Моя же Оружейная трансмутация не знает подобных ограничений. Мне не нужно нагревать металл докрасна, не нужны часы обработки — достаточно прикосновения, чтобы материя мгновенно обрела нужную форму. Без окисления, без малейших потерь, с точностью, недоступной даже самым опытным мастерам. Каждый мой клинок — это не просто оружие, это приговор местным технологиям. Мой Талант делает их ремесло устаревшим, их труд — бесполезным. И это даже не вопрос превосходства, а элементарная разница между ручным трудом и чудом.
Передо мной уже вырисовывался план превращения этой захудалой деревни в процветающий центр добычи и производства, но для начало следовало разобраться с сиюминутными задачами.
Борис встретил нас у входа. Для того, чтоб не мешать разговору, он предупредительно отошёл шагов на десять. Его одежда была слегка забрызгана кровью, но сам охотник, кажется, не пострадал.
— Барин… — неловко начал он.
— Да?
Охотник прочистил горло и продолжил, от избытка чувств перейдя на «вы»:
— Простите меня, что сомневался поначалу. Думал, вы пришлый, городской, щегол. Неумелый и напыщенный. А тут вон как повернулось… Вы мне, считай, жизнь спасли — один бы я тут полёг… И не только мне.
Он кивнул в сторону Василисы. Увидев, что я смотрю на неё, дева выпрямилась и одарила нас усталой улыбкой.
— Никогда не приходилось применять геомантию в таком масштабе, — призналась она, машинально отряхивая одежду. — Весьма… впечатляющий опыт. Хотя результат, пожалуй, стоил затраченных усилий.
Я только рукой махнул. Эта девица определённо оказалась тем ещё сюрпризом. Такой талант пропадает в глуши, подумать только.
Окинув спутников одобрительным взглядом, я счёл нужным подытожить:
— Вы молодцы. Сработали чисто, быстро, профессионально. Не всякий обученный отряд так сможет. Горжусь вами, правда.
И я не кривил душой. Последний бой наглядно показал, что мои новые товарищи — не балласт, а серьёзная боевая единица. Конечно, им ещё учиться и учиться, но задатки определённо есть.
— Ну что, герои, — ухмыльнулся я, закидывая глефу на плечо. — Осталось собрать трофеи — и по домам. Заслужили отдых, как ни крути.
Мы методично обшарили остывающие туши Бездушных, извлекая кристаллы Эссенции. Дело это было не из приятных — приходилось копаться в склизких внутренностях, оттягивать плоть ножами, чтобы добраться до желанных камней. Однако овчинка стоила выделки — без этих ценных ресурсов в здешних краях было не выжить.
Борис работал молча и сноровисто. Видно было, что подобный промысел для него не в новинку. Поскольку он не мог окутать собственные руки магической плёнкой для защиты от токсичной плоти Бздыхов, охотник использовал специальные перчатки, сплетённые из Вороньего льна. Растение это было мне хорошо знакомо. Ткань из него отталкивала воду и грязь, а также обладала лёгкими защитными свойствами, в том числе от отравы Низших тварей.
Я ничуть не отставал от спутника, и спустя четверть часа мы сгрудились у входа в пещеру, сверяя добычу. Улов вышел неплохой: девять крошечных кристаллов чистой белой Эссенции, три малых того же цвета и один средний голубоватого оттенка — со стихийным уклоном в металл, найденный в черепе Стриги. Для одной стычки весьма достойно.
— Вот это добыча! — Борис с восторгом разглядывал кристаллы. — Никогда столько не видел. Бывало одну-две штуки, если найдёшь, уже счастье!
Слова спутника я встретил ироничной улыбкой. В моём мире однажды после битвы с Алчущими мы двое суток вырезали из них кристаллы, столько тварей пришлось положить…
— Надо же, лазурный попался, — одобрительно прищёлкнул языком охотник, разглядывая мерцающий камешек в моей ладони. — Редкость, между прочим.
— Из него выйдет хороший артефакт, если подойти с умом, — подтвердила Василиса, заглядывая через плечо охотника.
Следовало решить ещё один вопрос.
— Раз уж сражались вместе, нужно и добычу делить по-честному, — я посмотрел на Бориса. — Могу отдать долю кристаллами или деньгами после продажи.
Тот задумался, почёсывая густую бороду.
— Только сперва определись — ты со мной или сам по себе? — добавил я.
— Вы, барин, не соврали о своей сноровке — прирезали их как цыплят, — Борис выдержал мой взгляд. — Поверю вам и сейчас. Возьмёте к себе в дружину?
— Возьму, — спокойно кивнул я и хлопнул его по плечу. — Верные люди мне нужны.
— Вот это от души!.. А насчёт доли потерплю я, как получится сбыть, отдайте, сколько считаете честным. Только кому ж вы это всё продадите-то?.. Гривин ещё не скоро в наших местах будет…
— Не забивай себе голову. Этот вопрос я решу. А вы, Василиса? — обернулся я к девушке.
— Благодарю, но мне доля не нужна, — покачала она головой. — После этого боя будем считать, что мы в расчёте за моё спасение.
— На вас долгов не висело, — хмыкнул я, пряча кристаллы в поясной кошель. — Просто мне тогда хотелось отведать вашей стряпни. Любопытно было узнать, так ли вы талантливы на кухне, как в лицедействе.
Щёки Ольховской мгновенно вспыхнули румянцем. Она растерянно открыла было рот, явно готовясь выпалить резкость, но перехватила мой многозначительный взгляд и сникла, предпочтя неуклюже сменить тему.
— Интересное заклинание вы использовали в бою, — проронила она, искоса глядя на меня. — Я, кстати, не заметила ни вербальных ключей, ни соматических. Для Пробуждённого это… необычно.
— Маленький семейный секрет, — я позволил себе лёгкую улыбку.
— Ох, бросьте! — девушка всплеснула руками. — Никогда не видела подобного ускорения!.. Я даже не смогла определить его школу. А ведь мы в академии изучали все стандартные заклинания низшего ранга.
— Значит, не все, — я чуть пожал плечами, наблюдая, как она заводится всё сильнее.
— И часто вы его используете? — в её голосе звучал неприкрытый исследовательский интерес.
— Только когда хочу произвести впечатление на хорошеньких геоманток.
Василиса покраснела, фыркнула и отвернулась, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Надо признаться, что девица обладала острым умом, однако все ненужные расспросы удавалось быстро свернуть проверенным способом.
Покончив с дележом, мы не спеша двинулись в обратный путь, делая круг вокруг пещеры. Борис верно подметил, что стоит заодно поискать поблизости всякие полезные Реликты — мало ли, вдруг повезёт. И ведь как в воду глядел, лис!
Не прошли мы и сотни шагов, как охотник с довольным видом указал на россыпь сизовато-черных стеблей, притулившихся меж камней.
— Глядите, Вороний лён! Добрая находка, из него знатные верёвки и сети плести можно. Или зачарованную броню, ежели постараться. Берём, барин?
— Берём, — согласно кивнул я. — Все берём, что под руку подвёрнется. В хозяйстве всё сгодится.
Следом попался кустик поменьше, с тонкими стеблями красноватого оттенка. Жилотрав, как пояснила Василиса — целебное растение, что останавливает кровь. Правда, с ней надо осторожно, если неверно использовать, кровь может сгустком встать поперёк сердца. Геомантка назвала это «тромбом».
Оно и немудрено, с Реликтами завсегда так — что лечит, то и калечит.
На другой стороне холма мы наткнулись на здоровенную проплешину чернильно-чёрного мха, мерцающего в сумраке нежной синевой. Сумеречник. Хорош для всяких светильников да ламп, потому что одной пригоршни хватает на месяц свечения. Борис живо нарезал полную суму, приговаривая, что теперь до следующей луны с освещением Угрюмихи мороки не будет.
Напоследок нам повезло отыскать ещё один Реликт, а именно Серую Ольху — вид Пустодрева. Одинокое дерево с пепельной корой приютилось на отшибе. Весьма ценный материал. Древесина у неё что надо — не гниёт, жучком не точится. В стройке — первое дело.
Недолго думая, мы соорудили из находящихся здесь же обычных деревьев простецкую волокушу и, срубив ценную находку под корень, уложили туда. Закрепили ствол, перевязали верёвкой охотника — и направились обратно в Угрюмиху. На сегодня, пожалуй, приключений достаточно.
Солнце уже клонилось к закату, когда мы вышли к околице. Борис с Василисой притомились — ещё бы, столько всего навалилось. Однако глаза у обоих горели, а движения стали куда увереннее, чем прежде. Первая вылазка многое им дала, это я отчётливо видел.
Я и сам, чего греха таить, ощущал странную смесь усталости и душевного подъёма. Словно старая, полузабытая мелодия зазвучала на новый лад, обретая свежие краски. Кажется, я начинал понимать, чего ради меня закинуло в этот медвежий угол. И перспективы открывались, надо сказать, занятные.
Борис быстрым шагом вошёл в Угрюмиху, зорко поглядывая по сторонам. Прохор отправил его вперёд, чтобы проверить, не готовится ли в деревне новая засада. Мало ли, вдруг староста решил сработать на опережение.
На улице было довольно пустынно, только у кузницы маячила знакомая фигура Фрола.
Кузнец, заметив Бориса, сперва опешил, а после расплылся в ехидной ухмылке. Ещё бы, охотник мало того, что в крови изгваздан, так ещё и один явился, без боярина с девкой.
— Ну что, добытчик, — гаркнул Фрол, подходя ближе и складывая руки на груди. — Никак с барином вашим приключилось чего? А то гляжу, ты какой-то потрёпанный, да не видать что-то ни его благородия, ни девки. Неужто помер, красавчик наш столичный?
Борис только глаза закатил. Ну что за человек, а? Ляпнет, не подумав, а потом жалеет.
— Типун тебе на язык, — хмыкнул охотник, отряхивая с куртки присохшую грязь. — Боярин наш цел и невредим. Да и девица тоже.
— Да ну? — не поверил кузнец, прищурившись. — А чего ж тогда один припёрся, раз они живы-здоровы? Или, может, сбежал от них, пока Бздыхи их высасывали? Знаем мы вас, лесовиков, все вы там на один лад — как припрёт, только пятки сверкают.
Борис только расхохотался в голос. Вот ведь упрямый дурень! Сам себе небылицы выдумывает, сам в них верит.
— Ох, Фрол, Фрол, — отсмеявшись, покачал головой охотник. — Да чтоб ты знал, барин наш столько Бздыхов за раз покрошил, сколько наша ватага за месяц не осилит. Мы ж за каким лешим в лес-то попёрлись? За Реликтами, вестимо. Глядь, а там полдюжины тварей навстречу вывалило вместе со Стригой, будь она неладна.