Возглавив Орден, император начал организацию его нового существования. Еще 4 (15) января 1797 года он учредил Российское римско-католическое великое приорство в составе 10 командорств.[73] В день официальной церемонии провозглашения Павла I великим магистром был издан указ об открытии Ордена для российского дворянства. Этим указом было основано Российское великое приорство в составе 98 командорств.[74] По смыслу указов от 4 января 1797 года и 29 ноября 1798 года в последнее Великое приорство могли вступать российские дворяне как православного, так и лютеранского вероисповеданий. Павел считал, что во всех европейских государствах исстари «звание дворянское и звание рыцарское имели одни и те же обязанности — честь и храбрость были главным основанием деяний дворянина и рыцаря».[75]
28 декабря 1798 года Павел издает указ, которым закрепляет создание двух Великих российских приорств — православного и католического.[76] Существование этих документов исключает вопрос о возможном объединении православных и католиков в одной приории. Причем обе приории были равны и имели одинаковые права. Великим приором православной приории был назначен великий князь Александр Павлович, старший сын императора. Великим приором римско-католической приории был назначен Людовик Жозеф, герцог де Бурбон, принц де Конде, командовавший корпусом французских роялистов в России.
Многие русские дворяне пожелали вступить в Орден и были награждены его знаком, известным в России как Мальтийский крест. Только за период со 2 июля 1800 года по 10 марта 1801 года, то есть за восемь с небольшим месяцев, было принято в Орден, пожаловано званием командора и награждено Мальтийским крестом более четырехсот человек.[77] Среди них были и иностранные подданные, в том числе архитектор Д. Кваренги; Карл Фридрих, наследный принц фон Изенбург-Бирштейн; шведский король Густав Адольф и его дядя наследный принц Карл, герцог Зюдерманландский; Фридрих Франц, герцог Мекленбург-Шверинский; Карл Фридрих, наследный принц Саксен-Веймарский и многие другие. Последний указ о пожаловании звания почетного командора Ордена премьер-майору Краснову был подписан Павлом 10 марта 1801 года в Михайловском замке,[78] за день до гибели императора.
11 января 1799 года Павел учреждает Кавалергардский корпус в качестве гвардии великого магистра, а 3 апреля того же года — двор великого магистра.[79] В августе 1799 года последовало два указа о включении мальтийских символов в государственный герб и в государственную печать Российской империи.[80] Вскоре Ордену была пожалована церковь во имя св. Иоанна Предтечи на Каменном острове с землею для погребения кавалеров.[81]
Оба Российских приорства, учрежденных Павлом, безусловно, приобрели исключительное положение, так как располагались в Петербурге. Им отводилась особая роль — служить местом встреч всех кавалеров Ордена. Для этого Ордену был передан Воронцовский дворец.[82] В нем по проекту архитектора Д. Кваренги, принявшего пост архитектора Ордена, в 1798–1800 годах устраиваются православная церковь и мальтийская капелла. В этом дворце заседал Священный совет, орган, посредством которого Павел как великий магистр управлял Орденом. Несомненно, что русское влияние в Священном совете было неоспоримо, потому что все ключевые посты в нем занимали подданные императора. Так, например, из 25 человек, включенных в состав Священного совета в период с 20 ноября 1798 года по 16 февраля 1802 года, 16 были русскими подданными.[83]
Возглавив Орден и открыв в него доступ российским дворянам, Павел I предоставил также право зарубежным кавалерам, прибывшим в Россию, «пользоваться… достоинством и преимуществами, сопряженными с офицерским рангом» и возможность поступить на русскую службу.[84] Это вытекало из трех задач, выполнение которых он возложил на Орден:
во-первых, заручиться союзом католического мира для борьбы с Французской революцией;
во-вторых, соединить в Ордене все дворянство Европы, образовав на этом уровне некое подобие объединенной Европы;
в-третьих, создать на острове Мальта надежную базу русского флота для достижения геополитических целей России в Средиземноморье.
Временной момент в историческом пространстве был для этого наиболее подходящим. Свои многовековые функции противостояния турецкой экспансии Орден передал в конце XVIII века России, которая уже около столетия к тому времени вела борьбу с Османской империей на уничтожение последней.
К сожалению, современники не оценили усилий своего государя, а преждевременная насильственная смерть Павла не позволила осуществить его планы.
Е. А. АгафоноваПреобразования императора Павла I в системе российской геральдики и мальтийский орден
Из всех начинаний императора Павла I, связанных с учреждением в России Мальтийского ордена, наиболее глубокий след оставили его преобразования в российской геральдике, как дворянской родовой, так и государственной.
15 января 1797 г. состоялась Конвенция об учреждении Великого российского приорства, а спустя пять дней, 20 января, Павел издает указ о составлении Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи. В указе говорилось: «Во всех европейских государствах в древние времена звание дворянское и звание рыцарское имели одни и те же обязанности — честь и храбрость были главным основанием деяний дворянина и рыцаря… Каждый дворянин вменял себе за славу и честь быть рыцарем и получить знаки и украшения рыцарства. Щиты рыцарей украшаемы были гербами их родов, составленными из разных изображений, внесенных в герб в память или в знак каких-либо рыцарских подвигов. Таковые знаки вливали в сердца потомков почтение к геройским подвигам предков своих и стремление к подражанию оным».[85]
Несомненно, одна из основных причин создания Общего гербовника состояла в приобщении российского дворянства к рыцарской этике и ее атрибутам. Но также эта акция преследовала и чисто практические цели — упорядочение составления и использования дворянских родовых гербов.
Дворянские гербы начали свое бытование в России еще в конце XVII века. Первоначальную регламентацию гербы получили при Петре I, который повелел жалованные грамоты на почетные титулы и дворянство выдавать только с гербами. В 1722 году было создано специальное учреждение, ведавшее делами дворянства, — Герольдия, одной из обязанностей которой и было составление родовых гербов. Но в дальнейшем никаких других законодательных актов не последовало, и поэтому обращение с гербами в дворянской среде было достаточно вольным. Жалованных грамот было выдано относительно немного, а гербами пользовались широко. Указом Павла гербы получают юридическое основание: «Все гербы в Гербовник внесенные оставить навсегда непременными так, что без особливого нашего, или преемников наших повеления ничто ни под каким видом из оных не исключалось и вновь в оные не было ничего прибавляемо».[86]
Указом от 20 января 1797 г. предписывалось составить Гербовник из трех отделений: «…в первом отделении поместить все фамилии по старшинству родов, начиная с князей и графов, потом баронов и дворян, со времени соединения поместий с вотчинами, не внося токмо в число имеющих достоинство князей и графов; Римских князей и графов, которые сих достоинств империи Российской не имеют, а оставляя их в том классе дворянства, которое по рождению им принадлежит; также и князей татарских в число княжеских родов не включать».[87] Во второе отделение должны были вноситься дворяне, получившие дворянство по высочайшей милости, и в третье — дворянство, выслужившееся по чинам и орденам.
В дальнейшем отдельные разделы Гербовника составляли гербы родов: 1) княжеских, 2) графских, 3) баронских, 4) жалованных по высочайшей милости и 5) всех остальных дворянских родов, т. е. древнее и выслужившееся дворянство объединялось в одном разделе. То положение указа, в котором говорилось о невключении князей и графов Священной Римской империи и татарских князей в раздел титулованных родов соблюдалось в точности.[88]
Определенные трудности при составлении Гербовника возникли при предъявлении дворянами доказательств их дворянского происхождения. Сведения эти вместе со списками дворян, желающих утвердить свои гербы, должны были поступать из губернских дворянских депутатских собраний. Екатерининским положением 1785 года предписывалось депутатским собраниям составить родословные книги, куда дворянские роды включались только по предъявлению неоспоримых доказательств дворянского происхождения. Ио составление родословных книг по губерниям шло медленно и Герольдия несколько раз была вынуждена торопить губернские власти с отсылкой необходимой для Гербовника информации.
Как говорится в «Проекте предложения о Гербовнике»: «Главный источник, из коего почерпать должно все сведения о древнем российском дворянстве, есть российская история».[89]
Неоспоримыми доказательствами считались происхождение от удельных князей и их потомков, т. е. Рюриковичей, а также от родов, включенных в «Бархатную книгу». Особо были выделены роды, выехавшие из иностранных государств. Про них сказано: «Когда в родословных написано: выехал такой-то муж честен, то чрез оное и разумеется человек знатного рода».