 1817 года. Очевидна несерьезность мнения барона М. А. Таубе, полагавшего, что риторические формулы («на вечные времена», «навсегда», «за Нас и всех Наследников Наших» и т. п.), включавшиеся в текст конвенции и манифестов Павла I, делают эти акты абсолютно неотменимыми, В соответствии с основным законодательством Российской империи все высочайшие акты утверждались «навсегда» и «за себя и преемников» — до тех пор, пока другой высочайший акт не установит норм, противоречащих предыдущему.
Безусловно, Орден, как субъект международного права, мог не подчиняться Александру I и по-прежнему числить в своем составе оба российских великих приората. Но бездеятельность и лояльность российских кавалеров по отношению к императорской политике привела к тому, что оба приората фактически угасли, исчезли из жизни Державного ордена. Юридически это оказалось закреплено в ходе структурных реорганизаций Ордена в XIX и XX веках. Проблемы, поставленные политикой Павла I перед Орденом св. Иоанна (а равно перед Россией и перед церковными иерархами), перешли в разряд чисто теоретических.
Р. Г. КрасюковНекоторые исторические проблемы перевода Ордена в Россию при Павле I
Почти два столетия отделяют нас от событий, коренным образом изменивших облик Ордена св. Иоанна Иерусалимского и повлиявших на его дальнейшую историю. Этими событиями были избрание российского императора Павла I великим магистром Ордена и. перевод его управленческих структур в Россию.
Пребывание Ордена в России было непродолжительным. После гибели Павла I император Александр I со временем прекратил действие Ордена в России и передал в Ватикан часть орденского архива павловского периода его истории. В результате со временем возник ряд неясностей исторического характера, из которых наиболее существенными являются следующие:
во-первых, сохранился ли Орден в нерасчлененном виде после избрания императора Павла I великим магистром;
во-вторых, было ли признано избрание Павла I великим магистром иностранными государствами;
в-третьих, являлся ли Российский великий приорат конвентуальным органом или он стал органом управления Орденом;
в-четвертых, были ли объединены российское православное и католическое приорства.
По-нашему мнению, вопрос о нерасчлененности Ордена после перевода его в Россию не вызывает сомнений, так как в манифесте от 16 декабря 1798 года о принятии Павлом звания великого магистра он определил главным местом его пребывания город Санкт-Петербург и повелел, «чтобы орден… сохранен был при прежних установлениях и преимуществах» и чтобы он продолжал выполнять задачи, для которых был создан[66].
Это событие было беспрецедентным для своего времени — глава православной церкви в России возглавил католический Орден, духовным главою которого был римский папа. Однако, если кратко проанализировать военно-политическую обстановку в Европе в конце XVIII века, то данное событие не покажется сколько-нибудь экстраординарным.
Государство Габсбургов, основной оплот католицизма в Европе того времени, на помощь которого мог бы рассчитывать Орден, было занято в союзе с Англией и Пруссией борьбой с революционной Францией. Последняя, успешно боровшаяся с коалицией европейских монархий, готовилась перенести военные действия на их территории, завоевав к тому времени северную Италию, а в июне 1798 года — Мальту. Единственной силой, способной противостоять французской экспансии, была Россия.
Орден, в течение нескольких столетий сдерживавший натиск Османской империи, к концу XVIII века по различным причинам исчерпал свои возможности. Поэтому не случайно русское правительство, готовившееся к активному вмешательству в европейские дела, обратило внимание на Орден, оценив стратегическое значение его главной твердыни — Мальты. Кроме того, император правильно оценил значение многонационального Ордена как фундамента объединенного дворянства Европы. Помимо задач общестратегического значения такой оценке способствовали и личные качества императора — рыцарский характер, высокое представление о чести и доблести.
После сдачи Мальты французам великим магистром Ф. Гомпешем появилась реальная возможность Павлу I возглавить Орден. 27 августа 1798 года великое приорство Российское, заручившись поддержкой около ста зарубежных кавалеров (французов, поляков, немцев), находившихся в России и в сопредельных странах, выпустило манифест, которым низложило Ф. Гомпеша и обратилось к Павлу I с просьбою взять Орден под свою защиту.[67]
В ответ на это слегка завуалированное предложение возглавить Орден Павел заявил 10 сентября 1798 года в «Декларации», что он принимает «весь благомыслящий корпус под наше верховное правление и императорским нашим словом обещаем не только сохранить его во всех его установлениях, привилегиях и почестях, но и употребить все старания, от нас зависящие, к восстановлению его в то почтительное состояние, в коем он находясь, споспешествовал пользе всего христианства вообще и каждого благоразумного государства частно».[68]
До провозглашения императора великим магистром осталось сделать один шаг. Но он его не делает. Ему необходимо заручиться поддержкой папы Пия VI, духовного главы Ордена, и она, наконец, последовала. Находясь в монастыре Кассини близ Флоренции, папа написал 5 ноября 1798 года в Петербург графу Ю. П. де Литта, что он пришел в ужас, «узнав, что великий магистр, ради спасения собственных интересов, проявил недостойную слабость, принеся в жертву весь Орден». Ссылаясь на «Декларацию» Павла, он писал далее, что «мы будем сотрудничать с любой властью, которая необходима, так как в дополнение к напечатанному акту, подписанному императором, все остальные языки и приории, вместе и по отдельности, приглашаем присоединиться к вышеназванному акту, чтобы Орден мог быть восстановлен в своем былом величии».[69] Заканчивая свое письмо, папа интересовался: «Мы хотели бы узнать, сколько рыцарей из других приорий присоединились к благородному порыву императора, и какую резолюцию они могут принять в подтверждение этого (выделено мною. — Р. К.) и в пример другим».[70]
Только после получения этого письма Павел I был провозглашен 29 ноября 1798 года великим магистром.
В результате, лишенный перед этим своей столицы и многих владений во Франции и других государствах, разрозненный из-за военных действий в Европе, Орден приобрел новый центр и новые управленческие структуры. Об этом событии Павел I уведомил послов всех иностранных государств.
В течение 1799–1800 годов в Петербург прибыл ряд депутаций от зарубежных приорий, что свидетельствовало о признании Орденом своего нового главы. Для их приема был разработан специальный церемониал. Таким образом, несмотря на кажущуюся нелогичность происшедших событий, реалии того времени привели к тому, что Орден начал новую жизнь.
Возложив на себя обязанности великого магистра, император стал ревниво оберегать свои новые прерогативы и целостность Ордена. При этом он действовал сообразно обстоятельствам — в одних случаях твердо, но дипломатично, в других — прибегая даже к угрозам. Например, он был очень возмущен, узнав, что его предшественник Ф. Гомпеш, живший после низложения в Триесте, окружил себя как великий магистр придворными и появлялся в общественных местах в гроссмейстерском одеянии. Император немедленно написал своему послу в Вене графу А. К. Разумовскому, что германский император, допустив это, в то же время называет себя другом и союзником Павла. Он потребовал, чтобы Ф. Гомпеш оставался в Триесте как частное лицо, заключая свое письмо следующими словами: «…и чтобы подчеркнуть значение, которое я придаю своему требованию, я приказал генералу Корсакову остановить свой корпус и не двигаться с места, пока я ему не прикажу».[71] Инцидент был исчерпан.
В другом случае, когда Павел получил известие, что курфюрст баварский Максимилиан Иосиф IV, воспользовавшись затруднительным положением Ордена, ликвидировал его отделение у себя в стране, император пригласил к себе баварского посланника и заявил ему буквально следующее: «Господин министр! Ваш государь наглец! Он вздумал завладеть землями и собственностью ордена св. Иоанна Иерусалимского, великим магистром которого являюсь я! Отправляйтесь сегодня же в Баварию и скажите от моего имени вашему господину, что если в течение месяца, начиная с сегодняшнего дня, я не получу на эту аферу полного удовлетворения, то генерал Корсаков, который находится по соседству с 50 тысячами человек, получит приказ предать Баварию огню и мечу. Отправляйтесь, месье! И торопитесь!»[72] Как видим, император выступал надежным гарантом целостности и неделимости Ордена.
Вопрос о признании иностранными монархами императора Павла I в качестве великого магистра, по-нашему мнению, не стоял. Для этого не было оснований. Смена великого магистра была внутренним делом Ордена, равно как и смена монарха в любом другом государстве было внутренним делом этой страны. Ни один монарх в Европе не посмел оспаривать законности избрания Павла I великим магистром.